Алиса Дорн - Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы
Оливер тяжело вздохнул.
— К сожалению, да. Ректор считает, что это показывает уважение к читателям и способствует развитию демократического духа в университете.
Какое дело Ктулху — или его ближайшему родственнику — до демократии? И почему бы тогда не проявить уважение к сотрудникам студгазеты и не запастись перед написанием трехкилометровой оды во славу ГООУПиОАатСДиРН словарем?
— Между прочим, ты успела отобрать фотографии? — вспомнил главред. — Ким спрашивал, может ли он начать прикидывать место в следующем выпуске.
— Сейчас сброшу ему путь к папке.
А заодно досмотрю фотографии с первого сентября.
Я села за свое рабочее место и открыла хранилище на общем диске. Фотографий на месте не было. Не всех, разумеется, но ту, что я распечатала, где Жако умудрился поймать в кадр Диза с Ребеккой, кто-то удалил. Прокрутив содержимое папки, я обнаружила еще несколько пропущенных номеров — в той части, которую не успела просмотреть. Что же было запечатлено на них? Похоже, теперь я никогда этого не узнаю. Твердо помня, что удалить их не могла, но все равно на что-то надеясь, я открыла корзину. Пусто.
Чертов Диз! Без него здесь точно не обошлось. Стул отъехал в сторону с громким скрипом.
— Мне нужно на минуту в IT, — пояснила я Оливеру. — У меня здесь какой-то глюк…
И дайте мне только добраться до этого глюка — задушу голыми руками!
Поднявшись на второй этаж я, впрочем, остыла. Допустим, я сейчас распахну ногой дверь, встану в позу и потребую мне все рассказать. И что дальше? Диз только ухмыльнется, назовет крошкой и пошлет куда подальше. В ответ на все вопросы он промолчит, обвинения будет отрицать, и ни к какому результату я не приду. В замешательстве я замерла перед нарисованным пингвином. И что мне делать?
— Я могу чем-то помочь, или ты просто так здесь стоишь? — раздался из-за двери сварливый голос.
Женский, обрадованно поняла я. Может, сегодня не его смена, и Диза тут вообще нет? В голове созрел новый план.
— Привет, — я проскользнула внутрь. Симпатичная толстушка с салатовым ирокезом на голове сидела за столом в одиночестве и читала какой-то комикс. Как ее тогда представил Диз? — Каталина, верно?
— А ты Наташа, — с неудовольствием заключила она, осмотрев меня с головы до ног. — Диз будет через пару минут.
Значит, нужно успеть, пока он не пришел.
— Я не к нему. У нас там в редакции небольшая проблема — даже не проблемка, а так, мелочь. Ты бы не могла взглянуть?
Вдруг удаленные фотографии удастся восстановить?
— Диз скоро придет, — упрямо повторила латиноамериканка. — Он и посмотрит.
Да не нужен мне Диз! Совсем не нужен.
— Давай лучше ты поможешь? Просто это срочно, и Оливер уже мечет громы и молнии…
Я немного преувеличила: если бы наш главный в самом деле метал громы и молнии, как это за ним водилось в моменты особенно острого цейтнота (к сожалению, в ГООУ это выражение быстро переставало быть фигурой речи и становилось буквальным), на втором этаже услышали бы.
Игнорируя мои мольбы, Каталина перелистнула страницу. Я машинально перевела взгляд на раскрашенные панели.
— Это то, о чем я думаю? — с благоговением спросила я.
Нет, я никогда не стала бы использовать общие интересы, чтобы попытаться втереться в доверие. Просто так совпало.
— Наверное.
— Первый том?
Компьютерщица кивнула.
— Но разве он уже вышел?
— Нет.
Тогда как?.. Я осеклась. Это ГООУ. Не задавай вопросов, если не уверена, что хочешь знать ответ.
— Дашь почитать? — вырвалось у меня против желания.
Каталина оторвалась от страницы и с любопытством посмотрела на меня.
— Пожалуйста… — я сложила руки в молитвенном жесте.
— А чего сама не купишь? — поинтересовалась она.
Причина была банальной.
— Денег нет.
До первой зарплаты в редакции у меня оставалось еще две недели, стипендии в ГООУ отсутствовали как факт (учитывая, что студенты и так находились в университете на полном иждивении, я не могла никого за это осуждать), а карточку, на которую родители присылали деньги, я решила оставить на черный день.
Каталина презрительно фыркнула, услышав ответ.
— Тоже мне проблема. Скажи просто, что тебе нужно для учебы, пусть ректор платит.
По какому же, интересно, предмету могли понадобиться комиксы?
