Сергей Самаров - Схрон под лавиной
— Почему думаешь, что командир?
— Бинокль хороший. Видимо, с лазерным дальномером, возможно, с тепловизором. Большой, эргономичный, хотя и футуристичный, как из космических боевиков. У простых бандитов таких, как правило, не бывает.
— Бинокль пулей не попортил?
— Под него стрелял, между рук куда-то в рот. Старался, чтобы пуля по центру прошла, через рот в позвоночник. Обычно это смертельный выстрел.
— Нормально. Присматривай за ними. У них тоже бывают неосторожные ребята.
— Стараюсь, товарищ старший лейтенант.
Осталось дождаться подхода по тропе «краповых». Последний участок их тропы будет идти по высокому уровню склона, следовательно, внутривойсковиков могут увидеть бандиты. А это значит, что в задачу спецназа ГРУ входит обязательный массированный обстрел их позиций, чтобы прикрыть подход «краповых».
И Шах дал команду:
— Внимание всем! Зарядить «подствольники»! Стрелять будем «навесом». Заранее прикиньте траекторию полета гранаты. Залпы производить будем по отделениям — первое, второе, потом третье. Интервал полторы минуты. Выстрелы по моей команде. Равняйте прицел, проверьте друг у друга. Опытные, контролируйте молодых.
Разделение обстрела «подствольниками» на три волны применялось в боевых действиях часто и каждый раз давало свои положительные результаты. После первого залпа большинство бандитов, как обычно бывает, заляжет, хотя осколки к тому моменту уже пролетят. Потому второй залп, как правило, бывает наиболее продуктивным. После него станут оказывать помощь раненым, и тут, с небольшим интервалом, бандитов накроет третьим залпом, который, как правило, не менее продуктивный, чем второй. Стрельбе из подствольных гранатометов «навесом» обучены все солдаты. Хотя такая стрельба не бывает прицельной и особенно точной, тем не менее, она всегда наносит противнику ощутимый урон. И во взводе были даже спецы именно по такой стрельбе.
Багдасар Давлетбаевич слушал фиксирующие щелчки, которые раздаются после вдавливания гранаты пальцем в ствол гранатомета. Щелчки негромкие, но в тишине слышимые. Если нет щелчка, если не сработал фиксатор, гранатомет не выстрелит. А сам смотрел на тропу, дожидаясь появления «краповых». Их знаменитые береты должны быть хорошо видны на фоне заснеженной тропы. И, как только появились первые бойцы спецназа внутренних войск, Шах отдал команду:
— Гранатометы, приготовились! Первое отделение, залпом… Огонь!
«Подствольники» ухнули ощутимо, даже снег посыпался со скал. А уж на банду, в рядах которой разорвались гранаты, снега посыпалось несравненно больше. Наверное, и камней со склонов, потому что камни в таких местах всегда реагируют на громкие звуки.
На часы смотреть необходимости не было. Шахамурзиев и без них легко отсчитал полторы минуты, которые требовались бандитам, чтобы расслабиться и потерять чувство опасности.
— Второе отделение, залпом… Огонь!
Во втором отделении не хватало в строю рядовых Ладушкина и Солнцева, однако залп не показался более слабым, чем первый. И попадания были как раз туда, где держали свою «линию фронта» бандиты.
Шах посмотрел на тропу. «Краповые» — парни толковые и натасканные. Их командир сразу сообразил, с чем связан такой массированный гранатный обстрел бандитских позиций. И они побежали, чтобы поскорее миновать опасный участок. Бандитам было явно не до «краповых». Когда кругом летают осколки, любой человек старается голову в плечи вжать и не высовываться.
— Третье отделение, залпом… Огонь!
Не успел вывалиться из ушей застрявший там шум от залпа, как рядом со старшим лейтенантом Шахамурзиевым залег высоченный, под два метра ростом, и широкоплечий майор в «краповом» берете.
— Миша. Ломоносов, — протянув руку, представился он.
Ответно представился и старший лейтенант.
— Будешь просто Шах, — усмехнулся майор. — Остальное все равно не запомню или не выговорю. Можешь отправляться со своими. Желаю отыскать солдата. Мы ваш отход прикроем тем же манером, что и вы наш приход. Зарядить «подствольники»!..
— Они могут дождаться темноты, а потом двинуть, — предположил рядовой Ладушкин, поправляя на носу солнцезащитные очки. Очки были слегка маловаты для его носа, натирали широкую переносицу, и потому их приходилось часто поправлять. Он купил эти очки случайно, буквально за день до командировки на Северный Кавказ, специально для защиты от слепящего снега. Купил в киоске, где не было других, и выбрать было не из чего. — Скорее всего, так и сделают.
Рядовые по-прежнему караулили тропу, по которой могли попытаться прорваться эмир Гаримханов со своим помощником — все, что осталось от банды.
— Если у них есть выход, может, и Чухонцев выйдет, если он тоже там…
Наличие пещеры под склоном солдаты предположили, когда услышали оттуда активную стрельбу. Кто стрелял и в кого? Это было непонятно. Но явно не по цели. Могло и так случиться, что старший сержант Чухонцев провалился в пещеру и встретился там с бандитами. Но оба считали, что Слава из тех людей, с которыми даже двум бандитам тяжело справиться, и стреляли, скорее всего, не по нему. Слишком не походили очереди на прицельную стрельбу. Стреляли, видимо, по снегу, плотной пробкой забившему выход. Но прострелить пробку насквозь не смогли.
Вообще эти автоматные очереди сначала слегка смутили солдат. Ощущение было такое, что стрельба идет отовсюду. Наверное, это как-то странно срабатывал эффект горного эха. Рядовые сначала не знали, что и подумать. Но стрельба началась в тот момент, когда они снова пошли к месту, где когда-то была скала, унесенная лавиной, и где они в последний раз видели старшего сержанта Чухонцева. Хотели еще раз поискать хоть какие-то следы. Автоматные очереди заставили их остановиться и, замерев, прислушаться. И только в последний момент Толик Солнцев вдруг точно осознал и указал на круглое снежное пятно в земле.
— Там лупят… Определенно, вырваться хотят.
Рядовой Ладушкин прислушался. Раньше он сам высказал такую версию, а теперь и напарник ее подтвердил.
— Ага. Под землей… Там, наверное, пещера.
— Наверное, не станция метро… — отчего-то вдруг рассердился Солнцев, подскочил к снежному пятну и присмотрелся. — Какая же здесь толщина, если пуля не пробивает…
Снизу стрелять перестали. Тогда Ладушкин, передернув затвор, дал в снежное пятно несколько очередей. Но стрелял он не так, как стреляли снизу, а с короткими резкими отсечками через каждые два патрона[5]. Если бы там был старший сержант Чухонцев, он ответил бы точно так же. Но ответа не последовало.
— Это не Чухонцев, — решил Ладушкин. — Слава свое присутствие подтвердил бы. Это бандиты. И они там заперты лавиной. Но и Чухонцев может быть там же. Где-нибудь в стороне сидит и ждет событий. Помощи от нас ждет…
— Может, и так, — кивнул Солнцев. — Пора бы уже и МЧС подсуетиться. От их станции сюда лететь недолго. Я был раз у них вместе с Шахом, еще в прошлую командировку. Он по какому-то вопросу ездил, меня с собой взял. Недалеко, мне кажется…
Откуда-то со стороны, подтверждая слова рядового, послышался шум говорливого вертолетного двигателя. Солдаты задрали головы, всматриваясь в белесое холодное небо.
— Может, спасатели? — предположил Ладушкин.
— Пора бы уже, а то и спасать некого будет… — согласился Солнцев.
Скоро показался вертолет, и на его борту отчетливо виднелась крупная надпись: «МЧС». Солдаты замахали руками. Но совершить посадку винтокрылой машине в ущелье было негде. Покружив, вертолет двинулся обратным маршрутом. Но не улетел совсем, а завис где-то там, над перевалом, высматривая место с высоты.
— Там можно десантироваться, — одобрил Солнцев. — Только смогут ли спасатели?..
Глава третья
Фонарик бандита все еще светил, хотя и тускло, и время от времени мигал, обещая в скором времени полностью погаснуть. Но пока он мог в какой-то ситуации даже помочь что-то рассмотреть. Но этого света хватило бы всего на несколько минут. Аккумулятор был почти полностью разряжен. Однако старший сержант Чухонцев не стал выбрасывать фонарик, выключил его и сунул в карман «разгрузки». Когда-нибудь и кому-нибудь пригодится. К чести заместителя командира взвода спецназа ГРУ, он ничуть не сомневался, что сумеет справиться со всеми трудностями момента и выбраться к своим. Точно так же он спрятал в рюкзак и затвор автомата, рассчитывая в будущем использовать его для изготовления ножа. Сомнений не было, как и отчаяния, не говоря уже о панике. Просто трудная ситуация. Но трудности для того и создаются, чтобы их преодолевать. Слава Чухонцев был уверен в себе и в своих силах. Все эти обстоятельства, они особые, то есть специальные, а это как раз и есть сфера деятельности спецназа, как объяснял когда-то, в начале службы, Славе и другим молодым солдатам их командир взвода. В конце-то концов, не зря же Чухонцев столько лет служит в армии, не зря же стал старшим сержантом. Он обязан справиться.
