Данил Корецкий - Код возвращения
Лизутин изо всех сил выпятил грудь. Он стоял добрых пятнадцать минут, но теперь это окупалось.
— Присаживайтесь, — Вериченко благосклонно махнул рукой, и Лизутин опустился на стул.
— А вы, Золотарев, объясните, почему своевременно не выявили грозящую стране опасность?
— Товарищ генерал-полковник, мы столкнулись с очень серьезным противником.
Широкие обвисшие усы Золотарева шевелились синхронно с его пухлыми губами, и, на взгляд ликующего Лизутина, он здорово напоминал в этот момент недовольного своим жалким существованием рака. Правда, еще до того, как его сварили.
— Разрешите продолжить доклад?
Проектор в очередной раз щелкнул, и на экране появилось размытое лицо довольно молодого человека явно выраженной кавказской внешности, с небритыми щеками и ястребиным носом. Кто это такой, понять было невозможно. Непонятно было и то, какое отношение имеет молодой человек к убитому Дебзиеву, лицо которого в гораздо более четком изображении появилось рядом. На этот раз Яскевич поторопился, синхронность изложения доклада и его иллюстрации была нарушена.
— Продолжайте! — снова махнул рукой Вериченко, но уже менее благосклонно, чем Лизутину.
— Мы проверили по всем учетам имя Вахит, и в числе наиболее подходящих фигурантов выявили Вахита Бекмурзаева, одного из старших координаторов «Аль-Каиды» — интернациональной террористической организации исламских фундаменталистов, проводящей боевые операции по всему миру. — Голос Золотарева постепенно набирал прежнюю уверенность. — Одной из его близких связей является Аслан Дебзиев, убитый в Тиходонске и упоминавший Вахита в своей угрозе!
Золотарев впервые воспользовался лазерной указкой и ткнул красной точкой вначале в изображение живого Бекмурзаева, а потом — мертвого Дебзиева. Затем точка заметалась с лица на лицо, как бы объединяя их невидимыми, но достоверно существующими связями. Чувствуя логику своих рассуждений, докладчик приободрился, его черты разгладились, казалось, даже усы приподнялись. Сходство с членистоногим обитателем чистых водоемов исчезло. Теперь у него было обычное генерал-лейтенантское лицо, с которым он величаво сидел в своем кабинете в кресле, напоминающем обитый свиной кожей трон средневекового вождя.
— Таким образом, можно с высокой долей обоснованности сделать вывод о том, что мировая террористическая организация «Аль-Каида» готовит на территории Российской Федерации широкомасштабный террористический акт с использованием ядерного оружия — скорее всего, портативного ядерного фугаса! — торжественно подвел итог докладчик. — Кодовое название этой акции — «Рука Аллаха», руководит ею Вахит Бекмурзаев, участвовали в подготовке Дебзиев и Мутаев, судя по изъятому взрывателю, фугас у террористов уже имеется либо они планируют добыть его в ближайшее время.
Экран погас. Раздвинулись шторки на окнах, ошарашенные услышанным генералы и офицеры переглядывались и щурились на свет.
— Товарищ генерал-полковник, доклад окончен! — четко доложил Золотарев.
Вериченко кивнул.
— Ваши предложения?
Вопрос не застал Золотарева врасплох.
— Развернуть работу по трем направлениям, — не задумываясь, ответил он. — Поиск Бекмурзаева, отработка связей Дебзиева и Мутаева, установление источника утечки ядерного взрывателя и проверка сохранности всех видов ядерных боеприпасов, в особенности портативных зарядов.
Лизутин молодцевато вскочил.
— Отработка связей Дебзиева и Мутаева нами ведется! — громко доложил он. — Вчера майор Нижегородцев задержал двух земляков, с которыми они поддерживали отношения. Третий пытался оказать вооруженное сопротивление и был убит.
— Хорошо, хорошо, садитесь, — поморщился Вериченко, и непонятно было, чем вызвана эта гримаса — то ли излишним усердием начальника периферийного управления, то ли его громким голосом, то ли ненужными на таком уровне подробностями. — Вы тоже присаживайтесь, товарищ Золотарев!
Слово «товарищ» в обращении означало, что генерал-полковник сменил гнев на милость. Впрочем, «снимать стружку», «нагонять холоду» и различными путями сбивать с толку подчиненных входит в привычки любого начальника. Так легче руководить.
Вериченко забарабанил пальцами по столу.
— Что ж, теперь заслушаем начальника управления «Т». Пожалуйста на трибуну, товарищ Говоров!
