Юлия Славачевская - Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды
– Тритон подозревал, что у его семьи есть тайный враг, – начал развертывать интригу рассказчик. – Только не знал, кто и почему. Враг был жестокий и беспощадный…
На меня сверху вылилась ледяная вода. Теперь я знаю, у кого стажировался Диего. Небось отличником был! Маркиз де Гад!
– Извини, Мария! – с чувством повинился мужчина, стирая воду с лица мягкой тканью. – Мне так больно видеть тебя такой беспомощной. Ты всегда была моим лучиком. В твоих глазах жило солнце…
Мы оба помолчали. Каждый о своем. Кто-то думал об астрономии, кто-то об анатомии. Но оба устремились в науку!
– Старший брат долго вычислял своего врага, – Диего решил изменить тему и сменить «мылодраму» на мыльную оперу, – но каждый раз промахивался. Недруг постоянно уходил от преследования, грамотно зачищая следы и умело избегая поставленных ловушек. Старший…
Я собралась с последними силами и попыталась застонать. Ну хоть как-то обзови этого «старшего брата»! А то враг – неизвестный, главный герой по Европе призраком коммунизма скачет, ловушки расставляет. Одна бедная женщина – «Я тучи разведу руками». Угу. «Детей тебе я сделал, а дальше… дальше сами».
– Тебе плохо? – с тревогой спросил Диего.
А ты как думаешь? Я сейчас страдаю за все женское население! Думаешь, легко?
– Водички дать? – заботливо поинтересовался изувер. И довел меня до выброса еще одного огонька.
В этот раз прошло все гораздо легче. Я так разнервничалась и распереживалась внутренне, что тот огонек, который был ближе всего к эмоциональному центру, сбежал сам. Пока не заставили отвечать за всех мужиков скопом.
– Какая же ты умничка! – порадовался за меня Диего, заливая иммигранта водой. Кстати, вместе со мной. – Всего-то четверо осталось!
Господи, дай мне силы все это забыть! Если я очнусь без амнезии, я его в морозилке месяц буду держать без права переписки! Пусть мороженые пельмени грызет вместе с каменной совестью!
– Тебе нужно отдохнуть, – заявил мужчина. Поцеловал меня в лоб, заставив задуматься о своем статусе в жизни, и ушел. Тихо хлопнула дверь.
Какое-то время слышались негромкие, неразборчивые голоса, но потом стихли и они. Я провалилась в черную, бездонную яму, откуда не было выхода.
Передо мной парили алые укоряющие глаза. С ума сводил непрерывный шепот:
– Ты моя! Ты принадлежишь только мне! Я знаю твое тело изнури. Я был в твоей душе. Ты такая же, как я! Не отказывайся от меня. Не уходи. Я все равно не отпущу. Мы будем вместе всегда и в жизни, и в бессмертии…
– Нет! – отвергла я его. – Нет!
– Ты безголовая слабая девочка, – сощурились алые глаза. – Я могу не только убеждать, но и требовать!
По телу пробежала дикая боль. Не осталось ни одной незатронутой клеточки. Все пылало огнем, сгорая заживо и тут же восстанавливаясь, чтобы снова сгореть.
– Будь ты проклят! – кричала я, выгибаясь от муки.
– Только вместе с тобой, любимая, – целовал меня огнем Рошан. – Ты не сможешь жить без меня. Этот глупец надеется меня выманить. Но я – это ты. И если я уйду, то что останется тебе? Ты рассыплешься пеплом…
– Пусть! – Была согласна на все, что угодно, лишь бы избежать его ласк.
– Дурочка, – рассмеялся ифрит. – Ты станешь живым пеплом, который будет вечно искать меня. Пепел нельзя уничтожить, пока есть хоть одна мельчайшая крупинка. В ней будешь жить ты до скончания веков. Хочешь такой участи?
Я промолчала, борясь с ним.
– Погасший разум, – алые глаза смотрели прямо в душу, – и плоть, подверженная одному всепоглощающему желанию – воссоединиться со мной…
– НЕТ! – отбивалась я.
– ДА! – хохотал Рошан.
Меня вырвал из этого кошмара шквал ледяной воды. Ифрит исчез, но боль осталась. Мне казалось – по всей поверхности кожи танцует огонь. Чужой огонь – злой и беспощадный.
– Сейчас, – я услышала печальный голос Диего, – сейчас будет легче.
К потоку ледяной воды добавилось что-то еще. Такое же освежающее. Как будто меня поглаживали перышком. Я смогла расслабиться и перевести дух.
– Вот так, моя хорошая, – уговаривал меня мужчина. – Еще немного – и ты будешь свободна от них.
От них буду, а от себя?
Нежные мужские руки прошлись по мне, освобождая от клочков сгоревшей одежды, смазывая кремом и успокаивая боль.
Вскоре сверху опустилась легкая мягкая ткань.
– Мария, – присел рядом Диего, – если ты слышишь меня там, где ты сейчас, то знай: я буду бороться за тебя до конца.
Хм, осталось только поинтересоваться – не до моего ли? Просто перетягивание каната! Спортивные соревнования между Рошаном и Диего. Кто больше надо мной поиздевается! Победившему приз – мое замученное тело.
Брр, а не перспектива! Лучше бы свою сагу досказал…
Мужчина как будто услышал мои мысли. Ласково погладил по щеке, поцеловал губы легким касанием и сказал:
– История была не закончена. Луис, так звали старшего брата…
О-о-о! И года не прошло, как мы узнали личность главного героя. Через пару лет дойдем и до описания внешности.
– …в поисках врага ушел в море…
Пешком? По воде? Круто! А-а-а, он же тритон. У них все не как у людей!
– …а там его ожидала засада, – продолжил Диего. – Пока он отчаянно дрался в одиночку против полного круга стихий и даже сумел чудом выиграть сражение, его враг наведался к нему домой, к его семье.
А защиту поставить? Слабо? Ну да, ну да. Перефразируя слова известной песенки – «нам любое море по колено, нам любое дело по плечу». Сколько ж выпил ты, родной, знать я не хочу!
– В это время в гости к Мерседес, – отвлекся от описания боевки мужчина. И как только сумел? – приехали дальние родственники с пятилетним сынишкой и новорожденной девочкой. Родители оба были полукровками и сильной стихии не имели. Жили подобно людям, занимались любимым делом. Ксавер управлял торговой компанией, Кармен владела антикварным магазином и художественной галереей. Жили очень скромно.
Да-а-а? И почему мне в это не верится? Если уж они жили скромно, то как другие живут, те, которые без бизнеса и художественной галереи? Никак?
– Враг убивал семью Луиса долго и жестко. – Голос Диего упал почти до шепота. – С потрясающей изощренностью. Он уничтожил всех, кто был доме. Не пощадил даже детей…
Тихий надрывный звук рыданий.
Я попыталась пошевелиться и открыть глаза, чтобы утешить Диего. Пережить эту муку вместе. Не удалось. Мы плакали по отдельности, но над одним и тем же. Страшно терять близких, но еще ужаснее терять детей. Эта потеря невосполнима.
– Когда тяжелораненый Луис все-таки вернулся домой, – справился со своим горем мужчина, – его встретило пепелище и надрывный крик голодного описавшегося младенца, которого оставили спать в коляске в саду, в тени беседки рядом с фонтаном.
Наступила пауза. Словно он вспоминал ту картину, снова и снова переживая потерю семьи.
– Я… – запнулся Диего. Откашлялся и продолжил: – Луис погиб бы тогда. Просто ушел бы в море, полностью отдавшись родной стихии, растворившись в ней. Но младенец… он громко кричал и вопил, требуя воды, еды, ухода. Не он. Она – девочка. Маленькая, хрупкая, надрывно кричащая…
Мое сердце обливалось кровью.
Спустя какое-то время мужчина смог вернуться к рассказу:
– Пару лет назад до Луиса дошли наконец сплетни о том, кто стоял за этой жуткой резней.
А вот с этого момента поподробнее…
– Все темные слухи, все косвенные признаки несомненно указывали на одного огненного, который решил перейти в статус члена Совета и взялся тайком поглощать чужие стихии несотворенных… – Мастерски выдержанная пауза. – Рамона!
При этом имени меня выгнуло от злости и ненависти. Все нутро бушевало от ярости. Зародившийся во мне торнадо прошелся везде и вытолкнул наружу оставшихся огоньков. Я не хотела иметь ничего общего с Рамоном. Мы не хотели!
Раньше это была только моя война. Сейчас сюда прибавилась разделенная мука любимого мужчины. Общий враг…
– Тсс, – успокаивал Диего, удерживая меня на ложе и уничтожая огоньков. – Я раньше хотел убить Рамона любой ценой. ЛЮБОЙ! Но теперь появилось исключение. Ты. Ты мне дороже мести. Я…
– Папа! – раздался детский крик. – Папа, ты где?
У меня открылись глаза. И фигурально, и физически.
Господи, дай мне сил не открыть рот! Я ж тебя, Диего, сволочь, съем и костей не оставлю! Столько лет молчал о дочери! Шлялся со мной. Рисковал со мной. Спал рядом со мной. И ни разу даже словом не обмолвился о ребенке! Все! Когда я встану, то обязательно выйду! Сначала из себя, а потом на тропу войны! И повезет всем, кто не выживет!
Глава 25
Лети, моя крыша, лети
В безумно далекие дали.
Не вздумай вернуться назад.
Экстрима мы тут повидали…
– Папа! – Около моего неудобного ложа нетерпеливо подскакивала маленькая девочка с пронзительно-голубыми глазами, розовыми пухлыми губками и громадным бантом в каштаново-золотистых волосах. – Кто эта страшная тетя?
