Олекса Белобров - Волчье правило
Хлопая по карманам, майор нашел дохленькую уже пачку «Ростова» и предложил земляку закурить.
Александр отказался – от табачного передоза во время допроса у него пекло губы и перчило в горле, все время хотелось пить. Схватив чайник, Хантер основательно приложился к носику, жадно и громко глотая.
– Да! – с чайной пеной на губах, выдохнул Хантер. – Хочу в строй, хочу к своим, хочу заниматься своим делом!
– Понимаешь, мой юный друг, – в отсутствие полковника Худайбердыева, Тайфун не только взял на себя его обязанности, но и перенял манеру поведения. – Ты не обижайся, послушай меня внимательно, я все ж таки почти два года в этой местности сайгачу. Воевать в составе бригады и батальона это, конечно, дело достойное офицера, занятие почетное и ответственное.
Однако, – закурил он, выдыхая дым в сторону от собеседника, – не обижайся, но большого ума для этого не требуется. Вокруг херова туча командиров и начальников всякого калибра, есть штаб, который планирует, и организовывает боевые действия. В составе больших военных организмов воевать куда проще – за тобой проследят, тебя подправят, тебе посоветуют, а коль возникнет нужда – помогут и выручат. Если ты, конечно, не кретин какой-нибудь, – сквозь дым вставил Тайфун. – Но только в самостоятельных действиях проявляется настоящий профессионализм офицера любого уровня, – старший продолжал учить младшего, – когда надеяться можно лишь на себя и своих подчиненных.
И то, что ты в этих, крайне неблагоприятных условиях, смог своими силами, по-волчьему, не только уцелеть, но и сохранить жизни своим подчиненным, к тому же вырасти, как профессионал военного дела – это говорит о том, что ты – на правильном пути. А повоевать еще успеешь! Знаешь, есть одна поговорка об Афгане, придуманная заменщиками: «В Афганистане хитрый сделает карьеру, жадный – награбит, а простой – настреляется!»
– Я пока что настрелялся до рыгачки! – вновь занялся самокритикой старлей. – Ни тебе бакшишей, ни наград! Только уголовное дело и приобрел!
– Что ты на себя любую ситуацию передергиваешь?! – пришел в негодование майор. – Считаешь, свет клином именно на Петренко сошелся? Ляжешь завтра в госпиталь, а там что-то где-то громыхнет, где-то какое-то громкое ЧП случится – и забудут о тебе, как и не было никогда! А прокуратура тем временем твое дело развалит!
– Ты, Тайфун, как всегда прав, – потихоньку успокаивался Хантер. – Не спеши, не спеши, не спеши, – вспомнил он пуштунскую мудрость. – Не так ли?
– Начал дружить с головой, хвала тебе, Господи! – с иронией посмотрел на старлея Павел Николаевич. – По отношению к себе ты не прав. Госпожа Фортуна щедро демонстрирует тебе свою благосклонность – ты жив, почти здоров, даже красотку успел отбить у какого-то генерала!
– Что есть, то есть – самодовольно потянулся Хантер, припоминая бурную ночь в объятиях Оксаны.
– Относительно своего участия в боевых действиях на стороне шурави, – майор продолжал подзуживать земляка, – так знай, что твое участие в специальной психологической операции «Иголка», нанесло душманам значительно больший урон, чем огневое воздействие вертолетного полка на тот же кишлак Темаче …
– Благодарю, друже! – искренне улыбнулся Александр, пожимая руку Тайфуну. – Ты, как всегда, умеешь быть убедительным!
– Такова моя работа… – скромно прозвучало в ответ. Внезапно за Чабаненко прибежал запыхавшийся гонец из политотдела армии, вызвав к какому-то начальству.
Через миг после того, как проворный полтавец в полной боевой готовности рванул наверх, к ручью скатился запыленный БТР-70, с опознавательными знаками одного из десантно-штурмовых батальонов бригады. На броне восседал сам Монстр, рядом теснились незнакомые десантники.
– Что здесь у тебя? – вместо приветствия спросил начпо, спрыгивая с брони.
Он неуклюже переминался с ноги на ногу, очевидно, дорога была неблизкой.
– Смирно! – зычно подал команду старший лейтенант Петренко, демонстрируя преданность воинским ритуалам.
Дождавшись, пока подчиненные отреагируют согласно строевого устава, Александр почти парадным шагом (насколько позволил рельеф под ногами) приблизился к начальнику политического отдела бригады и отрапортовал, приложив правое копыто к уху.
– Товарищ подполковник! Личный состав малой бронегруппы четвертой парашютно-десантной роты в количестве шести военнослужащих находится на отдыхе, в готовности отправиться в пункт временной дислокации подразделения – населенный пункт Темаче! Докладывал заместитель командира роты материального обеспечения бригады по политической части, старший лейтенант Петренко!