— Иллюстрация, — начала перечислять айтишница, хотя я ничего не спросила, — сценарное дело, литературные исследования, жанровые исследования, гендерные исследования, — и тут они, — история искусства, фольклористика… В крайнем случае напиши, что они нужны тебе для понимания современной человеческой культуры, — здесь все так помешаны на нашей адаптации среди обычных, что это всегда прокатывает.
— Учишь первокурсников плохому? — спросил Диз, открывая дверь.
В руках у него была спортивная сумка, толстовку он сменил на растянутую футболку, а мокрые волосы лезли в глаза. Я машинально обернулась посмотреть, не начался ли снова дождь, но, увы, именно сегодня в нашем склепе окон не было.
— Полезному! — поправила его коллега. — Как соревнования?
— А ты как думаешь? Четвертое место в личном зачете.
Бросив сумку под стол, он подошел ко мне, так близко, что можно было почувствовать его парфюм, пахнувший свежемолотым перцем.
— Что ты здесь делаешь, крошка?
Серые глаза смотрели пристально и… неприятно. Так неотрывно и равнодушно хищник следит за своей жертвой, прежде чем сделать смертельный выпад. Страх ледяной волной прошелся по позвоночнику. По-хорошему, мне следовало сейчас отступить и ретироваться за дверь. Сигнализационная система, встроенная в подсознание на случай, когда мозг слишком занят обидой и раздражением, чтобы распознать опасность (читай: на этот случай), отбойным молотком стучала в висках: беги, и побыстрее! Я велела ей замолчать.
— Мы с Каталиной просто разговаривали, — спокойно ответила я, словно руки не тряслись от совершенно иррационального ужаса. — Спасибо за совет, сама бы я не додумалась. Однако мне пора. Приятно было познакомиться.
Со всем возможным сейчас достоинством я вышла и, вежливо прикрыв за собой дверь, позволила себе привалиться спиной к стене и выдохнуть. Вытянула вперед ладони: пальцы все еще подрагивали от напряжения.
А ведь он сердился, неожиданно поняла я. Более того, он был в ярости, хотя я не знала почему. Еще что-то ускользало от моего внимания, как в тот день, когда я впервые встретила Софию…
— Пожалуй, она мне нравится, — услышала я через стенку голос Каталины. — Храбрая и воспитанная: я бы от тебя такого сразу деру дала, а она еще и попрощаться решила. Не вздумай ее обижать, как ты это обычно умеешь, слышишь?
— С чего ты взяла, что я собираюсь? — а это уже голос Диза, спокойный и расслабленный, будто не он сейчас был зол как сто чертей… сто демонов. — Зачем она приходила?
Порадовавшись тому, что не успела озвучить просьбу и рассказать про удаленные кем-то фотографии, я тихо спустилась по лестнице.
Я не знала, что на его языке означало «обижать», но с меня было довольно. Хватит недомолвок и загадок, непонятной помощи, если она вообще была помощью, странных игр, а теперь еще и невысказанных угроз. Если он хотел что-то сказать, у него был шанс. Теперь настал мой черед дать отпор.
Это война. А на войне все средства хороши.
Надо только составить какой-нибудь план, потому что я, честно говоря, понятия не имела, с чего начинать.
Глава 6
Демоны, кактусы и настоящая дружба
Звонок к началу лекции прозвучал ровно в тот момент, когда я переступила порог аудитории. На последнем издыхании я слетела по ступенькам к шестому ряду и плюхнулась рядом с Райли, пока мне не успели засчитать опоздание.
— Хорошо, что ты пришла, — обрадовалась та. — Я уже думала, мне придется одной отдуваться.
Я повертела головой по сторонам: действительно, Макса нигде не было видно, зря я думала, что буду последней.
— Начинаем, — торжественно объявил профессор, выждав из вежливости ровно десять секунд после сигнала (и куда только делась замечательная традиция академического опоздания?).[6]
— А что это такое? — полюбопытствовала Райли и потянулась к стопке книг, которую я в спешке кинула на скамью между нами. — Это по какому предмету? Я ведь ничего не забыла из того, что нам задавали? А то уже ничего не успеваю запомнить, знаю только, что надо ко вторнику эскизы принести. Вика — ты с ней не знакома, она в моем классе по серебру, — уже третий день мне об этом пишет, даже не понимаю зачем… Ой, у тебя какая-то грязь на щеке, дай сотру.
Не грязь, а пыль. После недели, проведенной большей частью в библиотеке, казалось удивительным, что только на щеке; я была готова поспорить, что она была везде — в легких, в волосах, на руках и одежде; я дышала ей, жила в ней и совершенно не удивилась бы, если бы в итоге превратилась в какую-то особую разновидность пыльного библиотечного привидения.
