Сергей Зверев - Властелин неба
Галиакбар-хаджи, который, как руководитель группы, сидел недалеко от водителя и не спал, быстро обернулся к салону и сказал в микрофон:
— Спокойно. Это полиция. Наверное, превысили скорость.
На пустынном шоссе стоял темно-синий джип с белой надписью на борту арабской вязью, продублированной по-английски — Police. Молодой офицер полиции с густой черной бородой, остановивший автобус жезлом, неторопливо подошел к передней двери, которая тут же открылась с легким шипением.
— Куда едешь? — спросил он водителя, не утруждая себя приветствием.
Водитель, удивленно подняв густые брови, тем не менее ответил:
— В Саудовскую Аравию. В Мекку. Хадж.
Бородатый офицер выслушал ответ водителя, глядя не на него, а в салон.
— Кого везешь?
— Паломники. Я же сказал — хадж.
— Откуда?
— Кажется, русские. Из России.
— Русские совершают хадж? Насмешил.
Офицер поскреб указательным пальцем свою волосатую грудь, которая виднелась из расстегнутой у воротника рубашки.
— Мы мусульмане, — с достоинством сказал офицеру Галиакбар-хаджи, вмешиваясь в разговор. — И мы из России.
Полицейский посмотрел на него пристально, но никак не отреагировал на эти слова.
— Всем выйти из автобуса! Проверка документов и багажа, — распорядился он, постукивая жезлом по ладони.
Галиакбар-хаджи перевел приказ полицейского. Паломники взволнованно заговорили между собой, но тем не менее послушно потянулись к выходу.
— Открой багажный отсек, — велел бородатый водителю.
Тот обернулся и сказал своему сменщику, который сидел сзади и был как минимум в два раза моложе:
— Открой, Мусса.
Сменщик легко подхватился и выскочил из автобуса.
— И ты выходи, — сказал напоследок полицейский водителю и покинул, наконец, автобус.
— Кто старший? — спросил полицейский, подойдя к возбужденным и взволнованным паломникам.
— Я старший, господин офицер, — ответил бородатому Галиакбар-хаджи.
— Соберите все паспорта.
Из джипа тем временем вылезли три вооруженных автоматами человека, но только один из них был в полицейской форме. Это насторожило руководителя казанцев, но он успокоил себя предположением, что сотрудники правоохранительных органов не всегда считают нужным облачаться в мундиры, и выполнил приказ, собрав документы у паломников.
Бородатый принял из рук Галиакбара-хаджи высокую стопку темно-синих паспортов и передал его одному из автоматчиков:
— Отнеси в джип. Пусть Хафез посмотрит.
Мусса открыл багажный отсек «Мерседеса».
— Показывайте по очереди — что у вас в сумках, — приказал бородатый, по-прежнему постукивая жезлом по ладони.
Первым поставил свою сумку у ног бородатого бывший студент Вагипова-старшего Рафаэль. Он с трудом нагнулся над сумкой — мешал объемный живот — желая расстегнуть замок, но полицейский жестом велел ему отойти, и сам, удивительно живо присев на корточки, потянул язычок молнии.
— Шайтан! — воскликнул он сразу же и, достав из сумки початую бутылку водки и порнографический журнал с распяленной обнаженной дивой на обложке, продемонстрировал автоматчикам. — Видели, как русские совершают хадж?!
— Собаки! — выругался один их автоматчиков, который был в гражданской одежде.
— Учитель, это не мое! — испуганно крикнул Рафаэль Галиакбару-хаджи, который с презрением посмотрел на него. — Это не мое, учитель! Это провокация. У меня не было этого и не могло быть! Клянусь Аллахом!
К уху Вагипова-старшего вдруг склонился седоусый водитель автобуса и сказал убежденно вполголоса:
— Это не полицейские.
Бородатый заметил это, и у него дернулась левая щека, на которой мгновенно налился кровью маленький, но глубокий шрам под глазом.
— Что ты сказал? — спросил он у водителя.
— Ты не полицейский! — ответил тот твердо.
Бородатый выхватил пистолет из расстегнутой белой кобуры на поясе и два раза выстрелил в водителя. Бородатый стрелял в упор и промахнуться не мог. Пожилой водитель рухнул на землю и стал корчиться, задыхаясь от крови, заполнявшей его простреленное легкое. Кровавая пена выступила на губах шофера, окрашивая «соль и перец» в красное.
Паломники в ужасе молчали.
— Все в автобус! — заорал бородатый, угрожающе размахивая пистолетом.
Вагипов-старший сказал паломникам, не теряя выдержки:
— Садимся в автобус и сохраняем спокойствие.
