Юлия Славачевская - Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний!
Я ничего не забыла? Точно! Как же я не упомянула про запах?! Запах… о-о-о… создатели «Опиума» или «Шипра», втянув носами результат моих стараний, от зависти сделали бы харакири все поголовно. И немудрено. Волна сладковато-терпкого аромата тянулась за мной убийственным шлейфом, накрывая, подобно «черемухе», окружающих мужчин. Куда там каким-то жалким феромонам, что вы! Этот дивный аромат шибал в нос, проникал в желудок и выходил через слезящиеся от едкого запашка глаза.
– Л-ле-л-ля, эт-т-то т-ты? – еле смог выдавить из себя брюнет, щипая непослушными пальцами себя за все доступные места в целях проверки – не спит ли он и не привиделся ли ему ночной кошмар.
– Ну че, чуваки, пошкеляли нах хауз! – уверенно прочавкала я местной смолой и попыталась выдуть пузырь для полного антуража.
Смола выдувалась плохо, в результате моих жвачкодувных усилий комочек с большой скоростью вылетел наружу и приклеился на лоб блондину. Лелигриэль свел глаза к носу, тщась разглядеть подвалившее ему счастье, и… упал в обморок.
– Че шузы раскинул? – деловито поинтересовалась я, нагибаясь к нему и отклеивая смолу. Внимательно оглядела жвачку, признала ее профнепригодной для употребления и запулила в угол. – Стенд ап, шнурок!
Лелик слабо зашевелился и отворил очи зеленовато-желтого цвета. В глазах ни одной мысли, один чистый ужас. Остальные выглядели не лучше. Но я была неумолима: в гарем так в гарем! Неужели я одна страдать должна? Поэтому повторно выщерилась:
– Вставай, болезный! Там кореш экзотику заказывал – пошли осчастливим.
Конвульсивно подергиваясь, Лелик превозмог свои первобытные страхи и встал. И даже разогнулся.
Когда все пришли в себя и смогли оторвать глаза от того чудесного зрелища, кое я собой представляла, мы торжественно отправились пытать счастья второй раз. Счастье было против. Но кто его спрашивал!
Что скажу… по дороге я произвела настоящий фурор. Собаки заполошно брехали из-за высоких заборов и трусливо убегали, стоило мне подойти ближе. В нескольких повозках, которые выехали из-за поворота нам навстречу, лошади понесли. Ослы, влекущие груженые арбы по дороге, при виде моей красоты истошно ревели и отказывались ехать в мою сторону. Замотанные женщины, которые болтали на улице, застывали соляными столбами и поворачивались за нашей процессией подобно флюгерам. Параллельно у них отнимался дар речи.
Мужчины… О-о-о! Мужчины чуть ли не падали на четвереньки, норовя найти на земле что-то давно утерянное (подозреваю – мозги!) и заодно рассмотреть: что же я ношу под юбкой?..
Покачиваясь на своих каблуках-ходулях, я гордо ковыляла навстречу судьбе, не обращая внимания на подобные мелочи. Тем более – меня окружал почетный конвой из шести спутников. Эльфы демонстративно держали ладони на рукоятях кинжалов и грозно хмурили брови на попытки нарушить мое победное шествие (если кто из зевак загораживал дорогу или не успевал отвести от меня глаза. Заодно по пути ушастые подбивали отвалившиеся челюсти. Называется «саечка за испуг!»). Хотя… надо признать, эльфы и сами тоже изредка спотыкались.
Мою злосчастную спину упорно сверлил тяжелый взгляд Мыра. Зеленомордый не скрывал недовольства и взирал на все мое лицедейство крайне неодобрительно. Но, как говорится: «Поздно, Гоги, пить боржоми!» Раньше надо было думать, когда они всей честной компашкой пихали меня по чужим местам разврата. Теперь я приохотилась, вошла в раж, и ховайся кто может! Так что «атакуй не атакуй…», а в гарем я все равно приду. Для меня это уже вопрос чести.
Тролль даже здесь не расставался с топором и тоже временами потрясал им, если эльфы не справлялись со своей охранной задачей. Как завершающий аккорд самым назойливым прохожим доставались щелканье зубов фикакуса или меткий плевок Моня, открывшего при мне новые таланты. В самом деле, когда плевал Мо-онь… верблюдам там было делать нечего, они резко смущались и сиротливо прятались в сторонке.
Когда мы все же доковыляли и доспотыкались до знакомой приемной, нас встретил тот же самый разряженный дядечка. «Елка в иголках». О как я его окрестила! С таким имечком скоро шишки растить начнет. Вот как не примет меня на рабочее место, так сразу и начнет!
Ослепив нас блеском безделушек, евнух (или кто он там. Я лично к нему в штаны не залазила!) потрясенно спросил:
– Э-э-э… девушка… Вы к кому?
