Юлия Славачевская - Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний!
Услышав имена, я собрала всю свою силу воли, чтобы не заржать в голос.
Лелигриэль. Болисиэль. Магриэль. Лелик, Болик и Маголик… Тунеядец, алкоголик… что-то меня не туда занесло…
Вместо этого протянула ему дружески руку:
– Взаимно.
Шатен принял мою руку и наклонился для поцелуя. Дверь открылась, внутрь полетели сапоги, один из которых попал моему собеседнику чуть ниже спины. Дверь захлопнулась.
– Ботчятбе опеесклор орду! – высказался Болисиэль, покачнувшись. Быстро чмокнув мою ладошку, он потер пострадавшее место и выскочил за дверь с новой, глубоко прочувствованной фразой на ту же тему.
– У вас потрясающе экспрессивный и разнообразный нецензурный язык, – восхитилась я. – И главное, как часто вы его употребляете! Он несет какую-то смысловую нагрузку? Или все так, обобщенно?
– Э… – замялся блондин. – Извините: нервы, переживания, иногда вырывается… Постараемся исправиться.
Дверь открылась, на этот раз в комнату влетел шатен, посланный чьей-то сильной и меткой рукой. Сжимая в руках белые тряпочки, он врезался в брата. Дверь захлопнулась.
– Тобчубяет шуи лротовоа!
– Получилось? – осведомилась я у Болисиэля.
– Что? – не понял тот, потирая ушибленное место и помогая подняться брату.
– Исправиться получилось? – Я уточнила заданный вопрос.
– Извините, – смутился он. – Вот прямо…
Дверь открылась, и в нее рявкнули:
– Скоро вы там?
Стук захлопнувшейся двери и осыпавшаяся штукатурка.
– …!!! Завтра начну исправляться. Наверное… – задумчиво глядя в сторону дверного проема, протянул блондин.
– Поверю на слово, – пропела я, состроив глазки. – А теперь я буду одеваться и попрошу всех покинуть помещение.
– А можно мы туда пока не пойдем? – высказался шатен, умоляюще посмотрев на меня.
И как поступить в такой ситуации? Вроде бы только контакт наладился… Хорошо. Рискну!
Вручив эльфам покрывало и поставив их вместо ширмы, я стала разбирать здешние предметы туалета. Начнем с того, что здесь не придумали «молнии» или «кнопки». Штаны затягивались хитроумной системой шнуров. На мой резонный вопрос: почему не использовать пуговицы? – братья засмущались и отговорились, мол, так принято и намного удобнее.
Да? Я бы так не сказала! Сам черт ногу сломит в этой шнуровке! Стоп! А как я ее распутывать потом буду? Ну, когда надо… туда. Кстати, очень миленькая придумка для мужчин. Наподобие пояса верности. Тоже снимается с неимоверным трудом. Нам экскурсовод на себе в музее как-то демонстрировал. Так еле освободился. Хотели уже МЧС вызывать. Но, слава богу, сам справился. Допил все, что еще оставалось, и справился. Перед Новым годом дело было.
В штаны я влезла, со шнуровкой справилась, брючины закатала. Надев рубашку, завязала узлом на талии. Завернула непомерно длинные рукава. Дала эльфам команду «вольно» и принялась изучать предложенную «модельную» обувь.
Что современная женщина может знать о сапогах? Да все! Кто и где произвел. Размер каблука и форму носка. Удобство колодки и качество строчки. Из чего сделаны и будут ли носиться. Но вот чего точно не знает современная женщина о сапогах, так это как возможно на тридцать пятый размер ноги натянуть сорок шестой и не потерять по дороге! Или я ошибаюсь?
Я села на кровать и растерянно покрутила в руках фрегат модели «сапог». Пока размышляла в растерянности, в дверном проеме нарисовалась зеленая физиономия и возвестила:
– Робяты, вас тама ждуть.
«Робяты» живо смылись, оставив меня в одиночестве решать дилемму: идти босиком и насажать заноз или попробовать обуться и по дороге шлепать себя каблуками по заднице. Занозы я не любила, потому что процесс их вытаскивания связан с болевыми ощущениями, а иногда и видом крови. Его я переносила с трудом и часто падала в обмороки. Поэтому попыталась решить проблему самостоятельно. Собрав разбросанные по комнате длинные узкие полоски материи, я задумчиво на них посмотрела.
Как их можно использовать? Ах да! У них же такое поэтическое название – портянки. И что с ними делают? Их наматывают на ноги, я в курсе, а как?
Тяжело вздохнув, взялась за дело и намотала, как могла. Попробовала надеть хм… сапожок. Нога в голенище не лезла. Вздохнула еще тяжелей, перемотала. Попробовала. Нога застряла на подъеме. Скрутилась буквой «зю», стянула сапог. Простонала и перемотала. Оглядела. Результат мне понравился. Сунула ногу. Застряла. И завопила от злости и обиды:
– Черт!
