Елена Звездная - Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ]
— А если… нет?
— Убью!
И взгляд такой… жуткий.
— То есть я должна сказать «да»? — голос осип на последнем слове.
— И без вариантов, — подтвердил Стужев.
Сглотнула опять. Потрясла головой, потому как полнейшее ощущение нереальности происходящего, и с нервным смешком заметила:
— Оказывается «прости» в твоем исполнении было еще ничего, с предложениями оно как-то похуже…
Хриплый рык и злющее:
— Это «да»?
Меня трухануло от его тона. Испуганно смотрю на Стужева и понимаю — этот шутить не намерен. И мне остается или «да» или мама родная… Это уже не аниме, это Обитель Зла эпизод четвертый… И уже как-то думается не о браке, а о необходимости выживания…
— Ссстужев… — пробормотала перепуганная я.
— Я. Задал. Вопрос! — прорычали в ответ.
Исключительно из чувства справедливости, решилась поправить:
— Не задавал… Ты выдвинул требование и отказываешься принимать отрицательный ответ…
Сказала. Нахмурился. Осознал. Кивнул и подтвердил:
— Именно так.
Волной накатывает жуткое ощущение. Называется — допрыгалась. А у Стужева взгляд такой… страшный. И остается единственное, что можно было сказать в этой ситуации. Просто-таки единственное и спасительное:
— Нет… — прошептала я.
И зажмурилась.
И сжалась, едва услышала взбешенное:
— Все, Ритка, ты достала.
В следующее мгновение мир перевернулся!
И я завизжала, едва оказалась переброшена через Стужевское плечо.
— Молчи, женщина, — прорычала озверевшая няшка, наградила шлепком по мягкому месту и заткнувшуюся от удивления меня, размашистым шагом вынесли из горницы.
Последним воспоминанием о кощеевом семействе были их ошалелые округлившиеся очи!
В следующий миг нас окружило зеленоватое сияние. А я зажмурилась от ужаса…
* * *— Добрый день, — вежливый голос Стужева, заставил открыть глаза.
Открыла, и узрела бетонный пол нашего подъезда.
— Ззздравствуйте, — прозвучал запинающийся старушечий голос. — А вы… а это…
И я узнала одну из бабок нашего двора! Седьмую кару Египта! В смысле Нину Федосеевну!
— Это Ильева, — сдал Князь. — Можно я пройду?
— Ааа, — у бабули был шок. — Ммможет лифт?
— Нет, спасибо, — ледяной ответ.
— Ну… проходите тогда, — пробормотала бабушка.
— Премного благодарен, — вежливо ответил няшка обнаглевшая и направился к лестнице, совершенно не принимая во внимание моего на нем положения.
— Ссстужев! — завизжала я.
Несмотря на мои визги, Александр взбежал по лестнице вверх, прямо на наш шестой этаж, и ему было плевать, что к этому моменту я уже охрипла. Зато орать перестала, едва кое-кто вежливо позвонил в звонок нашей двери!
— Сссту… сту… Сашенька, ты что делаешь? — окончательно перепугалась я.
— Заткнись, — последовал злой ответ.
Дверь открыла мама. Изогнувшись я увидела ее домашние тапочки ну и мама потрясенно молчала. А еще на лестничной площадке открыли двери все, потому как орала я будь здоров, и сериалы похоже перекричала.
— Добрый вечер, Ольга Владимировна, — вежливо произнес Стужев, причем таким тоном, словно я вовсе не была перекинута через его плечо, а стояла рядом.
— Вввечер добрый, — запинаясь, ответила мама.
— Я к вам с необычной просьбой, — продолжил Князь и погладил меня по… ноге почти, — будьте так любезны, передать Ритин паспорт, если вам не сложно.
— Что? — пискнула мама.
За дверью напротив кто-то с размаху сел на пол.
— Паспорт, — повторил Стужев, — мы сегодня женимся.
Мама пошатнулась, но устояла и даже спросила:
— В смысле заявление подаете?
У меня вообще слов нет одна паника, а Стужев спокойно так:
— Нет, Ольга Владимировна, подавать заявление нам уже поздно, мы сразу поженимся. Паспорт, пожалуйста.
Ну на этом у меня сдали нервы.
— Стужев, — заорала я, — ты рехнулся?! Мама, не давай ему паспорт, он псих!
Не знаю как ко всему этому отнеслась мамочка, но я услышала ее тихое:
— Ты… в этом уверена?
— Мама, только псих захочет на мне жениться, мама! Не давай ему паспорт, не…
* * *Звук удаляющихся маминых шагов и самодовольные слова Князя:
— Маргош, это на тебя магия не действует. Исключительно на тебя.
Через минуту мама протянула ему мой паспорт!
— Спасибо, Ольга Владимировна, — безукоризненно вежливо произнес Стужев. — Мне очень повезло с тещей. До свидания.
