Вера Чиркова - Бегущие по мирам
– Тер, ты меня извини, пожалуйста, просто в тот момент… Ну в общем, ты попал под горячую руку. Я постараюсь тебя больше не выгонять.
– Не нужно извиняться. – Он мгновенно оказался рядом, присел на корточки, взял мою руку и прижал к щеке. – Я же не дурак, все понимаю. И вообще, я полезный, например, на кухне могу помогать.
– Да зачем на кухне, – пристыженно запротестовала я. И тут вдруг вспомнила…
Черт, у меня же есть очень срочное и важное дело!
– На кухне не нужно, но вот в другом месте мне очень нужна помощь.
– Где? – Они насторожились оба, как собаки, взявшие след.
– Понимаешь, раньше кусты мирабилиса росли только возле информатория, а теперь какой-то балбес растащил их по всей крепости. А я хочу, чтоб они все росли возле моего крыльца. Понимаешь, все до одного. Я хотела сама позвать Юршима, чтобы нашел на ночь рабочих, но раз ты такой полезный… а?
– Поймала на слове, – обиженно жаловался он Хенне, но глаза лукаво смеялись, – как мальчишку! И ведь не откажешься теперь! Ладно, будет тебе твой мирабилис.
– Пойду я спать, – поднялась со стула Хенна. – Раз нам с утра в столицу, нужно пораньше лечь.
– Я могу перенести, только скажи, который твой дом?
– Сама прогуляюсь, а дом завтра покажу, – зевнула она. – Кстати, нам нужно будет утром ритуал пройти… Спокойной ночи.
Глава 12
Другая сторона медали
– Да, – лениво и величественно кивнула она раболепно склонившемуся лакею, – нам угодно будет его принять… Зови.
Лакей распахнул дверь и вышел, а посетитель торопливо скользнул в просторную гостиную, низко склонился в поклоне и замер, ожидая, пока ему разрешат выпрямить больную спину.
Его госпожа не торопилась, небрежно гладила холеными пальчиками пушистую шерсть маленького золотистого котенка, своей новой игрушки, и задумчиво разглядывала обтянутые черной мантией плечи. Еще довольно прямы, не оплыли в старческой немощи, да и все тело так же поджаро и крепко, хотя он давно не молод и жалуется иногда лекарю на боль в спине.
Ей вдруг пришла в голову забавная мысль проверить, а так ли на самом деле болит его спина, и, следуя привычке никогда не отказывать себе ни в каких желаниях, она проказливо, как маленькая девочка, закусила губку и прошептала:
– Встань на колени…
Он послушно опустился острыми коленками на зеркально натертый паркет и терпеливо ждал дальнейших указаний.
– Ползи… ко мне.
Посетитель стиснул зубы и пополз.
– Подними голову, смотри на меня… улыбайся…
Он выполнил и это. Полз к дивану, на котором она полулежала в пышных подушках, и, глядя на нее влюбленными глазами, улыбался самой ослепительной своей улыбкой. Втайне радуясь, что предвидел нечто подобное и загодя выпил тройную дозу особого зелья, которое получал вовсе не за деньги.
– Ты заслужил награду. – Она небрежно коснулась сухих губ кончиками пальчиков и тут же убрала руку, едва он торопливо тронул их бережным поцелуем. – А теперь рассказывай.
– Мои люди, следящие в храме Святого очищения в том варварском мире, передали очень интересные новости.
– Рассказывай. И можешь сесть в кресло.
Он поднялся с пола довольно ловко, но она наблюдала очень внимательно и уловила едва заметную гримасу на тонких губах. Вот как… Стало быть, спина все-таки болит… Нужно будет приказать алхимикам изготовить для него новое зелье – хороших и преданных слуг нужно беречь. Только дураки могут думать, что молоденькая субретка может служить надежнее проверенной и преданной, хотя и не такой расторопной прислужницы.
– Тому колдуну… – имени он не называл специально, оно уже много лет вызывало у нее приступы неудержимого бешенства, – удалось достать очень любопытный экземпляр из являющегося мира. Девчонка в первый же день появления на Риайне сумела подчинить себе сферу Леорбиуса.
– Как – сферу?! – Она резко выпрямилась и отбросила жалобно мяукнувшего от неожиданности котенка. – Ты же говорил, что ее нет в ближних мирах?
– Как выяснилось, сфера была выведена в междумирье, в тонкий слой межгранья, а чтобы не потерялась, он привязал ее к источнику Риайна. Остроумное решение, впрочем, Леорбиус был гением.
– И что теперь?
– Девчонка крутит ею как хочет, и очень смело, нужно сказать. Учится просто на лету. Два дня назад она вывела из варварского мира полторы сотни собранных для уничтожения ведьм. Тогда их и засекли мои наблюдатели. Проследили за ведьмами до мира паладинов, откуда пришла девчонка, и выяснили из разговоров магов все детали. Врожденные способности у новой ходящей тоже выше средних, и нужно ли говорить, кому она обязана их пробуждением?
– Исмодий… – Она очень редко называла его настоящим именем, но если называла, то это означало только одно – ни отказа, ни возражений госпожа не потерпит. – Исмодий, я хочу ее. Она должна быть моей. Ты знаешь, как давно я мечтаю о сфере. Придумай, как ее поймать.
– Уже придумал, моя госпожа. – Маг склонил голову очень низко, чтобы невозможно было заметить торжествующий блеск его глаз.
За много лет верной службы она подарила ему только несколько ничего не значащих поцелуев – таких, как сегодня, и всего одну ночь. И он все это время лихорадочно искал верный способ, как изменить ситуацию.
– Расскажи! – Несмотря на свою красоту, почти не увядшую за прожитые годы, и хрупкое, изящное тело травести, она обладала хватким умом и просто железной волей и никогда не упускала ни одной мелочи.
– Он на нее запал, и, по-моему, очень сильно. Списывает это на запечатление, но сам сбежал в столицу – боится, что сорвется. И это с его выдержкой…
– Не смей никогда говорить… эти слова вместе.
– Слушаюсь, моя госпожа. Итак, продолжаю. Поскольку запечатление вещь обоюдная, девчонка тоже задета.
– Оно же проходит после узнавания.
– Оно бы и прошло, но девчонка наткнулась на сферу и ушла в свой мир. И он тащил ее еще раз. Хотя она и ходящая, но мир уже далеко ушел к тому моменту от точки пересечения, поэтому помогал весь ковен.
– Мне нужно их поблагодарить за такую самоотверженность, – иронически прищурилась госпожа. – Значит, двойная доза… И как я понимаю, девчонка теперь на крючке?
– Абсолютно верно.
– Ты уже отправил агента в столицу?
– Да, моя госпожа.
– Он поселился во дворце?
– Нет, в городской комендатуре.
– Отлично, собирай сведения, а я немедленно вызываю магистра Бизела, он должен мне одну услугу.
Исмодий снова склонил голову в низком поклоне и встал.
– Я могу идти?
– Иди. И знай: если ты мне ее достанешь, моя благодарность будет очень велика.
– Благодарю… – прошептал он, склоняясь еще ниже.
Утро началось на удивление безмятежно. Не было никаких подвохов со стороны строителей, никто не шумел и не стучал, в окно светило рассветное неяркое солнце, на душе было хорошо и спокойно.
Само собой, мне пришлось нелегко, прежде чем я обрела это спокойствие, но ничто хорошее, как известно, само в руки не идет. За все нужно платить, и не всегда эта плата соразмерна достигнутому.
Еще с вечера, уйдя в свою комнату и запершись на засов, я сбежала к окну в мир. Первым делом проверила, где напарник, и убедилась, что Терезис лично руководит розыском цветущих кустиков. Очень точно, кстати, указывая рабочим местонахождение каждого. Как я и думала, напарник был полностью в курсе всей этой истории с исчезновением цветочков.
А убедившись, что помешать мне он не может, я подвела открытое окно к понравившемуся цветку так, что он оказался рядом со мной, и спокойно сорвала раскрывшийся венчик. Затем решительно направила окно на столицу, пытаясь сообразить, как выяснить, где искать комендатуру. О том, что подобные здания обычно располагаются не на окраинах и не в узких переулках, я как-то догадывалась, а поскольку вся столица вполне уместилась бы в спальный район среднего города, поиск ограничивался одной-двумя улицами. И искать следовало не жилое, а общественное здание. Но вот что я буду делать, если там не будет надписи или вывески?
Двигаясь над головами прохожих со скоростью медленно ползущего автобуса, я попутно невольно изучала моду и прически, разумеется рассматривая их в первую очередь с точки зрения историка. А уже потом применимо к собственной персоне. И постепенно вывела закономерность, что существовало два стиля женской одежды. Первый приблизительно походил на то, что носили жены зейра Жантурио. Второй был средним между моим бальным платьем и тем, что пытался всучить мне Найкарт. И ходили в таких платьях именно те женщины, каких я по поведению безошибочно отнесла к классу свободных зейр.
И если еще день назад меня в первую очередь разозлил бы до глубины души тот факт, что во дворце именно мою персону пытались нарядить в нечто подобное, то теперь я начала дергаться совершенно по другому поводу. Слишком уж все они были ухоженными и нарядными, эти свободные дамы всех миров и веков, и слишком весело смеялись и звонко щебетали, прогуливаясь по ведущей к дворцу аллее. Добила меня торопливо шагавшая по улице женская фигура в серых брюках и тонкой черной накидке с серебряными рунами. Как ни удобен и практичен был такой наряд, но рядом с яркими нарядами зейр она совершенно не смотрелась женщиной.
