Анна Ихсанова - Сказки о дятле, принцессе и политических играх
жили во флигеле прислуги, поскольку замок нуждался в капитальном ремонте, а денег на него у
главы семейства не было, – поведал мне старик.
– Мальчики? – переспросила я.
– Да, – мы с кучером остановились у ступенек замка. – У старого графа было два сына. Его жена
умерла от оспы спустя год после рождения младшего. Лев Мышкин кутил, посещал сомнительные
клубы, где проматывал состояние, доставшееся ему от предков, играя в карты. После – наложил на
себя руки, когда старшему из его сыновей исполнилось шестнадцать.
– Поместье не выглядит запущенным, – отметила я. – Как получилось, что молодые люди смогли так
быстро его отстроить?
– Отремонтировать, – поправил меня старик. – Не знаю, но подозреваю, что занятие магией могут
приносить хороший стабильный доход…
Я натянула приветливую улыбку и поднялась по лестнице. Вдруг огромные двери распахнулись
перед нами. На пороге стоял высокий худощавый бледный юноша со светлыми вьющимися волосами
и поразительно яркими зелеными глазами. В одной руке он держал светящийся магический шар, в
другой – факел.
– Ваше Величество! Мое почтение, – юноша улыбнулся, однако его глаза не выразили никакого
чувства или намека на него.
Его голос оказался выше, чем я представляла, но не звучал комично, даже наоборот – он звенел своей
холодностью.
Шар повис в воздухе, и юноша взял мою руку и поднес к своим сухим губам. Мне показалось, что
его глаза хищно сверкнули.
– Я всегда рад оказать посильную помощь августейшим особам.
– Отлично, – я вытащила свою ладонь из его пальцев. – Будьте добры подать горячий завтрак и
сопроводить меня в жилые комнаты. Мне будет удобнее говорить о деле после короткого отдыха.
Зеленые глаза графа снова сверкнули.
– Конечно, как вам будет угодно, Ваше Величество. Следуйте за светящимся шаром, Ваши комнаты
уже готовы.
* * *
Стены комнаты были обиты темно-синим бархатом. Насколько это было практично, я не знала, но
жизненный опыт подсказывал, что после одного-двух сезонов тополиного пуха ткань будет
невозможно очистить.
Мне понравилось черное покрывало, которым застелили кровать, как и иссиня-черное постельное
белье. А вот то, что кровать поставили прямо в центр огромной пентаграммы, вызывало некое
недоумение. Потому, решив сохранить себе нервы, я отодвинула кровать в сторону, поближе к стене.
Когда я спустилась к завтраку, за длинным столом в огромном обеденном зале уже кто-то сидел.
– Доброе утро, – приветливо поздоровалась я.
– И вам, – довольно хмуро ответил мой собеседник. – Насколько я понимаю, вы и есть Королева?
У него тоже были кудряшки, только темные. И выглядел он куда более живым, чем выгодно
отличался от главы ордена крестенрозеров.
– Насколько я понимаю, Вы и есть второй сын Льва Мышкина? – вопросом на вопрос ответила я.
– Андрей Мышкин, – представился мой собеседник, посыпая свою порцию овсянки сахаром. Я не
смогла представить его брата с таким же аппетитом что-то поглощающего: мне казалось, что под
взглядом Федора все съедобные продукты обязательно испортятся.
– Отчего вы не пошли в маги по стопам старшего брата? – спросила я, ковыряясь в каше.
– Не было таланта, – лаконично отозвался он.
– К магии? – уточнила я.
– К логике, – усмехнулся Андрей, – у брата. Потому он обучался у спятившего колдуна. А у меня
степень доктора естественных наук. Ешьте овсянку, она полезна для цвета лица.
– Проще измазаться свеклой, – отмахнулась я.
Андрей неодобрительно на меня посмотрел поверх тарелки.
Я скривилась, но послушно зачерпнула ложкой теплое вязкое месиво. Закрыла глаза и на выдохе
положила ложку в рот. Покатав кашу по небу, проглотила ее, стараясь не замечать вкуса. Я открыла
глаза и заметила, что Андрей наблюдает за мной сквозь опущенные ресницы. Его тарелка была
прилично пуста, а по его довольной улыбке было понятно, что сейчас он наслаждается своим
будущим прекрасным цветом лица, выгодно отличающимся от моего настоящего. Я попыталась
натянуть на физиономию величественное выражение, но у меня практически не получилось: видимо,
только истинный аристократ способен хорошо совмещать величие и овсянку. Готова дать руку на
отсечение, со стороны казалось, что перед второй ложкой каши я скривилась еще больше.
– Королева, Вы когда-нибудь играли в покер? – вдруг спросил Андрей, разглядывая дно своей чашки.
– Нет, – я не стала врать.
– Не играйте, у вас не получится, – вежливо сказал он. – Забыл сказать, брата вызвали по срочным
делам, он будет только к обеду. Всего доброго.
Он встал, манерно поклонился и вышел, оставив меня наедине с моим утренним кошмаром.
* * *
«Барон целовал ее тонкие пальчики, сжимающиеся вокруг ножки золотого кубка. Да, она могла
ударить его, но он решил рискнуть, и, черт возьми, этот риск был оправдан. В своем простеньком
форменном платье она казалась такой юной и молодой, что сердце барона переполнилось нежностью.
Он подхватил ее на руки, такую легкую и податливую, гибкую и сильную, и понес в библиотеку…»
Я потянулась на кровати. После дороги болела голова, но сон не шел, потому я закуталась по самые
глаза в одеяло и читала, поедая мандаринки – сухой паек из запасов добрых дворцовых кухарок.
– Принцесса, Вас не учили, что есть в кровати – дурной тон? – раздался знакомый шебуршащий
голос.
Мне показалось, что кровать подо мной покачнулась, словно лошадь за мгновение до того, как
тронуться неспешным шагом. Я резко захлопнула книгу и села. На подоконнике, наклонив голову на
бок, посматривая на меня хитрыми глазками-бусинками, сидел мой старый знакомый дятел –
существо, которое я старательно ненавидела и по которому безумно скучала.
И рисковала, когда испытывала эти слишком сильные для политика эмоции.
– А комментировать поведение девушек в постели – не дурной тон? – уточнила я.
Дятел рассмеялся очень неприятным смехом, звучащим будто бы один кирпич потерли о другой. Его
глаза отражали огонь факелов или камина, отчего он казался еще более мудрым и старым, чем был.
Без сомнения, он улыбался, довольный собой.
– Смотря где, – мой пернатый товарищ перелетел на спинку кровати. – Читаешь?
Я убрала книгу под подушку, стараясь спрятать от него обложку. Не люблю вопросы, которые
задаются ради самого вопроса.
Мы сидели друг напротив друга в молчании. Он был доволен произведенным на меня эффектом, я
видела. Его хитрые глазки-бусинки были прищурены. Мне хотелось задать ему массу вопросов, но я
знала, что он не будет отвечать, если не захочет. А если захочет, то будет говорить даже тогда, когда я
не пожелаю его слушать.
– Ты изменилась, – вдруг нарушил тишину он.
Я усмехнулась. Мне всегда казалось, что подобные фразы люди придумали для того, чтобы не
говорить о важном. Или чтобы говорить, когда говорить не о чем.
– А ты? – вдруг спросила я.
– В моем возрасте и состоянии меняться не принято, – иронично сказал дятел. – Это было бы дурным
признаком.
Я улыбнулась одними губами.
Я чувствовала, что он хочет подлететь ближе, но не решается. Я знала, что смахнула бы его с колен,
если бы он вдруг попытался усесться на них, но мне бы хотелось, чтобы подлетел ближе. Как
раньше, когда мы пили какао на балконе во время часов завтрака за разговорами ни о чем. А еще мне
хотелось ударить его. Это было бы очень вульгарно, но, скорее всего, безумно приятно.
– Ты не хочешь спросить меня о чем-нибудь? – дятел снова нарушил тишину.
– Я слишком боюсь услышать ответ, – покачала головой я.
В замке зазвонил колокол. Андрей предупреждал, что так здесь принято сообщать о начале ужина. Я
встала с кровати, одернула покрывало пошла к выходу из комнаты.
– Принцесса, наши фигуры в этой партии одного цвета, – дятел усмехнулся.
Я хотела обернуться и поинтересоваться, кому же придется исполнить роль пешек, но решила, что
слова прозвучат слишком пошло. Потому я без слов вышла из комнаты.
* * *
Я поняла, что заблудилась, когда прошла мимо одной приметной трещины в стене в пятый раз. До
этого момента еще можно было тешить себя надеждой, что получится отыскать столовую и кухню по
запаху еды. Я бы могла позвать на помощь, но это было бы слишком унизительно и не по-королевски.
В последнее время я стала слишком часто себя одергивать своим официальным титулом.
Внезапно я почувствовала холод. Это ощущение было сравнимо с тем, что я испытала, когда
маленькой девочкой с головой провалилась под лед во время весенней прогулки.
Испытывая непонятный ужас, я резко обернулась, но ничего не увидела. Тогда я медленно вдохнула и
выдохнула и повернулась, чтобы продолжить путь. И завизжала.
