Сергей Зверев - Тайное становится явным
– Если в бумагах содержится горячая информация, мы не провезем их через таможню, – резонно заметил Туманов.
– А я не требую подвига, молодые люди, времена бросков на амбразуру давно прошли. Вам передадут не оригиналы, а копии. Если возникнут неприятности, их просто изымут. Вас не тронут. Что в бумагах, вы не знаете, – один старый знакомый попросил передать, и вы не смогли ему отказать. Ничего страшного, поедете дальше – с чувством недовыполненного долга…
– Что в документах? – спросила Дина. Туманов сдержал улыбку – ее неглупая мордашка превратилась в какую-то сморщенную маску, выражающую крайнюю степень недовольства.
Старик зашел издалека, предварительно закурив последнюю из портсигара папиросу.
– Доселе крайне осторожные в инвестировании, японские коммерсанты стали вкладывать бешеные деньги в Сибирь. Такое ощущение, что им кто-то ее пообещал – от Урала до Находки – в качестве сорок восьмой префектуры. До начала мая – никакой активности. Про Курилы свои любимые молчали, рыбку в территориальных водах не ловили. И вдруг на тебе: тысячи заманчивых предложений – для чахнущих предприятий просто манна небесная. «Сони», «Субару», «Мануока инкорпорейтед», продуктовые концерны… Благотворительность, невероятные скидки, строительство жилья для неимущих россиян… Потеснили корейцев, китайцев, оперативно перекинули «якудза», чтобы не путаться в российском законодательстве. Куда ни глянь – АО «Иванов-Петров-Сидоров», а выясняется, что деньги – через свежеиспеченный «Находка-банк» – сплошь японские. Только лица наши. Откуда, почему – публика традиционно теряется в догадках. Движение «Восход» знакомо? У них еще лозунг: «Мы – азиаты!» Блокируется со всеми сибирскими движениями нацменьшинств – от бурятского «Дацан» до алтайского «Тюркют». Тоже развернули широкомасштабную активность. По данным спецслужб, идет энергичная перекачка денег через «братьев меньших», с последующим отмыванием. Сплошная 174-я статья: легализация денежных средств, добытых незаконным путем. А каким еще путем может добыть денежные средства «Восход», если у него нет в России ни одного легального предприятия?
– И к чему этот заезд? – Дина закусила нижнюю губу. Лоб разгладился, а вокруг рта очертились тонкие морщинки. Туманов помнил: в исполнении Дины эта мина означает кропотливую мыслительную работу.
– Грядет союз Японии с Китаем. В обход Ордена. Движение «Восход» замышляет вялотекущий «дворцовый» переворот, в результате которого Сибирь отколется от России и будет поделена на сферы влияния. Японии отойдут Дальний Восток, Север, части Читинской, Иркутской областей, Китаю – Хабаровский край, Восточная Сибирь, Юго-Западная, газоносные районы Тюменской области…
– Не верю, – сказала Красилина. – В одну телегу впрячь не можно…
– Можно, – отрубил старик. – Когда в одну телегу впрягаются два работящих коня, пусть и не похожих друг на друга, можно все. В руки моих товарищей по областному архиву попали документы, из которых определенно явствует, что между китайскими и японскими официальными лицами, начиная с позапрошлого года, не раз проводились консультации по данному вопросу. В те годы движение «Восход» сидело в подполье, марионеточных региональных структур и вовсе не существовало, орудовала ФСБ, зверствовали карательные отряды – какой, извините, переворот? Так, пустолайство. Теперь ситуация иная. Страна на коленях, ФСБ в прежнем виде почила, азиаты сплошь и рядом, чиновники коррумпированы по уши. Налицо все предпосылки для переворота. А если учесть, что финансовая сторона вопроса практически улажена, личный состав к выполнению миссии готов, то в чем загвоздка, господа дорогие? Равнение на знамя, и вперед. Мы – азиаты, даешь мир – без контрибуций, зато с аннексиями. И в гробу они видали российскую Директорию вместе с Орденом и «Росгазом»… За июнь – две тайные встречи на уровне премьер-министров, три на уровне директоров разведуправлений. «Господин Яматуро и господин Линь Чжуань в плане долговременного сотрудничества договорились о координации своих усилий, направленных на дальнейшую дестабилизацию и разукрупнение…» Черным по белому. В документах, которые вам передадут завтра, планы переподчинения крупных территориальных образований, номера банковских счетов, отчетные ведомости, стенограммы допросов арестованных контрразведчиками сотрудников китайских спецслужб, отчеты о деятельности некоторых японских фирм. И многое, многое другое, в том числе подробная аналитическая записка, содержащая сжатые выводы о сложившейся обстановке. Очень сжатые. Краткость – сестра таланта.
