Я - его оруженосец. И, да, я девушка! Принц не в курсе! (СИ) - Луна Кармен

Отец Джеймс долго молчал, обдумывая мои слова.

— Возможно, вы правы, — сказал он наконец. — Господь судит по делам, а не по обстоятельствам. А ваши дела добрые — вы помогаете людям, восстанавливаете красоту, несете добро в мир.

— Спасибо за понимание.

— Но если вам понадобится поддержка церкви… если люди будут слишком осуждать…

— Я дам знать, — пообещала я.

После его ухода Снорри поднял голову с лап и посмотрел на меня:

— Неплохо справилась. Дипломатично и честно одновременно.

— Я учусь, — ответила я. — Учусь жить в этом мире, быть частью этого общества, но при этом оставаться собой.

— И как успехи?

— Пока нормально. Люди принимают меня такой, какая я есть. Даже с моими странностями.

— А скучаешь по прежней жизни? По Арно?

Я замолчала. Конечно, скучала. Каждый день, каждую ночь. Иногда просыпалась и тянулась рукой к пустой половине кровати, ожидая найти там теплое тело любимого человека. Иногда ловила себя на том, что рассказываю что-то интересное пустому воздуху, как будто он рядом и слушает.

— Скучаю, — призналась я. — Но это проходит. Боль становится тише, воспоминания — светлее. И есть ребенок, которому нужна счастливая мать, а не женщина, живущая прошлым.

— А новости из столицы слышала?

— Какие новости?

— Король женился. Пышная свадьба, много гостей, всеобщее ликование.

Я почувствовала, как что-то сжалось в груди, но это была уже не острая боль, а глухая тоска.

— Хорошо, — сказала я. — Значит, он выполнил свой долг.

— И счастлив ли он?

— Не знаю. И лучше не знать. Это его жизнь, а это — моя.

— А еще говорят, — добавил Снорри осторожно, — что Солас тоскует. Отказывается есть, не дает себя седлать никому, кроме короля.

— Бедный Солас, — вздохнула я. — Передай ему… если сможешь… что я его помню и люблю.

— Передам. Когда-нибудь.

Мы сидели в тишине, каждый думая о своем. Я — о новой жизни, которая начиналась здесь, среди восстановленных стен и цветущих садов. О ребенке, который скоро появится на свет. О будущем, которое предстояло строить своими руками.

— Знаешь, что самое удивительное? — сказала я Снорри.

— Что?

— Я счастлива. Не так, как была счастлива с Арно, но по-своему. У меня есть дом, дело, цель в жизни. И скоро будет семья.

— Странное определение семьи, — заметил корги. — Женщина, собака и ребенок.

— Зато дружная семья, — рассмеялась я. — И это главное.

И это действительно было главное. В этом мире, полном условностей и ограничений, я создавала свой собственный мир — где любовь важнее правил, где счастье не зависит от чужих мнений, где можно быть собой, не оглядываясь на то, что скажут люди.

А еще в моем мире росла маленькая жизнь, которая скоро появится на свет и изменит все до неузнаваемости.

И я была готова к этим переменам.»

Глава 24

Даже в моем уютном уголке, среди восстановленных садов и мирно квакающих лягушек в пруду, новости из столицы добирались с регулярностью почтовой службы и подробностями, достойными королевского хрониста.

А новости были… значительными.

— Хозяйка, — сказала мне Марта, входя в дом с видом женщины, которая несет информацию особой важности, — к нам приехал гонец из столицы. Говорит, у него новости, которые должна знать каждая знатная дама в королевстве.

Я сидела в своем любимом кресле у окна гостиной, вышивая крестиком пеленки для будущего ребенка и наслаждаясь утренним солнцем, которое делало мой округлившийся живот похожим на холм, покрытый золотистой тканью. Снорри дремал у моих ног, изредка подрагивая во сне — видимо, снились ему королевские кости или особо аппетитные крестьянские куры.

— Какие новости? — спросила я, хотя по выражению лица Марты уже понимала, что речь идет о чем-то серьезном.