В ответ раздалось задумчиво-потрясенное мамино:
— Александр… а вы случаем не… дизайнер?!
— И даже не гей! — прошипел Стужев.
И развернувшись, направился к лестнице.
— Мама, — закричала я, — я не хочу за него замуж!
— Дура девка, — раздалось от лифта, — какой мужчина… Ах, какой мужчина, прямо как во времена моей молодости!
Как оказалось там обретались все семь бабок нашего двора, и глядя на меня, все семь утирали скупые слезы радости… Избавились!
Хотелось им хоть что-то сказать, но Стужев начал забег по лестнице вниз, причем на головокружительной скорости.
* * *— Стужев, п-п-пожалуйста…
— Заткнись, Маргош.
Загс! На полном серьезе — загс! Кафедра, стена тканью драпированная, умная тетенька регистратор вещает стандартное:
— Сегодня 13-го апреля 2013 года в отделе ЗАГС регистрируется брак Стужева Александра Мечеславовича и Ильевой Маргариты Игоревны. Дорогие новобрачные, в жизни каждого человека бывают незабываемые дни и события. Сегодня такой день у вас — день рождения вашей семьи.
— Сссашенька, я тебя очень прошу, я…
— Тихо, я сказал.
Тетенька, не замечая наших переговоров, продолжает:
— Семья — это союз любящих людей и союз добровольный. И прежде чем зарегистрировать ваш брак я обязана спросить вас является ли ваше желание вступить в брак искренним, свободным и хорошо обдуманным. Прошу ответить Вас, Маргарита Игоревна.
— Не-е-ет! Нет! Нет! Ни за что! Не…
Меня не слышали, вежливо улыбаясь, тетенька выдала:
— Очень хорошо. Вас, Александр Мечеславович.
— ДА! Всегда об этом мечтал.
— Ыыыыыыыыы, — застонала я.
— Нехрен было самоубийство изображать. Хотела, чтобы я осознал, насколько ты мне нужна?! Так я осознал, Маргош. Наслаждайся.
Ничего не замечающая тетенька, продолжала торжественным голосом:
— Учитывая ваше обоюдное согласие, которое вы выразили в присутствии свидетелей, ваш брак регистрируется. И я прошу вас подойти к столу и подписями скрепить ваш семейный союз.
— Саша, Сссашунечка, Сссашечка, не надо, пожалуйста, — взмолилась я, откровенно рыдая.
Холодный взгляд Князя и меня молча потащили ставить роспись.
* * *Я уперлась всеми конечностями! Я приросла к полу, я… Гад гадский подхватил меня одной рукой за талию, приподнял и понес к столу. После чего моей рукой расписался за меня, не смотря на то что я упиралась, пинала стол и вообще вырывалась, а после расписался сам и вернул нас на место. И все бы ничего — но на роже князевской цвела, сияла и сверкала довольная и счастливая лыба новобрачного!
А у меня просто слов больше не было. И слез тоже не было… только шок.
Тетенька же зачитала совсем торжественным голосом:
— Уважаемые новобрачные, с полным соответствием с Российским законодательством ваш брак зарегистрирован. И я торжественно объявляю вас мужем и женой! Поздравьте друг друга супружеским поцелуем.
* * *У меня просто шок. Слова… эмоции… чувства… мысли — все плывет в мареве ужаса перед сложившейся ситуацией. Но это у меня, а Стужев… Стужев разворачивает к себе, нежно обнимает лицо ладонями, поглаживает щеки большими пальцами, вытирая влажные дорожки от слез, наклоняется и… и мир снова разделился на там и здесь.
Где-то там звучит: ‘Обоюдное желание молодых носить общую фамилию Стужевы узаконено. А теперь, уважаемые супруги, разрешите вручить вам ваш первый семейный документ — свидетельство о заключении вашего брака. Я вручаю его Вам, Александр Мечеславович, как мужу и главе семьи. Поздравляю’.
Где-то здесь одна рука Стужева отпускает мое лицо, берет что-то, кладет во внутренний карман и снова нежно обнимает меня.
Где-то там вновь слышится: ‘Дорогие молодожены, сегодня у вас особенный день, вы вступили в семейный союз любви и верности. Отныне вы муж и жена, создатели новой семьи и продолжатели рода своего. В семейной жизни проявляйте больше заботы, доброты, терпения и уважения друг к другу. Я желаю вам счастья, удачи и благополучия’.
* * *А где-то здесь, Стужев подхватывает меня на руки, и, продолжая целовать, выносит из ЗАГСа.
Где-то там играет марш Мендельсона… Кажись, я вышла замуж…
К концу парадной лестницы эта мысль окончательно утвердилась в сознании и едва Стужев открыл дверь, вынося меня на улицу, я оторвалась от его жадного поцелуя, и тихо спросила:
