Инесса Ципоркина - Дерьмовый меч
— Конь, — не стала вдаваться в подробности я. — Мой волшебный крылатый конь вороной масти, с чудесной способностью узнавать координаты всего и вся, говорящий, но исключительно по делу, разумный, но не разумнее меня, конечно, преданный мне, как никто другой, сопровождавший меня повсюду в этом негостеприимном мире… и вообще, почему мы еще здесь?!
И мы бросились на конюшню, но добежали только до выхода из подвалов. А здесь нас уже ждали.
Огромная толпа запрудила замковый двор, блокировала ворота, влезла на стены и скандировала нестройным хором что-то, как мне сперва показалось — ура-патриотическое. Я было собралась приветственно сделать ручкой, но Мене-Текел-Фарес прислушалась и… побагровела. Это было так же удивительно, как цветение сакуры там, где никакой сакуры отродясь не росло. Я тоже навострила уши.
— По-да-ти от-ме-нить! По-ни-зить кварт-пла-ту! Бан-ков-ский кре-дит всем! Бес-про-цент-ный! Хле-ба! Зре-лищ! Спар-так чем-пи-он!
— Что он им наобещал, ваш сынок? — пролепетала Менька-сакура. — Как он мог? Как он мог?! — и Мене-Текел-Фарес потянула из-за плеча пудовую секиру. — Ну, ваши величества, ну знаете…
— Сейчас я все гениально отменю! — испуганно замахал руками Галоперидол.
И я поняла: вот он — мой звездный час. Слишком долго я была марионеткой в руках людей… и нелюдей, всегда все знавших лучше меня, дергавших за ниточки в каждую секунду моей жизни, не дававших мне шагу ступить по собственной воле. Довольно! Настала моя очередь раскрыть свою харизму!
— НАРОД!!! Слушай свою королеву!!! — взвыла я на инфразвуковой ноте. — Я, Мурмундия Ипритская, своей королевской волей отменяю, понижаю, даю и разрешаю всем и все! — Я сделала эффектную паузу. — После моей коронации! А чтобы доказать вам свою любовь… — я сделала еще более эффектную паузу, — …я отдаю вам имущество, движимое и недвижимое…
— Что ж ты творишь, паскуда… кретинка… сволочь… доченька… — послышалось у меня за спиной.
— …имущество…
— …убью… порву… зарежу… и нож оближу…
— …Мордевольты фон Патиссон, главной притеснительницы моего народа!!!
— Бляха-муха! Мать-перемать! Королева! Истинная королева! — взревели за спиной.
— А вы думали, ексель-моксель, — ухмыльнулась я. — Пусть теперь эта сколопендра попрыгает на своих каблуках — они ей ноги поотрывают. Обувка-то тоже денег стоит! — И я обернулась к своим родным и близким. Меня встретило множество влажных от умиления глаз. А вы думали, я только мечом махать умею? Наивны-ы-ые! Зря, что ли, я выросла там, где имущество врага — это государственное имущество?
Потуга тридцатая
Толпа просто взвыла от восторга. За мое величество эти славные, милые селяне готовы были погибнуть тридцать раз и еще три раза. Как все-таки приятно быть королевой! Я взмахнула над головой Дерьмовым мечом и скомандовала:
— А ну выходи строиться! Победа будет за нами!
Цокая каблуками и гордой прямой спиной, я королевской походкой направилась в конюшню, оседлала Навигатора и приготовилась возглавить свое доблестное войско. Если Мордевольта хочет войны, то я ей обеспечу боевые действия… со счетом 3:0 в мою пользу.
— Знаешь, твое величество, — внезапно сказал висевший у меня на агасферовом поясе меч. — Не нравится мне эта тишина…
Действительно, даже птицы притихли… и дворники… Я ткнула Навигатора каблуками в бок и вылетела в окно конюшни. Надо самой разведать обстановку, хватит полагаться на соратников.
Ма-а-ма дорогая! Мое вышедшее из замка войско сгрудилось возле какого-то вшивого холмика, а вокруг напирали и напирали вражеские войска. Судя по знамени (паук в короне), Мордевольта решила покончить со всеми своими врагами одним ударом.
На всех парусах я рванула к холмику, где растерянно топтались мой блудный папаша со своей стервозной супругой, озадаченная Менька, позеленевший Финлепсин и мрачновато-спокойный Розамунд. Этот привычный ко всему эльф полировал свой двуручник шелковым платочком. Довершал картину Гаттер, застывший с открытым ртом.
Видимо, мне все-таки придется взвалить на себя труд полководца. Фигня вопрос, умение ввязаться в безнадежную драку (и быстро оттуда выпутаться) — это у нас семейное. Я схватила подвздорную трубу и стала рассматривать арьергард несметного войска.
А вражеские рати все напирали и напирали. Прямо на нас маршировали рыцари, закованные в металл по самое забрало и ведущие на створках боевых крокодилов. Если они до нас доберутся — нашим задницам придется туго. Слева на оборотнях-берсерках скакали тролли, суккубы и инкунабулы. Вампиры, вооруженные стальными зубами, периодически взмывали в небо, навроде черных простыней и угрожающе сверкали своими красными глазами (интересно, для такой подсветки у них аккумулятор стоит?). И это я еще не стала считать мелкие отряды орков (по 2–3 миллиона рыл). Они вообще воюют не вытьем, так катаньем. В смысле, катаются по полю битвы и кусают противников за ноги. Дикари. О, кстати, а вот и немытые варвары на боевых верблюдах. Эти особенно страшны в ближнем бою, потому что верблюды плюются со скоростью 300 км в час и метят строго в глаз.
Осмотрев окрестности, я мрачно, как настоящий Наполеон (не который торт, а который в треуголке) констатировала:
— Мы окружены, — и повернулась к блудному папаше. — Что ты там говорил про свою армию?
— Я ее в замке забыл, — покаянно опустил голову Галоперидол, тиран, самозванец и Казанова местного разлива.
— Бери Навигатора, одна нога здесь, другая там, но чтоб через пять минут бой уже кипел как котелок на огне, — приказала я. Галоперидол развернулся по-военному четко и бросил ногу в стремя Навигатора. Инсолемния, с душераздирающим криком «Не пущу!!!» вцепилась ему в плащ. Они стартанули на малой космической и скрылись за поворотом.
— Нас мало, но мы в тельняшках, — гордо сказала я. — Вперед, мое доблестное войско.
И войско, состоящее из меня (как главной боевой единицы), а также моих друзей и подданных, храбро двинулось вперед, медленно спускаясь с горочки. Один черт терять нам было нечего.
Но в этот момент… О, этот прекрасный внезапный момент, когда кажется, что все потеряно, и надежды нет совсем. И вдруг, откуда ни возьмись… Короче, затрубили рога, и в левый фланг противника ударили красавцы-варвары, очень кстати подошедшие на выручку. Их вождь Пук Краснорожий отсалютовал мне дубиной и тут же опустил ее на шею какого-то особо тупого орка.
— Здравствуй, моя Мурка!!! — орал он старинный боевой клич, круша и топча всех, кто были перед ним. Варвары (которые наши) подстегивали своих боевых верблюдов, одновременно раскручивая над головой дротики с привязанными к ним скунсами. С диким визгом они швыряли это жуткое оружие, сея панику в рядах противника. Вампиры, непривычные к такой вони, падали в обморок повзводно. Варвары легко прорубились через соплеменников Патиссона, но их было слишком мало, и орочьи ряды сомкнулись за ними.
Вся надежда у меня была только на эльфов. Ведь они — великие воины, и они непременно должны прийти, не могут же они пропустить Битву Добра и Зла.
— Что я вижу! — заорал Финлепсин, махая руками. — Боевая дружина гномского короля Дарлинга! Они точно за нас!
Я обернулась и увидела, как из ближайших кустов весенним половодьем разливаются колоны гномов. Они подбрасывали на руках двуручные топоры и пели походную песню, состоящую в основном из нецензурной брани. Но как складно пели! Гномы рванули на правый фланг и устроили там настоящую потасовку. Смешались в кучу кони, люди, гномы, орки и боевые крокодилы, и началось настоящее мочилово, рубилово и ухайдокивание.
Я выхватила у Меньки подвздорную трубу, навела окуляры и с ужасом поняла, что мы стоим прямо перед бронированными рыцарями — личной гвардией Мордевольты.
— Это Черные Ассенизаторы, — в ужасе пробормотал Финлепсин. — Они непобедимы.
— Ну это еще как посмотреть, — усмехнулся Розамунд и вышел вперед. — Ну, кто тут хочет гроб в розочках? Настоящий эльфийский дизайн.
У меня предательски заныло сердце, а он обернулся и поцеловал меня одними глазами.
— Жди меня, любимая. И я вернусь, — сказал прекрасный эльф и взмахнул своим серебристым мечом.
Он был один, один против всех Черных Ассенизаторов, он дрался за меня, убивая противников пачками, а я могла только смотреть на него, холодея от страха. Розамунд был прекрасен и непобедим. Меч плясал в его руках как тростинка, он одной левой срубал рыцарям головы вместе с забралами, выполняя сложнейшие фехтовальные финты и перевороты, он то и дело наклонялся, чтобы подрубить окружавшим его мерзавцам сухожилия, и тут же выпрямлялся, чтобы прикончить не глядя кого-то еще. Настоящий эльф, великий герой и мой вечный возлюбленный. Я, не удержавшись, смахнула набежавшую слезу.
Глядя на Розамунда, крестьянское войско осмелело и кинулось в драку, держа навозные вилы наперевес. Громкий шум и матерные крики висели над полем брани, не умолкая. Громче всех орал Финлепсин, надеюсь, его не очень задели за живое.
