Татьяна Форш - Как найти Феникса
– Я – свидетель! – вклинился голос Афона. Я обернулась и наконец-то смогла его увидеть! Он сидел связанный, позади меня, в полуметре от камина. Живой и невредимый, если не считать вздувшегося под глазом сине-зеленого фингала. Покосившись на меня, он заговорил: – Это ее муж превратил меня и жеребца, что бегает во дворе, в тех, кто мы есть! Где вы видели, чтобы змеи и кони разговаривали?
Бандиты задумались.
– Ладно! – наконец решил нашу судьбу Крюк. – Девку не трогаем. Мы потом за нее выкуп спросим. Змеем займемся завтра, а жеребца на вертел сейчас. Если Пепельный их превратил, значит, не сильно-то они были ему нужны.
Разбойники радостно загомонили и повалили во двор, где до сих пор раздавались геройские лозунги Борьки:
– Руки прочь от чистопородного жеребца! Даешь свободу непарнокопытным! Нет насилию над мыслящими созданиями! Пошел в баню, гад, а то покусаю! Вот сначала помоешься, а потом покусаю!!! Врагу не сдается наш бодрый рысак, пощады я требую гро-о-омко!
– Чего делать-то будем? – Афон перекатился ко мне. – Может, ты их всех куда-нибудь переместишь? Или сожжешь?
– Ты переоцениваешь мои возможности! – прокряхтела я, пытаясь подняться. – Может, ты их сам испепелишь? Ты все-таки маг со стажем!
– Не. Я – пацифист. Вот если кого вылечить или нос подправить – я за! Но тут случай запущенный, лечению не подлежит.
– Тогда выход один… – Я помолчала и обреченно выдала: – Надо звать кобылку!
– И что она нам даст? – фыркнул Афон. – Дождется, когда нас ухайдакают, и спляшет на наших могилках?
– Чур меня, Чур! – Эх, нет возможности перекреститься.
И тут…
– Кто звал меня?! Кому нужна моя помощь?!
Я обернулась на басовитый голос, открыла рот, да так и осталась сидеть, во все глаза разглядывая кучерявого трехметрового толстенного старца с длиннющей белой как лунь бородой. Одет по-простому: в цветастую рубаху и серые шаровары, на ногах растоптанные кирзаки, но! В его шароварах и рубахе оказалось такое количество оттопыренных карманов, что, казалось, вся его одежда – это один большой вещмешок!
– Свят-свят! – вспомнил Крюк.
– Не! До моего братца не докричишься! У него сегодня выходной! – Великан прошелся по залу, оглядел его оценивающим взглядом и грозно поинтересовался: – Так, кто потревожил мой вечный покой?!
Эх, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Я сделала попытку снова подняться, но повалилась на шкуры и героически выпалила:
– Виновна. Случайно вырвалось!
Чур прошагал ко мне, прищелкнул пальцами, и веревки, спутывающие руки и ноги, змеями упали на каменный пол. Затем угрожающе потянулся ко мне. Я в страхе зажмурилась, чувствуя, как руки гостя сомкнулись на моей талии и потянули вверх. Затем я оказалась прижата к его груди.
– Спасибо тебе огромное, красна девица! А то уже целый век белый свет не видывал, не отдыхал!
Я чуть приоткрыла глаза, изумленно разглядывая Чура, баюкавшего меня на руках, словно ребенка.
– Так ты меня не убьешь?
– Что?! – обиделся он и заявил: – Я вообще-то привык дарить людям радость! И не верь сплетникам! Если кто от моего появления и умирал, то я тут ни при чем! Здоровье, видать, слабое было, со мной тягаться! – Он поставил меня на ноги и уточнил: – Так кому помогать? Только тебе? Или еще кому?
– Мне! – расхрабрилась я. – И еще этому Змею и там во дворе конь мой бегает, а его съесть хотят!
– Будет исполнено! – козырнул старикан, в один миг освободил от пут Афона и резво помчался к выходу, подозрительно чем-то побрякивая.
– Вась, твою маму за руку да в хоровод! – обрел дар речи Афон. – Зачем ты вызвала этого духа-пьяницу?
– Кого? – Я недоуменно посмотрела на него. – Как дух может быть пьяницей?
– Этот – может! – вздохнул Афон. – Теперь он устроит тут глобальную попойку с песнями, плясками, а исчезнет утром с первым лучом солнца!
– Разве это плохо?! – воодушевилась я. – Слава богам, хоть эти бандиты от нас отстанут!
– Теперь по-любому отстанут! – хмыкнул Змей. – Главное нам с тобой все это веселье пережить!
– Так, а мы-то тут при чем? – наивно удивилась я. – Гвоздь программы вызвали, теперь можно и откланяться!
– Так он… – начал было Афон, но тут в зал начал вваливаться народ, а прямо перед нами из воздуха появился резвый старик, неся на руках Борьку.
– Ваш конь – одна штука? Спасен! Все? – Он поставил ошалевшего жеребца на ноги.