Плотный, с бритой головой генерал-майор Говоров занял место докладчика, надел очки в тонкой титановой оправе, заглянул в бумаги и откашлялся.
— Вахит Абдулла Бекмурзаев, этнический чеченец, родился и вырос в Иордании. С 1980 по 1984 год учился в Москве в институте имени Патриса Лумумбы. Был привлечен к программе «Свобода». Оперативный псевдоним Гепард.
По рядам привыкших ко всему профессионалов снова прошел удивленный шумок. Программа «Свобода» действовала во времена существования великого и могучего Советского Союза, когда идея мировой революции уже если и не носилась в воздухе, но еще не рассосалась бесследно подобно вырвавшемуся из аэрозольного баллончика фреоновому облачку. Программа предусматривала подготовку активистов народно-освободительных движений для свержения монархических и капиталистических режимов во всем мире и объединения пролетариата всех стран. Для достижения этой благородной идеи отобранным студентам преподавали курс конспирации, изготовления и использования поддельных документов, проживания на нелегальном положении, учили минно-взрывному делу, огневой подготовке, боевым приемам борьбы, работе с ножом и ядами, прыжкам с парашютом.
По современным меркам это была диверсионно-террористическая подготовка чистой воды. В дальнейшем подготовленные «активисты» нередко порывали связи со своими наставниками и, как было принято у большевиков, «шли своим путем». Например, успешно прошедший подготовку по программе «Свобода» «активист» Карлос впоследствии превратился в наиболее опасного и кровавого террориста двадцатого века. Правда, потом появились и более масштабные кровавые фигуры. А Вахит Бекмурзаев со своим ядерным зарядом и вовсе претендовал на титул самого запредельного злодея двадцать первого века.
Начальник Управления антитеррора переждал шум и снова обратился к своим бумагам:
— С 1985 по 1990 год Гепард выполнял наши задания на Ближнем Востоке, однако потом перестал выходить на связь и с 1994 года фактически прервал отношения с Центром. Известно, что он сделал пластическую операцию. Короче, он растворился в мире. Поскольку после развала СССР активные мероприятия за рубежом проводиться перестали, мер к его розыску не предпринималось. К тому же они вряд ли были способны привести к успеху. Это все равно что искать иголку в стоге сена. Правда, иногда то тут, то там всплывали его отпечатки пальцев, что позволяло отследить его перемещения. Он и раньше увлекался идеями ваххабизма, а к концу девяностых примкнул к «Аль-Каиде» и довольно быстро вошел в круг руководства организацией. Гепард хорошо освоил искусство конспирации, он всегда действовал через подставных людей. Причем любил постоянно менять своих помощников. Через полгода обычно они исчезали бесследно, а их место занимали новые люди. Фотография Бекмурзаева, которую мы только что видели, сделана в начале восьмидесятых на личное дело. Сейчас, конечно, он выглядит совершенно иначе.
Говоров снял очки и оглядел аудиторию.
— Нам известно, что совместно с координатором Салимом Ахмадом он курировал операции террористов на Северном Кавказе. Салим недавно уничтожен силами безопасности.
Вериченко опять поморщился. Он не любил неточностей. Салима застрелил агент ЦРУ Джеферсон, оперативный псевдоним Мачо. Правда, в рамках операции, проводимой ФСБ. Генерал Вериченко сам давал санкцию на использование Мачо в этой акции.
Говоров с силой провел ладонью по бритой голове, будто проверял — скрипит ли отросшая щетина.
— Тем больше оснований полагать, что в настоящее время Гепард действует на территории России, точнее, Южного федерального округа.
Наступила многозначительная пауза — дань традициям совещаний на высоком уровне: все следовало хорошо обдумать, выслушать мнение руководства и принять его к исполнению. И вдруг благородная тишина была нарушена самым возмутительным образом:
— Товарищ генерал-полковник, разрешите мне!
То, что прозвучало как бестактный выкрик, было просто-напросто обычным вопросом. Станислав Яскевич, как первоклассник, поднял руку. Но от этого его нетерпеливость не стала менее возмутительной: ведь голос подавал не генерал-лейтенант и даже не генерал-майор, а всего-навсего полковник! Это равносильно тому, что в офицерском собрании потребовал слова какой-то сержант! Генералы укоризненно переглянулись, а непосредственный начальник нарушителя спокойствия Золотарев возмущенно вытаращил глаза.
И только генерал-полковник Вериченко снисходительно улыбнулся:
