Анна Орлова - Поймай меня, или Моя полиция меня бережет
Примчался он через какую-то четверть часа.
– Здравствуйте, – вежливо сказала я, когда Немо впустил гостя.
В моем сознании Мердок и вежливость были связаны неразрывно.
Он отрывисто кивнул, быстро окинул взглядом комнату и, кажется, облегченно перевел дух. Я дернула уголком рта. Интересно, он тут труп ожидал увидеть в уголке, что ли?
– Что случилось? – спросил Мердок, остановившись напротив меня.
– Роза пропала, – выдавила я и встала. – Кофе будете?
На Мердока я старалась не смотреть. Почему-то это было невыносимо.
– Не откажусь, – согласился он.
И я, встав, сполоснула под краном турку. Мердок молчал, давая мне собраться с мыслями и взять себя в руки. Заговорил он, только когда я поставила перед ним чашку.
– Анна, – мягко сказал Мердок, накрыв ладонью мою руку. – Вы расскажете мне, что стряслось?
Я заставила себя поднять на него глаза. Если бы не ситуация, я бы улыбнулась. Брился Мердок явно впопыхах (на щеке красовалась свежая царапина), причесаться точно не успел, да и галстук где-то потерял.
Я кратко ввела его в курс дела. Мердок слушал молча, только почему-то не отпускал мою ладонь…
– Ну, что скажете? – нервно улыбнулась я, только сейчас сообразив, что сижу перед ним в тоненькой ночной рубашке.
До Розочкиных пеньюаров ей, конечно, далеко, но все равно совсем не тот вид, в котором положено встречать вышестоящих. С другой стороны, изливать душу начальству (в шесть утра!) тоже не принято.
– Не переживайте, я уверен, что Розу непременно найдут, – пообещал он проникновенно.
Я скривилась и отняла руку.
– Меня-то не надо пичкать утешительными банальностями!
Мердок помолчал, а затем сказал жестко:
– Не хотите утешений? Тогда извольте работать, Стравински!
– Работать? – переспросила я.
Голос жалко дрогнул, и я с трудом удержала вопль: «Но как можно работать, когда!..» Я с силой зажмурилась, растерла лицо и сказала искренне:
– Спасибо! Вы правы. С чего начнем?
И нащупала пачку. Машинально попыталась вынуть сигарету, но пальцы только смяли пустую обертку. Я попыталась вспомнить, сколько там было сигарет… А, да какая разница? Возьму новую.
Мердок наблюдал за моими телодвижениями с явным неодобрением.
– Прекратите, Стравински, – вздохнул он. Встал, забрал у меня пачку и пепельницу и вытряхнул в мусорное ведро. – Подозреваю, сегодня вы ничего не ели.
Это прозвучало как утверждение.
Я безразлично пожала плечами. О пище даже думать не хотелось – то ли от нервов, то ли от избытка курева меня подташнивало.
Мердок неожиданно ловко соорудил нехитрый завтрак – яичницу с колбасой и гренки, поставил передо мной тарелку и вручил вилку:
– Вам необходимо поесть. А я тем временем позвоню в участок. Вы еще не заявили об исчезновении сестры?
И посмотрел на меня вопросительно.
А меня вдруг захлестнула благодарность. Как же хорошо, когда ты не одна! А ведь Мердок, между прочим, вовсе не обязан со мной возиться. Я вскочила и порывисто его обняла.
– Спасибо! – придушенно прошептала в пахнущую апельсином рубашку.
Он застыл как истукан. Даже, кажется, дышать перестал.
– Вам лучше позавтракать, пока еда не остыла, – заметил Мердок мне в макушку.
Мгновение – и я отстранилась.
– Извините, – пробормотала я и, не глядя на него, плюхнулась на стул.
Ну что, Стравински, нашла, на чьи сильные плечи переложить проблему? Я пристроила тарелку на широком подоконнике и вонзила вилку в поджаристый хлеб, аппетитно пахнущий сливочным маслом.
Ай, к Неназываемому!
Мердок молча наблюдал за мной, затем вдруг глубоко вздохнул и осторожно тронул меня за плечо. Я нехотя обернулась. Меж бровей у него залегла глубокая морщина, а глаза потемнели почти до черноты.
– Вы сейчас не в себе, Ст… Анна, – объяснил он мягко, как ребенку. – И вопреки вашему мнению обо мне я тоже не железный!
Он развернулся и стремительно вышел, а я застыла, натурально разинув рот. Ну ничего себе!..
Вернулся он, только когда с едой было покончено. Присел напротив и внимательно взглянул на меня. Уже сдержанный и застегнутый на все пуговицы профессионал.
Но мне вдруг захотелось улыбнуться.
– Итак, давайте подытожим, что нам известно о Кукольнике, – предложил он ровно и пристроил на подоконнике блокнот.
Я пожала плечами. После еды жизнь уже представлялась не в столь темных тонах. Надо не наматывать сопли на кулак, а поймать этого гада!