— Коронация, хозяйка. Принц Арно официально стал королем три дня назад. Большая церемония в соборе, весь двор, послы из соседних королевств. Говорят, такой пышности не видели с времен коронации старого короля Эдмунда.

Я отложила вышивание и попыталась проанализировать свои чувства. Арно — король. Официально, с короной на голове и всеми полагающимися атрибутами власти. Часть меня радовалась за него — он заслужил этот трон, он будет хорошим правителем. Другая часть ощущала странную пустоту, как будто окончательно закрылась дверь в прошлую жизнь.

— А еще что говорит гонец? — спросила я, поглаживая живот.

— А еще он говорит, что через неделю будет свадьба. Король женится на принцессе Изабелле. Тоже большое торжество планируется, три дня празднований, весь народ приглашен на площади праздновать.

Вот это уже было болезненнее. Коронация — это политика, долг, неизбежность. Свадьба — это… свадьба. Даже если она политическая, даже если это брак по расчету, это все равно означает, что Арно скажет «да» другой женщине, наденет ей кольцо на палец, поцелует перед алтарем.

— Понятно, — сказала я как можно спокойнее. — Что ж, будем желать его величеству счастья в браке.

Марта посмотрела на меня внимательно. Она была мудрой женщиной, которая понимала больше, чем говорила.

— Хозяйка, а вы случайно короля не знали? В прежней жизни?

— Почему вы спрашиваете?

— Да так… лицо у вас какое-то особенное стало, когда о нем речь зашла.

Я задумалась, что ответить. Марта заслуживала честности, но полную правду сказать было невозможно.

— Встречались пару раз при дворе, — сказала я осторожно. — Когда еще принцем был. Показался хорошим человеком.

— Ага, — кивнула Марта с выражением лица, которое ясно говорило: «Не верю ни единому слову, но не буду настаивать». — Ну что ж, хорошие люди — это редкость на троне. Может, действительно будет справедливый король.

— Будет, — сказала я с уверенностью. — Он… у него доброе сердце.

После ухода Марты я осталась наедине с Снорри и своими мыслями. Корги открыл один глаз и посмотрел на меня:

— Тяжело?

— Тяжело, — призналась я. — Но ожидаемо.

— Хочешь поговорить об этом?

— А что говорить? Он делает то, что должен. Я делаю то, что должна. Мы оба взрослые люди, которые понимают разницу между желанием и возможностями.

— Очень зрело, — заметил Снорри. — И очень грустно.

— Жизнь вообще штука грустная, если задуматься. Но в ней есть и светлые моменты.

Я погладила живот, где под сердцем росло мое светлое будущее.

— Кстати, — добавил Снорри, — а ты не думала о том, что твой ребенок технически будет иметь права на престол? Если с Арно что-то случится…

— Не думала и думать не буду, — резко ответила я. — Мой ребенок будет расти обычным человеком, в любви и заботе, а не в интригах и борьбе за власть.

— Но если обстоятельства изменятся…

— Обстоятельства не изменятся. Арно женится, у него будут законные наследники с Изабеллой, и мой малыш останется просто ребенком обедневшей аристократки, которая восстанавливает родовое поместье.

— А если он узнает?

— Не узнает. Никто не узнает, кроме тебя.

— И ты готова нести эту тайну всю жизнь?

Я задумалась. Готова ли? Смогу ли смотреть в глаза своему ребенку и врать о том, кто его отец? Смогу ли жить, зная, что где-то есть человек, который имеет право знать о существовании своего сына или дочери?

— Не знаю, — честно ответила я. — Посмотрим, как сложится жизнь. Может быть, когда-нибудь… Но не сейчас. Сейчас это только причинит боль всем участникам.

В течение следующей недели вести из столицы продолжали поступать. Видимо, коронация и предстоящая свадьба были настолько значимыми событиями, что новости о них расходились по королевству, как круги по воде.

— Говорят, король очень красиво выглядел на коронации, — рассказывала соседка Агнес, которая приехала в гости с вареньем и последними сплетнями. — В синем бархатном плаще с золотым шитьем, корона прямо сияла на солнце. А принцесса Изабелла — просто ангел во плоти, белое платье, жемчуга, вуаль до самых пят.