Ольга Куно - Торнсайдские хроники
Я осторожно покосилась на Кентона. Начнет убивать прямо сейчас или сперва разберется, что к чему? И на что, интересно знать, рассчитывает Люк? Думает, что Кентон в порыве ярости прикончит меня, а на мнимого любовника у него уже не останется запала? Уверена, Кентона запросто хватит на обоих. Да и я, думаю, успею запустить в Люка чем-нибудь тяжелым еще раньше, чем руки Кентона сомкнутся на моей шее.
Жених стоял, склонив голову набок и уперев руки в бока, и его раздраженно-вопросительный взгляд требовал объяснений.
– Что так смотришь? Он знает, что ты здесь и все слышишь, – озвучила единственно возможное объяснение я.
– Кто бы сомневался, – неожиданно спокойно отозвался Кентон. – Мы достаточно громко разговаривали.
У меня отлегло от сердца. Для первой ссоры на почве ревности как-то рановато. Но этого мерзавца я точно убью.
Я отодвинула щеколду и рывком распахнула дверь.
– Какого дьявола тебе надо в опочивальнях скромных целомудренных женщин? – возмущенно спросила я.
Взгляд Люка моментально скользнул поверх моего плеча вглубь комнаты и выхватил из общей картины полуодетого Кентона.
– Абигайль, как ты можешь?! – с деланым ужасом вскричал он. – Ты разве не понимаешь, что нельзя пускать к себе будущего мужа до свадьбы? Если он получит от тебя все, что можно, уже сейчас, то раздумает жениться.
– Спасибо, папочка! – Я прижала руку к груди в знак благодарности. – И что же, ты притащился ко мне в три часа ночи только за тем, чтобы сообщить эту потрясающую новость?
– Я не могу говорить при нем, – решительно заявил Люк. – Вид такого разврата лишает меня дара речи.
– Гринн, я ведь был до сих пор чрезвычайно терпелив, – заметил, подходя поближе, Кентон. – Но мое терпение уже на пределе.
На моем женихе были сейчас надеты брюки и наспех накинутая рубашка, и мне невольно подумалось, что ему не мешало бы почаще оставлять ее расстегнутой. Может, проще всего было бы просто поотрывать с нее пуговицы? Усилием воли я заставила себя сконцентрироваться на более насущных вопросах.
– Алисдейр, я просто пытаюсь отстоять доброе имя своей подруги и коллеги, – заявил Люк. – По моим подсчетам, ты обесчестил ее как минимум дважды. Теперь как честный человек ты обязан на ней жениться… а, ну да.
– Так, вы двое решили между собой все вопросы касательно моего целомудрия? – едко осведомилась я. – А то лично я спать хочу!
– Нет, подожди! – воскликнул Люк. – Сперва нам надо обсудить один важный вопрос.
– Ладно, обсуждай, но только быстро, – смирилась я, отступая в сторону, чтобы пропустить этого проныру в комнату.
Люк прошел вглубь спальни и нагло расселся на кровати. Я замахнулась на него подушкой и при помощи такого грубого применения силы заставила перекочевать в кресло. Вполне, кстати, удобное, с высокой спинкой и подлокотниками, обитыми мягкой материей.
На кровати теперь расположились мы с Кентоном.
– Давай, Гринн, говори, зачем пришел, и выметайся, – гостеприимно посоветовал Кентон.
– Ладно, буду краток. Абигайль, ты собираешься сама освещать завтрашнюю свадьбу для светской хроники?
– Вообще-то светская хроника – не моя стихия, – задумчиво заметила я. – Но можно подумать. А кто женится? – Я нахмурилась, пытаясь понять значение столь странных взглядов, устремившихся в мою сторону. – Чего вы оба так на меня уставились? Ах да… Постой, Люк, ты что, хочешь, чтобы я писала статью про собственную свадьбу?!
– Не хочу, а всего лишь спрашиваю, – уточнил он.
– Разумеется, я не буду этого делать.
– Отлично! В таком случае, думаю, ты не станешь возражать, если это сделаю я? – произнес приятель, потирая руки и сверкая глазами с профессиональной хищностью.
– Еще как стану! – воскликнула я. – Ты что, собираешься освещать в недельнике мою свадьбу?
– Моя дорогая, а чего ты хотела? – изогнул брови приятель. – Твой будущий муж, на минуточку, граф Торнсайдский.
– Рад, что ты хоть когда-то об этом вспоминаешь, – бросил Кентон. – Пусть даже и не тогда, когда нахально усаживаешься на мою кровать.
– Это не твоя кровать, а ее, – возразил Люк. – На твою я даже дыхнуть бы не посмел, даю честное слово газетчика!
– Это – кровать в моем доме, – отозвался Кентон. – Что же касается честного слова газетчика… Я лучше промолчу, чтобы лишний раз не травмировать свою будущую жену.
– Так или иначе, вашу свадьбу будут освещать, и не только «Торнсайдские хроники», – возвратился к главной теме Люк.
– Какой кошмар. Значит, так, не пускать на церемонию никаких газетчиков, – решительно заявила я.
– Информация все равно просочится в прессу, и ты прекрасно об этом знаешь, – пожал плечами приятель. – Так что уж лучше об этом напишу я, чем кто-то другой.
Какое-то время я, поджав губы, сверлила его недовольным взглядом.
– Ладно, но статью перед подачей в номер – ко мне на стол!
– Слушаюсь, госпожа графиня, – насмешливо склонил голову Люк.
Я огляделась в поисках компактного, но тяжелого предмета.
– Алисдейр, прежде чем эта красавица сделает меня калекой, ты не мог бы ответить на несколько моих вопросов? – деловито осведомился газетчик.
– Руки прочь от моего жениха! – рявкнула я.
– Хорошо. – Люк повел себя подозрительно покладисто. – В таком случае давай на пару моих вопросов ответишь ты.
Я недоверчиво смотрела на приятеля.
– Ты пытаешься взять у меня интервью?
Моему возмущению не было предела.
– Что, не нравится? – обезоруживающе улыбнулся Кентон.
– Никаких комментариев! – рявкнула я. – И вообще, Люк, прибереги свой рабочий пыл на будущее. Скоро нам предстоит освещать другую тему, и над ней надо будет очень хорошо поработать.
– Ты о чем?
– Пока сказать не могу. Это связано с королем. Нам надо будет осветить некоторые события так, чтобы создать правильные настроения среди общественности.
– Если ты решила разозлить монарха, то я пас, – предупредил Люк.
– Совсем наоборот. Я хочу ему посодействовать, – возразила я. – Даже если сам он недооценивает роль газетчиков в формировании общественного мнения, то мы-то с тобой знаем цену собственной работе.
Только Раулю и Говорящей решать, когда именно делать свою помолвку достоянием гласности. Зато после этого я была намерена позаботиться о том, чтобы население Истленда отнеслось к этой новости как к одному из самых позитивных событий в истории королевства. Это было то немногое, что я могла сделать для правящей четы в благодарность за свою жизнь и восстановленное доброе имя.
– Ладно, поговорим об этом, когда ты перестанешь быть такой загадочной, – постановил Люк.
– Отлично. А теперь я хочу спать, – во всеуслышание объявила я.
– Что, подобное заявление – в обществе двух таких замечательных кавалеров? – изумился Люк.
– Вот принесло вас сюда на мою голову! – проворчала я. – Если сейчас в дверь снова постучат и в комнату войдет Норман под ручку с Лукрецией, я этого не переживу.
С этими словами я залезла под одеяло и демонстративно отвернулась к стене.
– Кажется, нам пора, – вздохнул с напускным сожалением Люк, вставая с кресла.
Повернув голову, я увидела, как они с Кентоном подошли к двери.
– Только после тебя, – вежливо произнес газетчик.
– Нет уж, пресса всегда первая.
Сказав это, Кентон вытолкал Люка наружу, а сам захлопнул дверь изнутри. Скрипнула щеколда.
– Либо застегни свою рубашку на пуговицы, либо вообще ее сними, – заявила я, по-прежнему лежа на боку и снова глядя в стену. – Иначе я не смогу уснуть и завтра буду храпеть на свадебной церемонии.
– Я и не собирался давать тебе спать, – заверил Кентон, устраиваясь под одеялом у меня за спиной. – Тебе не мешает халат? Здесь очень жарко.
Жара жарой, но рубашка ему, по всей видимости, не мешала. Во всяком случае, снимать ее он не стал.
Эпилог
Светская хроника
Церемония бракосочетания проходила в теплой, дружественной обстановке. В расположенную на территории замка часовню пришли все самые родные, близкие и симпатизирующие. Или, говоря точнее, набились все кому не лень. В итоге публика здесь собралась самая что ни на есть разношерстная; навряд ли можно было бы представить всех этих людей мирно сосуществующими в одном помещении при каких-нибудь других обстоятельствах.
Самыми почетными гостями на церемонии, разумеется, были король Рауль Первый Истлендский и Айрин Рэндалл. На безымянном пальце последней впервые недвусмысленно посверкивал серебряный перстень. И хотя изображенный на перстне королевский герб был заметен лишь тем, кто оказывался совсем рядом с Говорящей, правильно интерпретировать ситуацию сумели многие, и чрезвычайно быстро.
Кроме того, на свадьбе сочли свои долгом присутствовать всевозможные представители торнсайдского дворянства. Во-первых, таким образом они получали возможность высказать свое почтение королю и – кто знает? – возможно, заодно выпросить у него что-нибудь под шумок. Во-вторых, бракосочетание нового графа Торнсайдского – это событие, которым пренебрегать не следовало. И в-третьих, достаточно многие из них все-таки лично знали Кентона и даже испытывали к нему вполне теплые чувства. Меня, правда, так и подмывало спросить, где же в таком случае все они были, когда Рейвен устроил на него самую настоящую облаву, но… я сдержалась и задавать подобных вопросов не стала.
