Михаил Рогожин - Билет в никуда
Геннадий Владимирович Столетов не спеша прогуливался по выложенным белыми кирпичами дорожкам сада, окружавшего дачу со всех сторон. Золотисто-красные налитые яблоки своей тяжестью пригибали ветки и грозили свалиться на голову. За Столетовым четким, размеренным шагом следовал Петр Фомич в обветшалом полковничьем мундире отставника и по третьему разу докладывал о результатах поездки во Францию.
Он не распространялся о методах воздействия на Вениамина Аксельрода, но очень хвалил того за выдержку и крепость характера.
– На такого можно положиться. Своих не сдаст.
– А Порте к нему относится с уважением?
– Еще бы! Сам видел. Должен отметить, француз – профессионал нашей закваски. Ни черта не боится.
– Таких не бывает, – поправил полковника Столетов.
– Так я фигурально выражаюсь… Глаза у него проницательные, а сам неприметный, на начбаза похож.
Столетов остановился, любуясь яблоками. При кажущемся добродушном настроении на душе у него скребли кошки. Вторые сутки он предпринимал неимоверные усилия, чтобы скандал с вице-премьером Суховеем не получил огласки. Пострадавшие от инертного газа телохранители и водитель по его приказу были помещены в лечебный изолятор, куда не допускался ни один посторонний. Но время шло, а о вице-премьере никаких известий не поступало. Поэтому Геннадий Владимирович решился на беспрецедентный шаг – встретиться с главарями криминалитета, вложившими капиталы в фонд «Острова России».
– Где твой Аксельрод?
– Ждет у телефона дальнейших приказаний.
– Позвони, передай, что отправляюсь за грибами. Пусть прогуляется по лесу со мной. Встретишь его через полтора часа в Бузаеве.
– Есть! – по-военному четко отреагировал Петр Фомич и почти бегом бросился выполнять приказание.
Столетов продолжил прогулку. Убийство Манукалова и похищение Суховея вместе с подписанным им постановлением подталкивали Геннадия Владимировича переходить в наступление. Он мог бы дать указание провести быстрый отстрел всех учредителей фонда. Но это походило бы на отсекание головы у курицы, несущей золотые яйца. Настало время за столом переговоров наладить серьезное сотрудничество. Те, кто согласится делиться с государством, в лице Столетова получат надежную «крышу», а кто не захочет – пусть идет своим путем до ближайшей стенки. Хватит увиливать от наглого вызова мафии. Геннадий Владимирович ответит своим, ведь недаром существует житейская мудрость – «организованной преступности можно противопоставить только организованную преступность». Контроль над четырьмя миллиардами – только начало. Власть, опирающаяся на силу, всегда предпочтительнее, чем власть, зависимая от законов. Что бы там ни придумывали в Думе, решение будет принимать маленькая группа людей, умеющая удачно совмещать интересы государства и свои собственные…
Телефонный звонок, последовавший от Петра Фомича, заставил Веню забыть все недавние обиды. Он поглядел на себя в зеркало и остался доволен. Следы побоев совершенно исчезли. Чувствовал он себя прилично, хотя почки продолжали побаливать. Но в остальном можно сказать – «отделался легким испугом». Зато теперь его приглашает на встречу не кто-нибудь, а сам господин Столетов – один из влиятельнейших людей в России. И Веня идет к нему не в качестве бывшего зека. Доменик Порте сделал его своим комиссаром по России. Вилли Шлоссер, когда узнал об этом, то, примчавшись из Кёльна на новеньком «мерседесе», чуть было сгоряча не благословил Эдди на брак с новым боссом. Выпив пива, одумался и весь вечер, нацепив очки, подсчитывал свои экономические претензии к объявившемуся жениху. Эдди от стыда укрылась в своих комнатах и не показывалась вплоть до самого отъезда Вилли обратно в Кёльн. Вене пришлось самому ухаживать за лошадьми и жарить бесчисленное количество охотничьих сосисок, которые Шлоссер поедал, не обращая на него никакого внимания.
На прощание адвокат окинул бесстрастным взглядом хозяйство и признался:
– Как мне осточертела эта ферма! Пора перебираться на Лазурное побережье. Роскошная вилла с видом на море, добротная яхта и хороший аппетит – вот что нужно для человека моего возраста. А против старости существует один рецепт – почаще менять девчонок!
Такой поворот в жизни Вилли Шлоссера вполне устраивал Веню. И на прощание они обнялись, как надежные партнеры. В тот же вечер Эдди открыла ему свои объятия. Медовая неделя пролетела в любви и клятвах, в прогулках на лодке по Рейну и ужинах в респектабельных ресторанах курортного городка Кенигсвинтер.
По приезде в Москву Веня не торопился встречаться с Цунами, будучи уверенным, что тот уже растерял имевшиеся на руках козыри. И приглашение на встречу с Геннадием Владимировичем расценил как переход от теневой деятельности к государственному официальному признанию. Перед ним выросла в полный рост новая цель – стать ни больше ни меньше, как вице-премьером страны.
Натянув на себя синий спортивный костюм «Адидас» и надев белые кроссовки «Рибок», Веня вытащил из кладовки старую плетеную корзину, оставшуюся еще от бабушки. Сам он грибы собирал в раннем детстве прямо на даче и не пылал страстью к этому занятию. Но тут случай был особый. Веня будет счастлив собрать все грибы, растущие в Подмосковье, если в его корзину Столетов положит поддержку госаппарата. Довольный собой, он уселся в «БМВ» и поехал по направлению к Успенскому шоссе.
Возле магазина в Бузаеве его дожидался с улыбкой милейшего человека Петр Фомич.
– Пересаживайтесь в мою «волгу», а то эти иномарки местный народ раздражают.
– Не подожгут?
– Здесь нет. Милиция предупреждена.
Вдвоем они выехали на трассу и, миновав деревню, остановились возле настоящего грибного леса.
– Иди по той вон просеке. На опушке увидишь самого, – напутствовал Веню Петр Фомич.
Геннадий Владимирович расположился на сделанной из стесанного бревна скамейке. Рядом расстелил белую салфетку, поставил на нее бутылку коньяку, стопки и бутерброды с икрой и ветчиной. Одет он был точно в такой же спортивный костюм, что и Веня.
– Ну, садись, грибник. Выпивай, закусывай чем Бог послал.
Веня пожалел, что не додумался прихватить с собой шкалик. И без излишней скромности сел прямо на землю.
– Вениамин Аксельрод… Твой отец – химик? Ученый с мировым именем?
– Да…
– А ты, значит, пострадал по политической статье? Реабилитирован?
– Нет. Уже и Манукалова, который сшил это дело, пристрелили, а я все еще с уголовным прошлым, – признался Веня.
– Нехорошо! Двенадцать лет лагерей за невинную выходку… или вы осознанно выступали против войны в Афганистане?
– Сейчас понимаю, что осознанно, – слукавил Веня.
– Вот о таких, как ты, нужно рассказывать нашему народу! – Геннадий Владимирович не стал уточнять, что именно в те годы был непосредственным начальником старшего лейтенанта Манукалова. Вместо этого предложил: – Наливай. Выпьем за процветание России.
За это было грех не выпить. Аппетитно причмокнув, Столетов взялся за бутерброд с ветчиной. Веня решил от него не отставать. Очень быстро прикончили бутылку, и раскрасневшийся грузный Геннадий Владимирович со знанием дела произнес:
– Вот теперь можно и по грибы.
И зашагал в лес. Веня последовал за ним.
– Каково твое мнение о господине Порте? – не оборачиваясь, спросил Столетов.
– Очень значимая фигура. Противник русской мафии. Считает, что наш криминалитет нельзя пускать в Европу.
– Правильно считает…
– Поэтому готов сотрудничать лично с вами и теми, кого вы представляете.
– Понятно. Что с банком?
– Он уже вовсю функционирует в Кёльне. Вилли Шлоссер оказался отличным организатором.
– Надеюсь, ты понимаешь, что должен в одном лице представлять и Порте и меня? Трудно находиться между двумя магнитами, но совсем небезопасно между молотом и наковальней. Я не хочу начинать наши контакты с запугивания. Но один неверный шаг – и тебя не существует. В такой ситуации права на ошибку не предполагается.
– Так можно и без ошибок. Если все заранее просчитать и обсудить, – спокойно заметил Веня.
– Вот то-то и оно. Не старайся урвать, не стремись к интригам, оставайся честным, а значит, живым и богатым. Самое простое – точно выполнять указания. А уж коль в голове возникнут мысли – не таи, делись со мной… ну, и с Порте. Учти на будущее – за господином Порте большая сила международной мафии, а за мной – мощь государства, способная прокатиться катком по любым неугодным структурам.
– Я понимаю… – Веня осознавал, что в его положении главное – не суетиться.
– О, пошли грибы. Глянь, настоящий валуй. Многие думают, что несъедобен. Ан нет. Вымачивать надо три дня. А вот там – волнушки. Под кустом, розовые. Идут исключительно на засолку, – он срезал одну и показал Вене: – Видишь, капельки молочка. Так вот его остаться не должно. Я в грибах отлично разбираюсь. Как ты думаешь, что это там за ребята стоят? Круглые, белые…
