Кристофер Сташеф - Чародейский рок. Чародей и сын
Корделия, Грегори и Магнус дружно взвизгнули и побежали следом за Вексом прочь от музыкального камешка. Джеффри последовал за ними чуть медленнее. От похвалы мальчик смутился и покраснел, но все же у него осталось чувство, будто его обманули и умело управляют им.
А его родители в этом и вообще нисколько не сомневались, не говоря уже о наставнике.
— Вот не знала, что Векс такой хороший учитель, — тихо проговорила Гвен, когда они с Родом пошли вслед за детьми.
— И я не знал, — признался Род. — А ведь я был его учеником.
3
Гэллоуглассы шли медленно, осторожно, Векс замыкал процессию. Первым подал голос Магнус:
— Но как же камень мог играть музыку? Это не в природе камней — они твердые, бесчувственные.
— Чтобы камень был мягким — это тоже не в его природе, — напомнила брату Корделия.
— Если только камень — не из ведьмина мха, — фыркнул Джеффри.
— Ага. А что не в природе ведьмина мха? — спросил Грегори.
Гвен удивленно улыбнулась.
— Почему не спросить, что в его природе?
— Все и ничто, — ответил Род. — Так ведь, Векс?
— Это правильно, — отозвался робот. — Сам по себе этот грибок не обладает иными свойствами, кроме цвета, текстуры, состава, массы и способности откликаться на узконаправленную мысль. Его «природа» — чистый потенциал.
— Как творить что хочешь из ведьмина мха, я знаю — я пробовала, — проговорила Корделия и нахмурилась. — Но как он может хранить все то, чем я его наделила, когда меня нет рядом, когда я далеко?
Род пожал плечами.
— Понятия не имею. Но он это умеет. Если мое предположение верно, то первые эльфы были сотворены из ведьмина мха людьми, и не догадывавшимися о том, что они этим занимаются — возможно, бабусями — проективными телепатками, не подозревающими о своем даре и рассказывающими внучатам сказочки на ночь. А ближайшая поросль ведьмина мха уловила смысл этих сказок и превратилась в их персонажей.
— Хочешь сказать, что Пак сотворен из ведьмина мха?
— Я не стану этого говорить там, где он меня услышит, но это очень и очень возможно.
— Но ведь тогда тот, кто его сотворил, уже пять столетий как лежит в могиле! — горячо возразил Магнус. — Как же может Пак оставаться в живых?
— Думаю, он так хорошо сохранился благодаря тому, что в него верит очень много людей по всей стране, — вставил свое слово Векс. — Можно сказать, что на Грамерае сверхъестественное существует на фоне климата верований.
— То есть другие люди, наделенные даром посылать свои мысли, помогают Паку оставаться живым? — задал вопрос Магнус и понимающе кивнул. — Это мне понятно, но тогда — как же он мыслит?
— А он, думаешь, вправду мыслит?
Векс поежился.
— Это — философский вопрос, который я бы предпочел в данный момент не обсуждать, Грегори. — На самом деле он не собирался затрагивать этот вопрос еще лет этак десять. — Пока достаточно будет сказать, что Пак, как и все прочие эльфы, в действительности демонстрирует все признаки подлинного мышления.
— Если кто-то ходит вперевалку и крякает, разве это курица? — пробормотал Джеффри.
— Кто-кто? — переспросила Корделия.
— Курица! Ку-ри-ца!
— Не надо так орать. Голос сорвешь!
— Они настолько настоящие, что могут… это… — Магнус искоса взглянул на сестренку и покраснел, — …иметь детей?
— С пониманием этого явления у меня не было сложностей, — отозвался Векс, — с тех пор как я смирился с существованием ведьмина мха. Вопрос всего лишь в том, то ли волшебник-телепат творит эльфа непосредственно из ведьмина мха, то ли делает это на отдалении.
— Но если мы признаем, что эльфы мыслят, — задумчиво произнесла Гвен, — почему тогда нам не поверить в камень, творящий музыку?
— Но ведь историй про поющие камни нет, мама! — возразил Джеффри.
— Какая разница? — пожал плечами Род. — Если люди в этой стране верят в волшебство, то они, пожалуй, поверят во все, что только можно себе представить.
— Но ведь настоящий камень не может играть музыку? — нетерпеливо спросил Грегори.
— Настоящий камень — нет, не может, — протянул Векс. — Но он может проводить колебания и резонировать в ответ на них…
— Если так, то можно изготовить камень, который будет доносить музыку!
— В каком-то смысле — но сам бы он создавать музыку не смог. Однако человек мог бы создать вещество, которое внешне напоминало бы камень.