– Сначала к тебе, мой бриллиантовый, погадаю на дорожку… – Я изобразила удар кастетом из перстней, следом чисто уличным жестом чиркнула большим пальцем у горла. И, завершая пояснения, показала, как он надолго уляжется спать: в смысле пожизненно и даже более того. – Потом… на побывку к вашему князю. – На закусь я продемонстрировала ему зубные украшения. Все! Сразу.
Публика в ауте. Тишина в зале. По-моему, исчез даже звук фонтана. Сморчок долго и тоскливо смотрел на меня, затем покачнулся и выдал блеющим тенором самую убийственную по своей логике фразу, можно сказать – фразу месяца или даже года:
– А может, не надо?..
– Слышь, двуногая погремушка, убейся ап стену! – взбесилась я. И как тут не разозлиться? В самом деле – это что ж такое? Сколько измываться надо мною можно?! – Ты, козлик малоудойный, экзотику мне заказывал – на, подавись!
Бедолага вздохнул, даже перекрестился (или мне так показалось) и понуро сказал:
– Да-да! – А взгляд стал такой обреченный-обреченный… Ну, словно у святого Петра, которому приказали свежепреставленного грешника в рай пропустить только потому, что грешника перед смертью только-только крестили.
– Что «да-да»? – Я нетерпеливо выжидала.
Гляжу: козлик в бирюльках ни кует ни мелет. Смотрит в одну точку, как пыльным мешком по голове ударенный.
Я взревела, топорща черные когти, то есть лакированные ногти:
– Да – НЕТ, или да – ДА?!
– К-к-конечно, – ответил невнятно и торопливо закивал мужчина, внимательно рассматривая кого-то за моей спиной.
– Ты куда зенки выпялил? – Я быстро обернулась, чтобы понять, кто это ему так семафорит на железнодорожном полотне.
Но там были лишь эльфы, и за ними невдалеке отирался, невинно посвистывая, Мыр. Взгляд тролля, бессмысленный и привычно тупой, был устремлен на расписной потолок.
Пожав плечами, развернулась к распорядителю:
– Ну так че?
И попробуй мне отказать! Бить буду вот этими каблуками, с напрыга! Я в образе панка вульгарна, страшна и опасна! Фильм «Бегущий по лезвию бритвы» видели? Вот!
– Ваши бумаги, – протянул руку «елка круглый год».
Я под шум маленького фонтана еще с минуту размышляла: бить или не бить? И нечего меня неинтеллигентностью и бескультурьем попрекать! Я в образе!
Фикакус, почуяв мои устремления, принял боевую стойку и начал потихоньку сползать на пол. Присутствующие насторожились.
Челюсть, ребра и прочие запчасти евнуха спас эльф. Магриэль торопливо сунул чиновнику документы. Небрежно перелистав их (мне даже на секунду показалось – для вида), сводник еще раз бросил тревожный взгляд мне за спину и торжественно произнес:
– Вы приняты!
– Ништяк, чувак! – хлопнула я окаменевшего от осознания масштаба вселенской катастрофы евнуха по плечу. Он даже глаза от ужаса прикрыл. – Щас с корешами добазарю, и пошкеляем к твоему пахану!
– Да-да, конечно! – засуетился мужчинка, зашуганно провожая меня взглядом.
Я подковыляла к эльфам и заявила:
– Все, мальчики, я пошла, пожелайте мне удачи!
– Удачи! – нестройно ответили мужчины, а Магриэль даже предпринял попытку со мной попрощаться более тесно.
Но я ее отследила и пресекла на месте. Погрозив шалуну пальцем, обернулась к насупленному Мыру и недолго думая повисла у него на шее, влепив между клыков смачный поцелуй.
– Жди меня, зелененький, и я обязательно к тебе вернусь!
Мыр поначалу оторопел, а затем просиял широкой клыкастой улыбкой от уха до уха. Толпа охнула, евнух испуганно крякнул, а эльфы поглядели на меня косо и неодобрительно.
Не дожидаясь ответа, я развернулась на каблуках, подхватила и сунула под мышку фикакуса одной рукой, повесила на плечо свою торбочку с вещами другой – и отбыла на спасение неугомонной эльфы, искренне надеясь, что светлое будущее станет для меня по-настоящему светлым, добрым и приятным.
На пороге гарема обернулась последний раз, улыбнулась своим сопровождающим и шагнула навстречу новым приключениям!
Примечания
1
Земфира. «Хочешь».
2
А. С. Пушкин. «Сказка о царе Салтане».
3
Мультфильм «Карлсон вернулся».
4
«Мыслю – следовательно, существую». Рене Декарт.
5
Песня «Кокое все красивое». Мультфильм «Веселый цыпленок».
6
Фантазия на песню М. Пляцковского и Б. Савельева «Настоящий друг» из мультфильма «Тимка и Димка».
