Светлана Багдерина - Новейшая история
Громадный кулак из тысяч лиловых искр сгустился в воздухе, метнулся к Карасичу и ударил его в грудь, отшвыривая, словно мешок с сеном. Стражник ударился о дальнюю стену, сполз на пол и остался лежать — недвижим. Его девушка вскрикнула, роняя стрелу — и застыла с выражением ужаса и отчаяния на круглом лице. Октябришна сморщилась, с болью представляя, что сейчас творится в голове бедной подружки Карасича.
— Всё! — Алия раздраженно вырвала стрелу из плеча, швырнула на пол, и Находка с отчаянием увидела, как моментально восстановилась не только кожа, но и платье поверх нее. Музыкальный бархатистый голос в наступившей тишине прозвучал грубо и хрипло. — Поиграли и хватит. Так с вами до утра не закончишь…Как дети, право слово, книжек начитавшиеся… Спасение в последнюю минуту… как это мило… какая прелесть… Тьфу!
Летописица откинула волосы, согнала с лица все эмоции и закрыла глаза. С губ ее — по-прежнему безупречно карминно-красных, как в первый день их знакомства, стали срываться слова незнакомого заклятья на древнем языке. Левая ее рука стиснула камень, будто пыталась вжать его в ладонь. Правая поставила острие ножа в верхнюю точку красной полоски и чуть надавила. Камень радостно вспыхнул ярко-розовым светом и запульсировал в такт словам. В глубине его появилась ярко-алая точка величиной с каплю крови, выступившую на груди царя. Мечеслав сипло выдохнул, напрягся, кончики его пальцев судорожно заскребли камень — но сам он остался недвижим.
Находка замычала, не в силах произнести ни слова — ни проклятья, ни мольбы. Всевозможные заговоры вихрем мелькали в ее мозгу и тут же отбрасывались как бесполезные: магия октябричей была магией рождения и целительства, семейных отношений и повседневных забот, и справиться с магией чистой силы, оседланной колдуньей, она могла не больше, чем ребенок — одолеть матерого вояку.
Взгляд царицы отчаянно метнулся по сторонам в поисках помощи, но всё, что она смогла увидеть — напружиненное в безмолвной агонии тело мужа, медленно вонзающийся в его плоть нож, разгорающийся алым Камень Силы, коленопреклоненную летописицу, в экстазе выкрикивающую слова заклинания, ровно и сильно светящиеся нити, связующие Пламя с Камнем, а его — с колдуньей… и подружку Карасича, стоявшую неподвижно, как памятник самой себе — почти на том же месте, на котором пятнадцать минут назад стояла она сама.
Ах, если бы она тогда!.. Если бы!..
И тут ее озарило.
«Прости меня, девушка! Прости, миленькая! Если бы я могла, я бы поменялась с тобой местами, честно-пречестно!..»
И, не сводя с нее взгляда, способного, наверное, просверлить насквозь дубовую доску, Находка мысленно прошептала слова старого наговора: «Гвоздей тебе в ноги… ни пути тебе… ни дороги!»
На лице незнакомки вместо ужаса и растерянности внезапно отразилось изумление, ноги ее подкосились, и она, как Находка раньше, кубарем покатилась с лестницы. Но, в отличие от нее, по несколько иной траектории.
Зажмурившись, Находка успела спасти глаза от подкованного каблука ботинка, заехавшего ей по переносице — и не успела увидеть, как под тяжестью и натиском крепко сбитого тела, получившего ускорение в двадцать ступенек, застигнутая врасплох колдунья опрокинулась на спину и растянулась на полу.
Бы.
Если бы он был за ее спиной.
Теперь же, за неимением пола для растягивания, она попыталась проделать то же самое на сотне метров горячего воздуха над Пламенем Сердца Земли — и, может быть, даже успела понять, отчего для подобных целей пол предпочтительней.
Хватаясь зубами за воздух и барахтаясь, как утопающая обезьяна, потому что руки все еще были заняты, Алия призвала силу Камня и зависла в десятке метров от края карниза в позе ныряльщика. Взгляд ее из-под юбки встретился со взглядом Находки — обжигающим, полным гнева, но не успела колдунья ничего предпринять, как арбалетная стрела, выброшенная ей несколько минут назад, соскользнула с края карниза, устремилась к ней — и вонзилась в запястье руки, удерживающей Камень.
— Вот тебе вторая порция!
Кисть летописицы рефлекторно разжалась — и Камень Силы камнем — за неимением более точного сравнения — полетел в огонь.
Колдунья отстала от него не намного.
* * *— …а что дальше?
Незнакомый женский голос долетел до слуха Мечеслава словно через ватную стену, и он понял, что слышал его, как минимум, последние полчаса. Недоумевая, царь попытался открыть глаза — и тут же зажмурился: попытка удалась. Яркий солнечный свет заливал комнату — их спальню, а не то жуткое подземелье, которое снилось ему в кошмаре без перерыва который раз подряд. Болело всё тело, а особенно грудь — словно его ножами резали, но зато в голове вместо приторного тумана с удушливым запахом пряностей и благовоний было ясно и чисто, как зимним утром в лесу.
— А дальше будем читать вот эти страницы! — гордо произнес голос его жены.
— Ой! Смотри, Мечеслав!.. — радостно ахнула незнакомка.
— Мечинька, медвежоночек мой, миленький, очнулся!!!..
Весь мир царя моментально наполнился счастливо верещащей, обнимающейся и целующейся Находкой — его Находкой, его рыжим солнышком, его единственной и неповторимой. Нелепая мысль скользнула татем по краю сознания, что совершенно недавно всё было иначе — но он не удостоил ее внимания, как часть рассеивающегося бреда про подвалы, огонь и воскресшего царя Костея.
— Солнышко… моё… золотое… — слабо улыбнулся Мечеслав, и Находка нежно рассмеялась:
— Не волнуйся, не переживай, всё хорошо, мы ее победили!
Царь насторожился. Тень недавнего кошмара вернулась и коснулась его лба липким холодным крылом.
— Кого?
— Маркизу де Мышеньяк!
Если его жена рассчитывала, что ее ответ автоматически все прояснит, то она ошибалась.
— Ко…го?.. — недоуменно захлопал глазами раненый — и перевел взгляд на незнакомую круглолицую девушку, сидевшую чуть поодаль. — А это… лекарь?
— Нет, это Алия Искусная! — расплылась в улыбке Находка — и снова затараторила, от возбуждения и разрывающих ее новостей перескакивая с темы на тему и глотая слова: — Ты представляешь, эта чувырла… да не эта, это Алия! — а та, черная, с титьками по пуду! — встретила Алию — настоящую, эту! — в последней шахрайской гостинице на границе нашей и Сабрумайского княжества — ну, в соте, как их еще называют, хотя почему — не пойму, не пчел же они там разводят! — ну так вот, она ее там встретила — она из Лукоморья от Вани с Симой ехала к нам! — и та ей рассказала — Алия Настоящая, то есть! — что едет к нам с рекомендательным письмом изучать новейшую историю царства Костей! И ты представляешь, эта крыса-маркиза тоже ехала к нам — но чтобы добраться к Пламени Сердца Земли и сделать камень, как у Костея! Но до той встречи она не знала, как это устроить, а тут подвернулся такой подарок! И Мышеньячка Алию Настоящую одурманила своими вонючками — как тебя! — забрала у нее письмо, а саму послала под мороком в лес идти, куда глаза глядят — а в такой мороз да метель глядели бы они у нее, может, и далеко, да не долго! И замерзла бы там Алия наша, в себя не приходя, да только перед тем, как отправить ее в лес, маркизка ее обозвала ин…кобылой…булкой…инкобутылкой…
— Инкунабулой сушеной, — ухмыляясь, подхватила гостья. — А инкунабулы сушить ни в коем случае нельзя, у них от сухого воздуха страницы хрупкими делаются и ломаются моментально. И вот я с этой мыслью — единственной на всю голову — о, как ей там просторно-то было носиться! — по лесу так и ходила, пока каким-то непонятным макаром в себя не пришла.
Находка заговорщицки ухмыльнулась ей в ответ, и девушки рассмеялись, понимая друг друга с полуслова.
— Ну а дальше-то что было? — праздник всеобщего понимания снова обошел Мечеслава стороной.
— А дальше я доперла пёхом до Постола, забралась на Дворцовый холм — а уже далеконько было за полночь! У ворот переполошила Карасича вашего — кстати, он уже снова на посту стоит, головой перевязанной перед своей невестой хвастает! — кое-как убедила его в том, что правду говорю. Ну а дальше всё было просто и неинтересно. Пришла, увидела, спасла всех…
Находка и Алия снова переглянулись — и расхохотались.
— Погодите… кого — всех? Как спасла? И меня тоже? Кто позволил? Спасать тут всех должен я!.. И кому это не интересно? Мне — так даже очень!.. — борясь с подступающим сном — обычным, целебным, не наведенным колдовством — с шутовским возмущением пробормотал царь.
— В следующий раз проснешься — дальше расскажу, — улыбаясь, Находка поцеловала его в губы, провела руками по щекам — и Мечеслав, мирно выдохнув, заснул.
— Любовь тут у вас настоящая, — тихо улыбаясь, покачала головой Алия.
— Угу, — счастливо кивнул Находка.
— Так и запишем, — подмигнула летописица. — Ну, так что сейчас читаем?