Когда все казанцы оказались в автобусе, за руль молча сел Мусса, подле него встал лицом к салону человек с автоматом. Прежде чем сесть, он распахнул полы пиджака, и паломники увидели, что он обвязан какими-то пакетами из непрозрачного пластика. Человек с автоматом на шее потыкал пальцем в пакеты, а затем резко вскинул руки вверх и выкрикнул:
— Бах!
Убедившись, что его пантомима возымела действие и в салоне установилась жуткая тишина, человек с автоматом с удовлетворенным видом уселся на переднее сиденье.
— Ничего не бойтесь! — твердо и громко произнес Галиакбара-хаджи. — Все в руках Всевышнего. Чтобы не случилось с нами, мы на пути к Дому Аллаха!
Автобус развернулся на пустынном шоссе и покатил вслед за черным джипом с надписью Police. Через четверть часа джип съехал с шоссе на заброшенную, едва различимую дорогу без покрытия и устремился на северо-восток. Автобус последовал за ним.
А над телом седоусого водителя стали кружить стервятники. Наконец самый наглый из них уселся на голову трупа и стал выклевывать глаза.
9
Рычание дизельных двигателей, лязг гусениц заполонили поле, изрытое воронками от взрывов снарядов и бомб. Многотонные танки Т-72, построенные еще в Советском Союзе и до сих пор продолжающие оставаться грозным оружием, безостановочно ползли вверх по косогору, время от времени изрыгая огонь из длинных стволов башенных орудий. Встречавшиеся на пути окопы пехоты танки разминали тяжелыми траками, крутясь на одном месте и превращая оборонительные сооружения в пологие песчаные ямы, и, покончив с окопами, неотвратимо и грозно ползли дальше.
Из-за рева танковых моторов невозможно было услышать не свойственный вертолету шум, и уж никак нельзя было понять, что за странное, похожее на мираж видение возникло в небе. «Громобой», а это был он, включив визуальную защиту своего покрытия «Хамелеон» из множества небольших ретранслирующих элементов, что делало его практически невидимым, вынырнул из-за среза косогора. Человеческий глаз мог видеть только слабую, быстро перемещавшуюся тень на земле от некоего невидимого объекта. Такая картина, наблюдаемая впервые, могла реально свести с ума любого, чья психика была не готова к подобной встрече.
Взрыв ракеты «воздух-земля», ударившей в землю непосредственно под скошенной лобовой частью корпуса танка, перевернул на бок зеленое чудовище, весившее почти полсотни тонн. Колеса танка, оказавшееся наверху, еще некоторое время вращались, сматывая с себя ленту разорванной гусеницы, а затем замерли навсегда.
— Молодец, Петруха! — похвалил Иванисов, перемещая ручку управления и набирая высоту.
— Люська — молодец! — отозвался старший лейтенант и тут же выдал координаты новой цели: — Командир, 11–89! КП противника!
— Понял, — отозвался Иванисов и вновь переместил ручку управления.
Через несколько секунд черный шлейф от двух неуправляемых авиационных ракет протянулся от вертолета прямо по его курсу к опушке березового леса. Ракетный залп расшвырял на десятки метров бревна, которые были уложены в несколько накатов на крыше блиндажа, замаскированного дерном.
— Отлично, Петруха! — вновь оценил командир качественную работу оператора, на что тот опять выкрикнул с некоторым остервенением:
— Люська — молодец!
Этот выкрик старшего лейтенанта Иванисов словно воспринял как команду к действию и заложил крутой вираж влево. На самом деле они оба одновременно с Романчуком увидели звено вертолетов, появившееся справа и сзади от «Громобоя».
Оператор нажал сразу несколько кнопок на пульте ведения огня, и «Громобой», казалось, словно кто-то очень сильный ухватил за хвост — это отдача на мгновение задержала движение винтокрылой машины вперед. В сторону вертолетов от «Громобоя» выплеснулись сразу три трассирующие линии очередей из двух крупнокалиберных пулеметов и одной автоматической пушки.
— Попал! — одобрил Иванисов, на что справедливый Петруха отозвался:
— Петруха — молодец!
— От скромности не умрешь! — оценил командир, двигая ручку пошагового управления энергично, но плавно. Послушный руке пилота «Громобой» быстро набирал высоту, так что спины вертолетчиков тяжело прижало к спинкам кресел. — Так и надо!
— Стараюсь, товарищ майор, — отозвался оператор, не отрывая глаз от монитора на приборной панели, и прокомментировал увиденное там: — Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел.
