Попаданцам предоставляется общежитие! (СИ) - Макарова Алена
Я быстро натянула платье и заколола волосы. К зеркалу подходить не стала: после такого сна нет никакого желания на свое отражение любоваться, в кошмаре до тошноты насмотрелась.
Дейв, как всегда, был безукоризненно одет, неотразим и сногсшибателен. Нормальные люди так по утрам не выглядят. И не разговаривают!
-- Позвольте пожелать Вам самого доброго начала дня, Виера. Прошу извинить меня за излишнюю назойливость и неуместное в столь ранний час любопытство. Не окажете ли Вы мне любезность, уделив пару минут для обсуждения того дела, что привело Вас в мою скромную обитель?
Я мысленно перевела длинную тираду с приличного языка на ляганский и удивилась: -- Так это же ты ко мне пришел, а не я к тебе!
-- Извините за некоторую неточность в выражениях, не хотел ввести Вас в заблуждение. Я имел в виду Ваше появление в моей спальне этой ночью. Со всей искренностью хотел бы заверить Вас, что этот визит доставил мне ни с чем не сравнимое и незабываемое удовольствие…
-- Что-о-оо?!
Дейв вежливо повторил, легче и понятнее от этого не стало. Интересно, кто из нас сошел с ума, - я от своих кошмаров или зомби от… Мдааа, у него для помешательства и причин-то нет. Из ненормального у приятеля только красота с воспитанием, но это во мне зависть к чужому совершенству зашебуршилась. И что тогда получается…?
-- Ты хочешь сказать, что я заявилась к тебе сегодня ночью? В спальню?! Еще и незабываемое удовольствие доставила?!!!
-- Да…
О (не) вовремя открытой двери.
Видимо, мой ошеломленный вид был достоин кисти живописца, лиры поэта, гранитной плиты на главной площади (или на могиле) и прочего увековечивания. Он совершил невозможное: заставил Дейва ответить одним словом, предельно коротко и емко.
-- Да…
Лучше бы он продолжал свои словесные кружева плести, тогда можно было бы притвориться, что не поняла ничего. В сказанном я не сомневалась, не будет приятель такими вещами шутить. Врать мне –тем более. Оставалось выяснить, что за помутнение на меня нашло и почему в памяти ничего не осталось. Неужели так странно кошмары действуют?
Господи, стыдно-то как! Сначала Ольга к нему с неприличными предложениями приперлась, теперь я. Да еще и… А если не одной мне непонятные видения мерещатся? И вся эта ерунда Дейву просто приснилась?
Разбирательство у нас получилось… странноватым. Зато полезным: оказалось, что все доставленное мной зомби удовольствие, закончилось, так и не начавшись. Я заглянула к зачитавшемуся Дейву, скромно помаячила на пороге и, совершенно бесшумно, скрылась в полутемных приютских коридорах. Ни догнать, ни расспросить меня не получилось, как сквозь плитку каменную провалилась.
Непонятным оставалось только одно, а какого собственно упыря мне надо было? Раньше я в комнаты к постояльцам не врывалась, и изменять этой хорошей привычке считала вредным для здоровья. Вот так вот заглянешь однажды к вурдалаку на поздний ужин, и поминай, как звали. Но вряд ли таинственное существо из лабиринта о пропитании нашей нечисти заботится, скорее всего, в собственную пасть завести меня старается.
Больше всего пугало то, что призрачная жуть не только кошмары насылать может, но и моим уснувшим телом управляет. Кто знает, где я следующий раз очнусь, и куда меня ночная дорожка замани? Заблудившись в наведенном сонном мороке, я и не замечу, как привычные стены сменятся зеркальной паутиной, а реальный мир – призрачным. Та тварь, что меня там поджидает, не отступится, не устанет, не прекратит свои попытки… Она получит заблудившуюся в собственных снах добычу, а для остальных… Я просто исчезну.
А не так ли и пропали наши постояльцы? Мы с радостной готовностью, легко и быстро поверили в виновность чиновников; вовремя подсказанная Фазгином идея казалась такой очевидной и правильной… Слишком очевидной! И никто даже не задумался, а зачем это магистрату нужно? Какая им от этого выгода? Я сама настолько терпеть не могла управленцев, что каждого из них в опасные преступники записать была готова!
