Тата Орлова - Анастасия. Дело для нежной барышни
Судя по тому, что до рта добычу не донес, бутылка была далеко не первой.
– Ты всерьез подозреваешь моего отца? – посмотрев на меня как-то… растерянно, довольно четко для произведенного впечатления спросил он.
– Всерьез, – неожиданно для себя сладко зевнув, ответила я. – Как минимум на второе покушение мотив у него был. И тебя подозреваю. И Сэма. И даже князя Северова.
– А его-то за что? – Растерянность Энгина сменилась искренним недоумением.
Вот ведь как интересно! Ни он сам, ни Самюэль, ни даже в какой-то мере отец не вызвали такой реакции. А князь – вызвал.
– Он слишком предусмотрителен, – усмехнулась я, присаживаясь напротив Энгина. – Или считаешь, у него все кафтаны прошиты велдарским шелком?
– Он в родстве с императором Ровелина, – словно это объясняло все, произнес Энгин. – Выпьешь?
– Выпью, – кивнула я. Пока он наполнял бокал, передвинула к себе лежавший перед виконтом лист бумаги, разрисованный кругами, квадратами и стрелочками. Никаких имен, одни значки, но по сути понятно – это ничего не объясняет.
– Его отец был не только дипломатом, но и доверенным лицом императора, – пододвинул он ко мне бокал. Подумал, повторил то же самое, но только с тарелкой.
Этого Энгину показалось мало. Растерев докрасна лицо, он тяжело поднялся, прищурившись, осмотрел гостиную. Не найдя того, что искал, направился в сторону кухни.
Шел ровно, ступал мягко, словно намекая, что все не так, как выглядит на первый взгляд.
После схемы, которую разглядела среди его каракулей, я в этом и не сомневалась. Энгин вел свое расследование. Я, Северов и матушка играли в нем ключевые роли.
– Ты знаешь, что твой князь надолго ни в одном посольстве не задерживался! – прокричал он уже из-за двери. – Появлялся, когда возникала какая-нибудь серьезная проблема в межгосударственных взаимоотношениях, и снова пропадал, когда та либо исчезала совсем, либо приобретала не столь катастрофические последствия.
Вернулся Энгин с еще двумя тарелками и бутылкой под мышкой. На одной лежали тонко нарезанные ломти холодного мяса, на второй – сыр и фрукты.
– Но у Аркара нет проблем с Ровелином, – заметила я, не делая даже попытки помочь.
– Это-то и вызывает интерес, – криво усмехнулся Энгин, сгружая свою добычу на стол. Потом посмотрел на меня так, словно только что увидел: – Извини, я не при параде. Сейчас. – Он сделал в воздухе неопределенное движение. Что именно хотел этим сказать, я так и не поняла, но то, что не застегивать рубашку – точно. – А теперь скажи, – еще один жест… На этот раз, похоже, Энгин собирался проткнуть меня шпагой. Ну или выстрелить из пистоля, – зачем он вьется вокруг тебя?!
– Матушка и он…
– Вот! – воскликнул Энгин, явно обрадовавшись. – Князь в родстве с императором. Елизавета Николаевна в родстве с князем. Но ты-то – приемная!
– Я – наследница, – пожала я плечами. Подобные разговоры были и до этого. Без князя, но с намеками на непонятную доброту госпожи Волконской.
Возможно, с их точки зрения именно так и выглядело. С моей – нет. Те дни, когда я возвращалась к нормальной жизни, сблизили нас сильнее, чем вот это пресловутое родство.
– А разве с этим кто-то спорит? – перегнулся ко мне через стол Энгин.
Зря он это сделал. Во-первых, сорвал себе всю игру – взгляд у него был слишком трезвый для того представления, которое разыгрывал. А во-вторых… до этой ночи вот этой его мужской привлекательности я как-то не замечала. Один из многих…
Сегодня он был один, Сэма попросил остаться дома отец.
Чтобы сбить себя с ненужных мыслей, подняла бокал. Отпила.
– А Елизавета Николаевна продолжает молчать, – неожиданно перескочил Энгин.
Тут он был совершенно прав. Разговор с матушкой вышел коротким – она убедилась, что со мной все в порядке, я клятвенно пообещала, что уже сегодня вечером обязательно приеду к ней. И на этом – все.
Свой вопрос я так и не задала, искать причину, чтобы мне не ответить, ей не пришлось.
– Мне показалось, что она сама не понимает, что происходит, – довольно вяло отмахнулась я. – Пойду, наверное, спать, – поднялась я со стула, так и не допив вино.
– Я тебя обидел? – Энгин выпрямился, застыв с той стороны стола.
Я удивленно приподняла бровь. Это было что-то новенькое в истории наших… отношений. Два дня тому назад мы лишь кивали друг другу, встречаясь в коридорах департамента, да передавали через Сэма приветы. Сегодня он уже ночевал в моем доме, пусть и обеспечивая безопасность, и спрашивал, не обидел ли меня…
– Чем? – все-таки решила уточнить я. Мало ли… вдруг еще чего-то не понимала.
– Я сам напросился тебя охранять, – не то, чтобы удивил он меня, но заставил задуматься точно.
– И это, – я показала пальцем на лист бумаги, который весьма неоднозначно смотрелся среди тарелок и бутылок, – должно помочь тебе в нелегком деле охраны?
Убеждать, что все это не имеет никакого отношения к нашему разговору, Энгин не стал:
– Угрозу нельзя предотвратить, если не понимаешь, кто именно и почему выступает против тебя.
Прежде чем ответить, еще раз посмотрела на схему. Я, князь Северов и матушка…
Не признать его правоту было трудно.
– Есть версия, что первое покушение имело целью не только избавиться от меня, но и в создавшейся суматохе добраться до бумаг, хранившихся у Елизаветы Николаевны, – приняв не самое легкое решение, поделилась я с ним некоторыми сведениями.
В принципе шаг навстречу сделал именно он, намекнув на некоторые факты из жизни князя, я лишь приняла приглашение объединить наши усилия. К тому же помощь графа Паррея, которую тот фактически декларировал присутствием здесь Энгина, тоже дорогого стоила. Возможности его ведомства значительно превосходили наши.
– И этих самых бумаг у нее больше нет, – иронично усмехнувшись, Энгин обошел стол, остановившись напротив меня, – но покушения продолжаются.
– Либо дело не в бумагах, либо…
– Либо, – подхватил он, – бумаги являлись лишь частью решаемой кем-то проблемы.
– Еще бы понять, какое отношение ко всему этому имею я, – вздохнула я, стараясь не смотреть на Энгина.
Ростом он выше меня, перед глазами как раз его губы…
Чтобы сбить себя с мысли, каково это целоваться с ним, опустила взгляд вниз…
Вот ведь… напасть! Твердый подбородок, слегка выпирающий кадык, крепкая шея, кучерявые волоски на груди…
Судорожно сглотнув, резко посмотрела наверх, тут же провалившись в омут темных глаз…
Они становились все ближе… ближе, пока он склонялся ко мне.
Его ладонь коснулась щеки. Крепкая, надежная… чуть шершавая, привыкшая больше держать оружие, чем дарить ласку…
– Я никому не позволю причинить тебе боль, – довольно хрипло прошептал он, дыханием опалив лицо. – Никому!
Мне бы отступить, да некуда…
Мне бы остановить его, но… вот это ощущение уверенности, испытанное рядом с ним, было настолько манящим, что лишиться его оказалось выше моих сил.
Мне бы…
– Анастасия… – выдохнул он нежно. – Настенька…
А его губы уже совсем рядом, дыхание смешалось с моим…
– А вы почему еще не спите? – Сонный разомлевший голос Светланы вдребезги разбил очарование пока еще робкого, осторожного прикосновения, заставляя отскочить в сторону. – Время третий час ночи, а вам утром на службу!
Наверное, она была права…
Но отчего же тогда вдруг стало так горько?
Глава 10
Опять утро! Опять я дико хотела спать! Опять на столе стояли две коробочки и корзина с цветами! И опять в гостиной находились те, видеть кого я сейчас не очень-то и хотела.
– Опаздываете, Анастасия Николаевна, – поднялся мне навстречу сияющий задором Сэм. – Нас ждут великие дела!
– Вас, может, и ждут, – ворчливо отозвалась я, присаживаясь на стул, который отодвинул для меня Николас, – а меня только рутина.
– Зато какая! – тут же нашелся Самюэль. Затем, одарив меня подозрительным взглядом, посмотрел на Энгина: – Вы что, поругались?
– А должны были? – спасая нас обоих, приподняла я недоуменно бровь.
– Виль передал тебе амулет. – Не дожидаясь ответа Сэма, Николас передвинул ко мне одну из коробочек.
Открыл крышку, достав тот самый браслет, подаренный матушкой. Она тогда уезжала на пару месяцев, а когда вернулась…
Приблизиться к ответу на вопрос, кто именно был его создателем, воспоминание не помогало. То ее путешествие начиналось в империи Ровелин, где она проведывала родственников, а закончилось в султанате…
В султанате?! Я несколько раз спрашивала, кто у нее там… Отвечала матушка всегда коротко: «Друг».
– Спасибо, – вынула я амулет. Подняла выше, чтобы удобнее было рассмотреть.
Сплав не был однородным, его рисунок напоминал три струи, которые то смешивались друг с другом, то вновь разделялись, создавая загадочный узор. Еще более сложным его делало крошево граната, добавлявшее собственную вязь в переплетение нитей.