Сапог полетел в стену. Дверь открылась, в комнату на сей раз ворвался брюнет, сверкая глазами и готовый к схватке. Окинув взглядом сапог, сиротливо лежащий у стены, красную и пыхтящую девушку и симпатичный шарик из материи на ее (то есть моей) ноге, он точно оценил ситуацию. Хмыкнул, не говоря ни слова подобрал обувь, приблизился ко мне и в два счета намотал как надо, засунув мои ноги в сапоги. Оказав мне посильную помощь, ушастый самаритянин спросил:
– Теперь мы можем идти обедать?
Я кивнула, встала, и мы пошли. Вчетвером: он, я и сапоги…
В том смысле, что обувь двигалась отдельно от меня и все не могла до конца определиться, как же ей лучше передвигаться: то ли впереди, дожидаясь меня, то ли сзади, догоняя и подгоняя. Причем сапоги постоянно конфликтовали между собой, не желая прийти к согласию. С такими раздирающими нас противоречиями мы и доползли до лестницы, следуя за эльфом. А вот там нас застали врасплох громадные проблемы…
Сия деталь архитектуры отличалась узкими ступеньками и отсутствием перил. Просто шедевр строительного творчества! И вполне естественно, что я не вписалась со своей гигантоманией в размер ступеньки и стала падать. И поскольку схватиться было не за что, то начала стремительно валиться на впереди идущего брюнета. Тот в свою очередь в это самое время делал следующий шаг. И как только он занес ногу над ступенькой, в него врезалась я. Дальше наш квартет уже не разлучался…
Ух ты, как мы быстро спускались… словно на скоростном эскалаторе! Мне-то ничего, можно даже сказать – комфортно, а вот эльфу… похоже, ему пришлось туго. С грузом на спине все ступеньки животом пересчитать – это вам не по набережной прогуляться. М-да, жалко его потомков…
В обеденный зал мы влетели на полной скорости, подняв неимоверный шум, и остановились под удивленными взглядами присутствующих. Мгновенно вспомнив о хороших манерах, я встала с распластанного тела и вежливо поздоровалась:
– Всем здравствуйте!
Сзади раздался глухой стон моих живых санок…
К нам подбежали братья и помогли подняться на ноги сильно помятому Магриэлю. Последний мог только шипеть от злости и отплевываться. Впрочем, он скоро оправился и протянул ко мне руки с крайне нехорошими намерениями. Они были оценены мной как опасные для жизни, и пришлось поспешно прятаться за широкую спину вовремя подошедшего тролля.
Уже начинаю привыкать к зеленому цвету. Очень даже милый оттенок кожи. Можно притерпеться…
– Олпяиртвас етебна тмесе! – эмоционально поведал мне брюнет, стараясь вырваться из дружественных объятий лопоухих товарищей и свернуть мне шею. По крайней мере, все его жесты на то указывали.
Но его нескромные желания шли вразрез с моими. Пришлось успокаивать, пока не пострадала моя жизненно важная часть тела.
– Это не я! Это сапоги! – пискнула, не вылезая из своего надежного убежища.
– Сапоги?! – взревел раненым быком эльф. – Сапоги?!!
Заело бедного. Или словарный запас исчерпал?
– Сапоги! – подтвердила. – Они не соответствуют моему размеру, и я просто оступилась, потому и…
– Оступилась?! – не желал успокаиваться брюнет, горя жаждой мести. – Да ты все специально подстроила!
– Я бы попросила мне не «тыкать»! – уселась на любимого конька. – И вообще, устраивать разборки на людях – дурной тон!
После моих слов Магриэль как-то сразу угомонился и ласково поинтересовался:
– А где вы тут людей видите? В данный момент?
Пытаясь доказать свою правоту, я развернулась в зал, осмотрела немногочисленных посетителей и обомлела. В зале трактира присутствовали шесть особей, включая трактирщика за стойкой. Ни одного человеческого лица! Три гнома и два эльфа, а за стойкой стоял громадный широкоплечий мужик, отсвечивая серой кожей и посверкивая белоснежными клыками.
Поразительная внешность. Отпечатывается в мозгу навечно. Наш тролль гораздо симпатичнее… Это я подумала? Кошмар!
– Хорошо! Вы правы, но все равно дурной тон скандалить при посторонних! – не сдалась я, подсластив пилюлю.
Ушастый мститель наживку не заглотнул и высказался еще ласковее:
– А мы теперь, следовательно, с вами родные?
– Боже упаси от такой родни! – открестилась я, напуганная грозящей перспективой.
– Может, мы все же поедим? – прытко влез голодный Болисиэль. – А то очень кушать хочется.
Голодное урчание из живота тролля наглядно подтвердило слова шатена. Его желудок столь яростно и громко требовал питания, что я подскочила на месте и устыдилась. Все молча согласились с этим бессовестным, но весьма оглушительным заявлением и направились к столу.