Я пожала плечами, разглядывая удивленные, испуганные рожи бандитов, и подытожила:
– Все! Теперь нас надо проводить за ворота, и мы в расчете!
– Нееее! За ворота вы проводитесь утром сами! А сейчас – веселье! – Чур хлопнул в ладоши, по-хозяйски прошелся по залу и принялся раздавать команды: – Так, вы пятеро убираетесь, вы трое – расчищаете стол, а вы, призраки, мм-м… запевайте! Какое же без музыки веселье?
Я вытаращила глаза, разглядывая, как разбойники кинулись выполнять его приказы.
– А я говорил… – ввернул Афон.
– Это что еще за крендель? – ввязался в разговор Борька, провожая Чура влюбленными глазами. – Одному хрясь, другому бац! Меня на руки – и как короля… В замок!
– Ты, король, медовуху любишь? – усмехнулся Афон.
Борька задумался и потряс гривой:
– Не знаю что это такое. А что?
– Вот сейчас и узнаешь! – напустил туману Змей.
– Ой, мороз, моро-о-о-оз… Не морооозь меняааааа! – Дружные вопли разбойников уже стали казаться милыми, особенно после того, как стараниями Чура они выпили столько пузырей с медовухой, самогонкой и другой дрянью, что от их количества на столе уже не осталось места.
Чур умудрился напоить даже Афона и Борьку и отстал от них только после того, как они сплясали танго. Причем Афон держал хвост Борьки в зубах на манер розы, а тот страстно откидывался назад при каждом па и восторженно вопил:
– Боже, какой я великолепный танцор!
От меня Чур отстал сразу, буркнув:
– Алкоголь вредит женщинам и юным организмам, а ты, по сути, и то и другое!
Затем, как заправский фокусник, принялся раздавать медовуху всем желающим, выуживая всевозможные бутылки из бесконечных и, судя по всему, бездонных карманов.
Представление продолжалось еще несколько часов. Все упились так, что вместе с Афоном дружно спели:
– Летят перелетные змеи, забытое царство искать, летят они с юга на север, а мы не спешим улетать…
Прислушиваясь к их завыванию, я подсела к Чуру, единственному трезвому на этой попойке, если не считать меня и нескольких обиженных призраков, тоскливо прячущихся по углам.
– А почему тебя все считают таким страшным, что даже боятся вслух сказать твое имя?
– Да я и сам за тысячи лет не понял, девонька, – улыбнулся он. – Вроде мое условие простое: выпить все, что припасено в моих карманах. А я дух настырный! Гулять так гулять, бухать так бухать! А кто не справился – я не виноват! Но идейных трезвенников я не обижаю.
– А если кто-то не справится с твоим условием? Что будет?
– Дык помрет тогда, – пояснил Чур и уставил в потолок толстый указательный палец. – Пьянство – зло! – И тут же пригорюнился. – Значит, и я – зло… Вот и ответ тебе на вопрос, девонька.
Он покосился на меня и запоздало спросил. Видимо, уже давно хотел:
– А ты чего тут, такая красивая, забыла?
Пришел мой черед «горюниться».
– Да так… Искали кое-что, да не нашли.
– А ты скажи, чего искали. Мне многое ведомо, может, и подсоблю?
Я с надеждой взглянула на него и под заунывные вопли разбойников «Напила-а-ася я пьяна, не дойти мне до гроба» поведала:
– Книгу. Летопись Веха, «Страх» называется. В ней есть один секрет, который нам очень нужен…
Чур почесал вихрастую голову, выудил из карманов еще пару бутылей и, вручив их страждущим, покачал головой.
– Не, не знаю, где такое спрятано. Было бы это миру духов близко, сказал бы, а то, что человеком написано, то не ко мне. Может, какие наводки имеются, кроме имени этого летописца?
Я призадумалась.
– Да нет. Только то, что он был мудрецом и пророком и написал летопись про все и обо всех. А! – Вспомнив о болтливой монетке, я сунула руку в лиф и выудила оттуда тряпицу. – Вот! У меня имеются артефакт и карта. Их оставили нам вместо этой книги.
– А кто оставил? – Чур осторожно взял в руки тряпицу и принялся разворачивать.
– Не знаю. Может, один из тех, кто должен был нам ее принести?
В его руках сверкнула монетка. Чур повертел ее в пальцах и отложил на стол, а сам принялся рассматривать платок.
– Верно глаголешь, деваха. Карта и есть. И не только мира людей. На ней даже Пекельный мир и мир духов есть. Знать бы еще, что она скрывает и зачем она была вам дадена…
– Кстати, господин хороший… – Возле нас материализовался Крюк. – Монетка эта – заколдованная! Они мне хотели ее всуропить, но я вовремя их коварный план разгадал! От нее живые с ума сходят! Вот я и побоялся моих разбойничков под монастырь подвести…
– Ты лучше за своих разбойничков сейчас боись. Как бы к утру у них цирроза не случилось! – фыркнул Чур и потянулся к монетке.