Вилена главным подозреваемым назначила, хотя он нам не раз помогал. А этот противный чиновник даже на мою дурацкую слежку не обиделся, из леса вывел. Или, все-таки, обиделся? Я бы точно на такое свинство разозлилась…
Почему ни один из нас не вспомнил, что большинство пропавших никогда из приюта не выходило? Именно здесь неведомый злодей прячется, среди этих стен он свои жертвы ловит! Сейчас проклятая тварь меня заманивает, но что она дальше делать станет? Будет насылать кошмары, пока не сломает окончательно или на более податливую добычу переключится? Ни один из этих вариантов мне не нравился, но как можно бороться с видениями? Не представляю…
Сколько еще постояльцев видит странные сны, кто еще бродит по ночным коридорам, натыкаясь на невидимые нити раскинувшейся вокруг паутины? Я о своих страхах не болтаю, другие тоже наверняка помалкивают. А засевшей в призрачном лабиринте дряни только того и надо, всех по очереди тишком утащит.
Не успевшие затеряться среди дневных забот видения снова обступили меня, уже наяву. Зеркало подмигнуло странно изломанным, искаженным в противной гримасе отражением, блеснуло в глаза насмешливым оскалом улыбки. Сумрачные тени потянулись со всех сторон, обрывая каждое движение. Зябкий холодок испуга скользнул по спине, в висок, будто острая игла воткнулась и запульсировала, колючий комок застрявшего в горле воздуха не давал ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Теплые ладони на сведенных судорогой плечах, обжигающе-живое дыхание рядом, всего несколько коротких слов… Хрупкая, едва заметная в затопившей меня серой мгле соломинка… единственная сейчас надежда и спасение.
Какой же малости иногда не хватает, чтобы снова начать дышать, жить, бороться, и, как редко она вовремя под рукой оказывается. Темные, почти черные глаза с яркими искорками… понимание и сочувствие… Мутная пелена кошмаров и отчаяния отступает, расползается, рвется клочьями, как от режущих зеркальных осколков в давнишнем сне. Ответная улыбка на изящно очерченных губах… неожиданно вернувшиеся ко мне спокойствие и уверенность…
Дейв не часто демонстрировал окружающим свои истинные чувства, сквозь толстую броню слишком уж хорошего воспитания ни одна своевольная эмоция без паспортного контроля прошмыгнуть не могла. Но, иногда, намертво въевшаяся в его плоть маска все-таки слетала, и вместо циничного рафинированного красавца я видела совсем другого, почти незнакомого человека. Искреннего, готового помочь, поддержать, защитить… Настоящего Дейва.
-- Вера, я что тебе сказать хотела… -- Ворвавшаяся в кабинет Ольга резко затормозила у порога и вцепилась в ручку двери так, что пальцы побелели.
Дейв разжал руки, повернулся к ведьме и поприветствовал ее вежливым поклоном. На лице шулера снова застыла непроницаемо-спокойная светская улыбка, теплые искорки затерялись в непроглядной черноте затененных ресницами глаз. Привычные слова, привычная маска, привычный, давно знакомый образ… Слишком привычный!
-- Вы бы хоть дверь запирали, что ли. Совсем с ума сошли! А если, кто другой заглянет?! -- С неожиданным возмущением рявкнула подруга, выскочила из кабинета и с такой силой захлопнула упомянутую дверь, что штукатурка на пол посыпалась.
И что это на нее опять нашло? Похоже, в нашем приюте не только я, все обитатели с ума посходили…
О родстве душ.
Тактичный (без применения физической силы и троллей) опрос постояльцев почти никаких внятных результатов не принес. То ли они о своих ночных блужданиях не помнили, то ли признаваться в них не хотели, то ли тварь из лабиринта на меня одну сейчас охотилась. Зато о себе узнала много нового и, не сказать, чтобы приятного.
За последнюю неделю я разняла драку упырей и вурдалаков (подбив одному из них глаз), поручила домовушкам придумать новое (съедобное и условно вкусное) блюдо из шия, отобрала у огров очередной бочонок самогона (зачем?!!), шуганула не в меру развывшееся умертвие… В общем, вела чрезвычайно насыщенную, интересную и общественно-полезную ночную жизнь. О которой ничего, проснувшись, не помнила.
