Анна Орлова - Поймай меня, или Моя полиция меня бережет
– Постойте, – попросила я, чувствуя знакомый азарт. – Вы имеете в виду, что они… хм, вместе?
– Ну да! – Мурка наконец распахнула глаза – лукавые и смеющиеся. – Он потому и жену сюда не водит. Представляю, какой концерт она бы закатила!
– И давно ли госпожа Ясная является членом клуба? – поинтересовалась я и сама же недовольно поморщилась.
Тьфу, эти казенные формулировки прилипчивы, как жвачка к подошве.
– Лет двадцать, наверное, – подумав, ответила Мурка. – Как в город переехала. Это еще при моей маме было. А потом и сына привела.
При упоминании загадочного сына она чуть не облизнулась.
– Что, хорош? – не выдержала я и улыбнулась.
– Еще как! – Она вновь потянулась и призналась доверительно: – Та-а-кой роскошный котяра! Мррр.
– А… кхм. – Я старательно прочистила горло и уточнила осторожно: – А его отец, случаем, не Басюн?
– Откуда мне знать? – пожала округлыми плечами Мурка и поправила лямку сарафана. – Но Басюн в городе недавно, так что если что у них раньше и было, то не тут. Родила она точно от оборотня, а вот от кого? Зорька со мной не откровенничает, а Васька, ее сын, к нам уже с год не заглядывает.
В томном кошачьем голосе звучало искреннее сожаление.
– А что вы вообще можете сказать о Зарине Ясной? Ну, как вы можете ее охарактеризовать?
– Упертая, – подумав, заявила Мурка, лениво рассматривая свои длинные ногти. – Скрытная очень. Даже с моей мамой не общалась почти, хоть ей и предлагали помощь. Сложно женщине одной вырастить котенка, понимаете?
– Понимаю, – медленно кивнула я и встала. – А домашний адрес ее не подскажете?
– Лесная, двадцать один, квартира вроде бы седьмая, – даже не задумавшись, выдала она. – Найдете, это двушка на втором этаже. Я там раз или два была.
– Что ж, благодарю за помощь. Вы нам очень помогли.
Мурка безразлично пожала плечами и гибко потянулась:
– Дверь захлопните.
– Конечно. До свидания.
Она не ответила, уже явно обо мне забыв. Свернулась клубочком и, кажется, задремала на солнышке.
Стараясь ступать потише, я направилась к выходу.
Не зря у Басюна с женой не ладится. Особенно если это его сын… Как бы покопаться в их прошлом?
И, задумавшись, я чуть не столкнулась с высоким мужчиной, который буквально ворвался в клуб. Скользнув по мне безразличным взглядом, он уверенно двинулся к той самой комнате. А ведь впечатляющий экземпляр: русоволосый битюг со сбитыми кулаками, свернутым набок носом и порванным ухом.
Я остановилась на крыльце, пытаясь хоть немного отряхнуть юбку и заодно принюхиваясь к рукаву кителя – сильно несет кошатиной или сойдет?
И уже захлопывая дверь, я услышала из глубины дома радостный рев: «Мурка! Ты ж мой котеночек!»
Я сидела на лавочке у памятника, любовалась рекой, курила и думала.
В порту грузилась баржа, из кафе на берегу доносилась музыка, но приглушенный шум почти не мешал. Такая безмятежная жизнь: голуби, мамаши с колясками, петунии да тюльпаны на клумбе, блестящая гладь Бирюзой…
Щурясь от яркого солнца, я смотрела на воду, которая отсюда выглядела обманчиво неглубокой. Где же ты, бабуля? Кто смог так долго тебя удерживать? И что мне теперь делать с этой версией, которая на глазах обрастала деталями и доказательствами?
Интересно, для чего это мог затеять Басюн? Банально ради денег, чтобы откупиться от надоевшей жены и начать новую жизнь? У оборотней вроде с разводами сложно… Или у него какие-то другие мотивы? Месть, власть?
Я тряхнула головой и со злостью раздавила окурок.
Да какая разница? Мердок прав. Сейчас главное – схватить этого Кукольника за… в общем, схватить. И дело даже не в сокровищах. На совести Кукольника минимум один труп, да еще и заложники. Даже если бабуля не у него, похищение им мадам Цацуевой можно считать доказанным.
В речной глубине вдруг взвился водоворот. Плеснула вода, блеснула на солнце чешуя… и все стихло. А я вспомнила еще об одном деле. Обещания ведь нужно выполнять! Так, который час? Только три. Времени еще предостаточно.
Я выбросила пустую сигаретную пачку, в который раз безуспешно попыталась отряхнуть юбку и направилась к речному вокзалу. Заглянув по дороге в сувенирную лавочку, я потопталась у кассы, но от соблазнительной идеи прокатиться на теплоходе отказалась. Не до прогулок сейчас. Сгодится просто бегущая вода…
Увязая каблуками в песке, я спустилась на пляж, игнорируя грозные таблички: «Закрыто!» и «Купание запрещено».
Окунаться я не собиралась, только присела на корточки, опустила руку в зеленоватую воду и закрыла глаза.
«Русалки Раздвоенный Хвост и Блестящая Чешуйка! – позвала я мысленно. – Вас ждет Аннабель Островная. Придите!»
Мердок все же молодец, выяснил настоящие имена русалок. Образы и клички тут не годятся, паспортные данные тоже не всегда подходят. Я вот по документам – Анна Стравински, а на деле…
Я чуть не вскрикнула, когда моего плеча кто-то коснулся. Покачнувшись, я обернулась рывком, чуть не загремев в пахнущую тиной воду.
– Госпожа, – встревоженно спросил мужчина в форме, – с вами все в порядке?
– Конечно, – вымученно улыбнулась я, нащупывая в кармане удостоверение. Открыла не глядя и сунула постовому. – Домовой Стравински. Здесь нахожусь по заданию.
– Простите. – Он отступил на шаг. – Я не знал.
– Ничего страшного. Спасибо за заботу.
Улыбнувшись еще раз, я вновь повернулась к реке. Вовремя. Вода плеснула, чуть не забрызгав меня, и из глубины вынырнули две подружки-русалки.
– Звала, Аннабель? – спросила та, что с бусиками.
Вторая наморщила нос – похоже, кошками от меня несло ощутимо.
– Звала, – согласилась я, отряхивая руки, и вынула из кармана подарок: – Вот, это вам.
Русалка ловко поймала брошенный мешочек и вытряхнула на ладонь несколько ниток бус.
– Спасибо! – выдохнула вторая, зачарованно уставившись на яркие пластиковые шарики.
– Да не за что, – отмахнулась я. – Я же обещала.
– А второе обещание? – Та, что с бусиками, подняла на меня взгляд.
– С этим не так просто, – повинилась я, поправляя волосы.
– Не захотел? – тоскливо вздохнула русалка.
– Нет-нет, – запротестовала я. – Ихтиар-то как раз очень хотел, просто у него возможности нет.
– И что так? – Русалка куда-то спрятала подарок и посерьезнела.
Пришлось все рассказать…
– Ну вот, – всхлипнула та, что с бусами. – Почему мне так не везет?!
– А что ему будет? – спросила ее более практичная товарка.
– Не знаю, – призналась я честно. – Пока сложно сказать. Все зависит от того, насколько сильно он в это вляпался. Ну и, понятно, признает ли вину и все такое. Навскидку… В самом лучшем случае условный срок, а в худшем – лет до десяти.
– Много, – покачала головой русалка. – Ладно. Спасибо. Думать будем.
Махнула рукой, уцепила подружку за локоть и скрылась в глубине…
Дом доктора Ясной оказался в старой части города.
Тенистые дворики, скамейки, детская площадка… Словом, рай для мамочек и пенсионерок.
Заготовив на всякий случай легенду о консультации по делу, я несколько минут звонила в дверь, но так никто и не отозвался. Я осмотрелась и уверенно направилась к беседке в тени лип, где как раз отдыхали три дамы весьма почтенного возраста, как выразился бы Мердок. Вряд ли они расскажут мне что-нибудь интересное, но попробовать стоит.
Заслышав мои шаги, бабульки умолкли и уставились на меня явно подозрительно.
– Здравствуйте, – вежливо сказала я, остановившись в нескольких шагах.
– Здравствуй, милочка, – кивнула седым пучком благообразная старушка с вязанием в руках. – Ищешь кого или дело какое?
– Дело, – созналась я, разведя руками, и привычно вынула удостоверение. – Домовой Стравински.
– Наш домовой – мужчина! – заявила старушка твердо. – А ты, милочка…
И смерила выразительным взглядом мои «вторичные половые признаки», нагло выпирающие из-под кителя.
Я попыталась обезоруживающе улыбнуться:
– Так я же не ваш. Я тут ненадолго, только узнать кое-что.
– Ну-ну. – Бабулька отложила спицы, которыми орудовала не глядя, и опустила на нос очки.
Почтенные пенсионерки тщательно изучили мои документы, только что на зуб не попробовали.
– Спрашивай, раз так, – разрешила вторая бабка, ради такого дела даже закрыв толстенную кулинарную книгу (причем, по-моему, она ее не читала, а правила – все поля испещрены пометками!).
– А ты по чью душу? – заинтересовалась третья, на вид совершенный одуванчик. – Если из-за этой проститутки Машки, то вот что я тебе скажу… Помню, работала я на хлебозаводе, году эдак в пятидесятом, так там у нас такая же шалава была…
– Помолчи, Потаповна! – прикрикнула та, что с вязанием, и повернулась ко мне. – Так что, милочка, чего тебе тут понадобилось?
– Доктор Ясная, – призналась я откровенно. – Знаете такую?
– Само собой, – степенно отозвалась пожилая кулинарка, переглянувшись с подругами. – Как не знать? А чего стряслось-то? Натворила она чего или как?