— Это ты про молекулярные схемы говоришь, — проговорил Магнус, радуясь тому, что разговор вернулся на прочную почву физики.
— Именно так. Вы все видели перстень, который носит ваш отец. В кристалле, что вставлен в оправу, содержится одна молекулярная схема, а в самой оправе — другие.
— А он может играть музыку?
— Перстень вашего отца? Нет. Но он может «слышать» музыку и посылать ее в приемник, который вмонтирован у него за ухом. Однако можно было бы собрать схему такого размера, которая могла бы создавать несложную музыку — а здесь имеет место именно это.
— И такая схема выглядела бы точь-в — точь как камешек?
— Могла бы так выглядеть, — подтвердил Векс, а Род пояснил:
— В некотором роде микросхемы и являются камнями, кристаллами, потому что обычно их делают из кремния. Но это очень тонко и умно изготовленные камни.
— Ага! — просиял Магнус, наконец уловив идею. — Ты такие камни и изучал, когда сделал амулет и подарил его маме!
— А она благоразумно отдала подарок аббату. Да.
Корделия взглянула на коня-робота, и ее глаза злорадно сверкнули.
— Ну, доволен плодами своей науки, Векс?
— Не стану отрицать, Корделия. Мальчик меня порадовал, несмотря ни на что. Он не только усвоил информацию, но научился тому, как надо думать — а уж это совсем другое дело, хотя и связано с усвоением знаний. Он даже начал наслаждаться учением и впоследствии обнаружил, что это величайший источник наслаждения, и теперь он занимается поиском новых знаний просто ради удовольствия.
Роду с трудом удалось не покраснеть.
Джеффри поежился.
— И как только кому-то может нравиться учеба!
— Хочешь верь, сынок, хочешь — не верь, но порой такое случается.
— Я видел: ты читал о знаменитых полководцах древности, Джеффри, — заметил Векс. — На самом деле, когда ты узнаешь, что даже поддержание мира — росток от того же корня, от какого родилось искусство войны, ты обнаружишь, что почти всякие знания прекрасны.
— Не дай Бог! Хоть бы этого никогда не случилось! — воскликнул Джеффри.
— Но если тебе так нравится наука, папочка, почему же ты так редко ищешь новых познаний? — спросила Корделия.
— Не так уж редко, — обиженно возразил Род. — Я всегда нахожу время перелистать книженцию-другую.
— Да уж, ты читаешь такие книжки, какие другие не читают, — заметила Гвен.
— Что же до исследований, — добавил Векс, — то у вашего папы просто не всегда хватает времени для таких радостей.
— А в этом году почему-то нашлось, — въедливо проговорила Корделия.
— Да, и это было так приятно, — усмехнулся Род и блаженно потянулся. — Похоже, на Грамерай нахлынула волна мира и спокойствия. Уж месяцев десять как все тихо. И когда ваша мама вежливо намекнула мне, что я болтаюсь под ногами…
— О, я помню, как вы говорили про то, что папа уже давно не был в замке…
— Ну да, да. Тот самый разговор. Ну, и я отправился к своему звездолету и там с превеликим удовольствием потрудился в лаборатории. Она невелика, но все-таки места хватает…
— Неужели ты никогда так и не покажешь нам, где это? — сердито осведомился Джеффри.
Грегори промолчал. Он уже догадался, где спрятан отцовский звездолет, но не осмеливался наведаться туда.
— Тебе там будет неинтересно, Джеффри. Оружия там совсем мало, — сказал Векс, покуда Род размышлял над тактичным отказом. — А вот лаборатория на корабле хороша для самых разных исследований, и вот ваш папа поработал там, чтобы узнать, сумеет ли он изготовить молекулярную схему, которая могла бы действовать как псионный передатчик.
— Угу. Успех получился относительный, — поспешно встрял Род, дабы избежать критики. — И все же какая-то польза от этой схемы может воспоследовать. Да я и сам с ней поэкспериментировал бы, если бы только… — Он вопросительно взглянул на Векса.
— Не стоит скрывать от них правду, — сказала Гвен. — Теперь камень там, где он никому не причинит вреда.
— Что? Что такое? — озаботился Магнус. — У камня есть какое-то свойство, про которые ты нам не сказал?
— Скорее побочный эффект, нежели свойство, — уклончиво ответил Род. — Дело в том, что этот кристалл не просто переводит одну форму псионной энергии в другую — он возвращает силу эспера к ее источнику.
— Это значит, что если я пожелаю поднять, например, валун силой мысли, то поднимет, наоборот, меня? — вытаращив глазенки, спросил Грегори.