– Одаренный некромант, – начала я, рассеянно вертя в пальцах кусочек хлеба. Вспомнила свои сегодняшние наблюдения и добавила: – Очень аккуратный, внимательный и методичный.
Мердок кивнул и внес все перечисленное в список.
– В деньгах не нуждается, – продолжила я задумчиво. – Что еще?
– Отлично знаком с вашей семьей, – добавил Мердок, постучав карандашом по столешнице.
Я нехотя кивнула. Спорить с этим уже точно глупо.
– Если верить Птице Говоруну, работает в полиции. Причем занимает довольно высокую должность.
– Согласен. – Мердок нахмурил брови и вписал еще один пункт. – К тому же это косвенно подтвердил господин Сидоров. Что еще?
– Имеет доступ к трупам, – пожала плечами я. – Хотя не факт, конечно.
– Разумеется, – подтвердил Мердок. – Скажем, господин Немо числится без вести пропавшим. По документам морга и больниц он не проходил.
Сердце нехорошо екнуло – Розочка же тоже нигде не значится! – и я открыла рот, когда настойчиво затрезвонил дверной звонок.
Раз, другой, третий – кто-то нетерпеливо нажимал на кнопку.
Мы с Мердоком переглянулись и, не сговариваясь, сорвались с места. Он оказался проворнее. Пока я добежала до калитки, он уже отодвигал засов. Я затормозила рядом, пытаясь унять отчаянно колотящееся сердце…
– Ой, здрасьте! – ляпнула стоящая на пороге Розочка и хлопнула ресничками. – А ты почему не спишь?
Словно в насмешку где-то истошно заорал петух.
– А ты как думаешь?! – прошипела я, глядя на сестру, которую нежно обнимал за талию Ярый. – Тебя ищу, кстати!
– А что меня искать? – не поняла (или скорее сделала вид) сестренка. – Я же с Огоньком гуляла!
У меня вырвался какой-то нечленораздельный звук, и Мердок вдруг крепко сжал мои плечи.
– С кем? – сдавленно переспросила я.
– С Огоньком! – повторила Розочка. – Ну это я так его называю. Ласково. Правда, милый?
«Милый» растянул губы в пугающей хищной улыбке и подтвердил хрипловато:
– Конечно, любимая.
Розочка кивнула и прощебетала:
– Ты нас впустишь? Холодно, между прочим.
– Заходите. – Я посторонилась. – И будь любезна объяснить, где… – просто-таки напрашивалось «шлялась», но я пересилила себя и сказала едко: – Гуляла!
– Аннабель, ты сейчас такая грозная! – заходя во двор, фыркнул Ярый. Кажется, он единственный, кто искренне наслаждался происходящим. – Я понимаю, семейные традиции… Но ты вряд ли сможешь меня убить. Даже не пытайся.
– Убить? – вмешался Мердок, нахмурившись. – Это преувеличение?
– Надейтесь! – ухмыльнулся Ярый. Куда подевались его отличные манеры! – Предупреждаю по-дружески, Стравински похитителей девиц убивают.
Не знаю, каким чудом я сдержалась. Уцепилась, как за якорь, за тяжелые ладони Мердока на своих плечах и возразила сдержанно:
– Вы отлично знаете, что бабушка… хм, наказала моего отца не за похищение мамы, а за кражу драгоценностей. И вообще, он сам дурак, раз полез.
А посягательства на свои сокровища бабуля, конечно, простить не могла. Подозреваю, что гнома с такими асоциальными наклонностями мама и выбрала исключительно из желания позлить бабулю. Хотя та тоже внакладе не осталась: сокровище вернула, а в довесок получила меня… и памятную пепельницу.
– Ой, ну хватит уже! – капризно протянула Розочка и вдруг незаметно для Ярого мне подмигнула. – Вы же уже почти одна семья, нечего цапаться.
– Почти одна семья? – повторила я медленно.
– Ну да! – радостно подтвердила сестренка и расправила грудь. – Мы с Огоньком решили пожениться!
– Кхм, – напомнил о своем присутствии Мердок. – Я полагал, что вы еще несовершеннолетняя.
Он по-прежнему держал меня за плечи – то ли поддерживая, то ли опасаясь, что я брошусь на Ярого с кулаками.
– Ой, ну это же ненадолго! – отмахнулась Розочка легкомысленно.
Я закусила щеку изнутри, сдерживая резкость.
Злость странным образом прочистила мне мозги. И разрозненные кусочки сложились в общую картину: странное поведение бабули, настойчивость Ярого, его осведомленность о личных моментах… И как легко переключился, гад! Хм, это что – досада?
Я мотнула головой и предложила хмуро:
– Пойдемте в дом.
Раз уж «почти семья», устроились мы на кухне. По-хорошему следовало одеться и немного успокоиться, но тогда момент будет упущен. Так что переживут гости мой затрапезный вид и клубы дыма тоже. А вот Дис вряд ли обрадуется… Кстати, что-то она разоспалась.