– И не последняя, кстати, его родня, – пробормотала Дина. – Не пойму я что-то, Иван Михайлович, почему материалы должны быть опубликованы на Западе, а не отнесены, скажем, в АНБ?
– Относили, – презрительно фыркнул старик. – Нынешняя ФСБ от предыдущей отличается, как, например, купидон от скопидома. Прежние никогда не хохотали. Они либо ставили к стенке, либо регистрировали сигнал, а потом проверяли… А опубликовать на Западе есть самый верный способ добиться положительного решения на родине. Сами знаете. Пусть и не разгонятся, но шум будет. Если еще не поздно.
– Вы хотите заставить Директорию пугануть азиатов?
– Нереально. Мы хотим заставить азиатов поумерить свои эмоции. Пусть на время. Если общественное мнение всколыхнется и успеет дойти до точки кипения, беды не будет. Против мирового сообщества они не попрут.
– А сотворить переворот и оттяпать гигантскую вожделенную территорию – не значит пойти против мирового сообщества? – недоверчиво спросил Туманов.
Старик устало закрыл глаза. Пусть он и сидел на любимом коньке, однако до предела на нем умотался.
– Молодой человек, вы меня не слушаете… Я русским языком объясняю – предстоит вялотекущий переворот. С замасливанием всех недовольных сторон. То есть на несколько месяцев, а то и лет заряжается волынка…
Казалось, этой встрече не будет конца. Объем полученной информации позволял предположить, что разговор ведется не менее суток. Представление о времени расплывалось, как масло по стеклу. Однако без четверти одиннадцать они опомнились. В подвал, гневно стуча каблуками, спустилась Зоя Ивановна с лицом злой Бастинды и открытым текстом потребовала прекратить мучить старика и вспомнить, который час. Гости не возражали.
На углу Бестужева и Жуковского Туманов поймал частника. Первую машину, выползающую из ближайшего переулка, он открыто проигнорировал, хотя водитель и сбавил ход, рассчитывая подзаработать. Зато когда вдалеке показался свет фар, он смело поднял руку и так и стоял в нелепой позе, пока старинный рыдван, лязгая железом, не пристал к обочине.
Две общеизвестные российские беды сплелись в одну. Машину бросало на выбоинах, шофер, изрядно подпитый, громко ржал и пытался острить, но они его не замечали. Они сидели на заднем сиденье. Туманов обнимал Дину, она жалась к нему. Со стороны это могло показаться идиллией.
– Не поедем за Алисой, – прошептал Туманов. – Ну ее к едрене фене, эту выдру. Пусти опоссума в курятник… Пусть Светка с ней собачится – хоть какое, а развлечение. Завтра возьмем, не облезет.
– Кто-то собирался ехать в частный сектор… – томно вздохнула Дина. – Ты не помнишь, кто?
– Завтра. К обеду. Соберемся, шнурки погладим и поедем… В одиннадцать придет Санчо, посмотрим, что за цидульки у них… Да не дрейфь, Дина, я сердцем чую – Воробьев нам не враг. Сама рассуди – ну какого лешего он стал бы читать нам эту лекцию? Старику помирать пора, а он время на нас переводит.
– Да нет, для своих лет он очень бодрый дедушка… Заметил, какая у него речь? Речь современного, слегка приблатненного интеллигента, а не выживающего из ума девяностолетнего старца… Слушай, Туманов…
– Что, Дина?
– Мне кажется, я что-то упустила. Что-то важное.
– Объяснись.
– Я заметила в его словах одно несоответствие, какую-то вопиющую нестыковку… Она мелькнула, как молния, ошарашила меня… и сразу забылась. Я пыталась ее вытянуть из себя, но старик болтал, болтал… и уболтал, черт проклятый. Не могу теперь вспомнить…
– Что-то важное?
– Думаю, да… Он лукавил. Как пить дать лукавил. Может быть, не во всем… Но однажды он себя выдал и сам того не заметил. А я забыла…
– Ты считаешь, старик втянут в игру?
– Ой, не знаю я, Туманов… Я же баба, простая русская баба. Но считаю, прав анекдот: любое грязное дело на Руси проходит четыре стадии – шумиха, неразбериха, наказание невиновных и награждение непричастных… И я хочу сказать тебе – мы не проходим по линии непричастных. Давай держаться подальше от неприятностей? Не будем бодаться с двумя быками сразу…
– Хочешь выпить, Дина?
– Забудь, Туманов. Мы себе давали слово не употреблять спиртного…
Дорога на путепровод была перекопана. Шофер повел рыдван через площадь имени «всесоюзного старосты», имевшую относительно прибранный вид. Вывернул на проспект и потарахтел мимо Кропоткинского жилмассива. Фонари отсутствовали.