Ежели сейчас на ПКП с неба рухнула ядрёная империалистическая бомба, она б не произвела такого эффекта, который возымел Сашкин рапорт. Монстр застыл с рукой, приставленной к черепу, от несусветного нахальства у него спарализовало язык.
Пауза затягивалась, бойцы обоих экипажей, застывшие навытяжку после команды «Смирно!», недоуменно уставились на офицеров-политработников. «Охотничья команда» с тревогой косилась на своего предводителя: то ли контузия сказалась, то ли нервные перегрузки так коварно действуют? К тому же, по обыкновению, во время боевых действий, учений и тренировок в Советской Армии не подавали команду «Смирно!»…
– Вольно! – прохрипел, в конце-концов, начпо, сердито осматривая подчиненного.
– Вольно! – согласился замполит неизвестно какой роты, громко втягивая воздух носом, и разминая плечи, как перед рукопашным спаррингом.
– Вот ты как заговорил! – грозно начал Монстр, приближаясь вплотную. – Ну-ну!
Что-то очень похожее было в его поведении с повадками особиста Гнуса – те же слова, интонации и манера вести себя по отношению к тому, кто ниже тебя по статусу.
– Я что-то неправильно доложил? – картинно изумился Хантер, переводя тумблер в положение «Д». – Согласно штатно-должностного расписания нашего гвардейского соединения, я сейчас есть никто иной, как старший лейтенант Дубяга, который сейчас сидит в ППД и оформляет образцово-показательный конспект лекций по проблемам солдатского ускорения…
– Та-а-а-к… – на загорелом фейсе Монстра угадывался хоровод нехороших мыслей. – Прямо сейчас, на боевых, я не могу отстранить тебя от исполнения служебных обязанностей, – наконец ровно заговорил он. – Но завтра, по моему приказу, сюда прилетит старший лейтенант Анциферов, штатный заместитель командира твоей роты по ВДП, он уже прибыл из Союза.
Передашь ему роту и прибудешь в ППД. Завтра же! – прозвучало жесткое распоряжение. – А потом партийная организация должна разобраться с тобой и, поскольку ты сейчас находишься под судом и следствием, тебе не место в рядах КПСС, да и в партийно-политических структурах вообще!
– Ошибаетесь, товарищ подполковник! – заскрипел зубами Хантер (почему Монстр до сих пор жив?!). – Под судом я никогда не был, а уголовное дело в любую минуту может быть закрыто! И даже если дойдет до суда, трибунал меня обязательно оправдает!
– Трибунал может, – мерзко улыбнулся Монстр. – Но, чтобы партийная организация оправдала – сомневаюсь!
– Поспешу вас огорчить, – продолжал выделываться неугомонный старший лейтенант. – Я не смогу завтра прибыть в пункт постоянной дислокации, поскольку обязан выполнить предписание военной прокуратуры, убыв в Джелалабадский госпиталь для обследования и лечения!
– Что, б…, решил на больничной койке от партии спрятаться?! – заорал начальник политического отдела, налившись кровью и покраснев, как бурак. – На сохранение залечь, пока другие воюют и кровь льют?!
– Вы почему-то запамятовали, – Хантер не ответил на бессмысленное обвинение, – что минуту тому назад, в присутствии многочисленных свидетелей, вы отстраняли меня от исполнения служебных обязанностей в боевых условиях и отправляли домой, на базу! А теперь орете, что я прячусь на госпитальной койке, пока Дубяга здесь кровь канистрами проливает!
Я собираюсь выполнить распоряжение старшего следователя военной прокуратуры, а не прятаться! Если это в вашей компетенции – запретите мне проходить обследование, предварительно поставив в известность военного прокурора гарнизона!
Неожиданно начпо успокоился, врубившись, что нахрапом Хантера не взять.
– Хорошо, товарищ старший лейтенант, – промолвил он голосом, не обещающим собеседнику ничего хорошего (по обыкновению, обращаясь ко всем подчиненным, кроме Ветлы, начпо нахально «тыкал», но когда он переходил на «вы», сие означало приближение крупных неприятностей). – Проходите обследование, предписанное вам следователем. Обо всем мы поговорим после вашей выписки!
– Это совсем другое дело! – накрученному Петренко было решительно начхать на тонкости этикета и нюансы в голосовых интонациях начальства. – Разрешите убыть в подразделение?
– Ни хера себе, какой быстрый! – возразил Монстр. – Я сюда не для того приехал, чтобы ты мне х…ю всякую порол. Хотя ты уже почти и не политработник, – на всякий случай (между делом) сакцентировал начпо. – Но явишься, вместе со мной, на организационно-методические сборы по вопросам подготовки к Девятнадцатой партийной конференции, проводимые офицерами Главного политического управления СА и ВМФ…
