Кира Стрельникова - Принц Тёмный, принц Светлый…
— Ну иди уже, ладно, только глазки закрой на минуту, — я едва дождалась, пока он меня спустит, и уже даже забыла, что хотела как-нибудь исхитриться и таки попробовать нормально разглядеть наконец лицо блондинистого братца.
Едва мои ноги коснулись земли, я рванула, как гончая, надеясь, что Светлый не отстанет. Главное помнить, что оглядываться не надо. Первой жертвой моего нездорового любопытства и загребущих лапок стали, конечно же, ряды с одеждой. А точнее, лоток с восхитительными, просто невесомыми, как паутинка, то ли вязанными, то ли сплетёнными, большими шалями. Чем-то напоминали наши оренбургские платки, но у меня на них вечно то денег не хватало, то когда они появлялись, сами платки не могла найти днём с огнём. Ну и расцветки преимущественно белые и оттенки серого. Тут же — нежно-голубые, лиловые, фиолетовые, зелёные, и ещё каких-то немыслимых цветов, у меня аж глаза разбежались.
— Что желает лианоссе? — тут же подскочила торговка, понимая, что клиент на крючке.
В общем, ушла я оттуда с тремя свёртками, которые у меня изъял Йен, с ехидством пояснив, что с занятыми руками не смогу уделить внимание всему остальному интересному. К слову сказать, деньги здесь не обычные монетки, как я привыкла, и даже не бумажные — полупрозрачные голубоватые камушки с серебристыми прожилками, и к ним поменьше, но с золотистыми разводами. Ай, ладно, потом разберусь, что к чему, если конечно мне оно надо будет. После платков последовали красивая серебряная брошь в виде изящного цветка, словно сплетённая из тоненьких ниточек — ну надо же чем-то закалывать, не банальными булавками! Потом пара заколок для моей гривы, несколько невесомых шарфиков из какого-то особого сорта шёлка — ну есть у меня маленькая страсть, не могу спокойно мимо этой детали одежды пройти. В той, прошлой жизни у меня их было несметное количество, чуть ли не к каждому свитеру, рубашке или платью.
Кульминацией этого упоительно прекрасного погружения в мир купли-продажи послужила палатка со всякими милыми сердцу любой женщины мелочами: перчатками, чулками, корсетами, и конечно нижним бельём. Я юркнула туда, Йен ломанулся за мной, но я ухитрилась встать на входе, упёршись в него спиной, и ехидно обронить:
— Светлый, тебе сюда нельзя! Подожди снаружи!
— А расплачиваться как будешь? — не менее ехидный ответ.
— Я позову тебя, — невозмутимо отозвалась я. — В конце концов, Йен, увидишь потом на мне!
Эм… ой. Забыла, что кроме нас тут ещё куча покупательниц, уставившихся на нашу в высшей степени необычную парочку слегка шокированными взглядами.
— Обещаешь? — вкрадчиво так, на ушко.
Чёрт, и кто меня за язык тянул! Кажется, покраснели не только щёки, но всё лицо, от лба до подбородка.
— Иначе не отпущу, — его рука по-хозяйски обвилась вокруг талии, слегка прижав меня.
Покупательницы вместе с продавщицей усиленно делали вид, что полностью поглощены выбиранием товара. Угу, а я поверила, вон, аж причёски шевелятся от ходящих ходуном ушей.
— Обещаю, — пришлось буркнуть. Не отвяжется ведь.
Ладно, отмажусь как-нибудь, не впервой.
— Буду с нетерпением ждать, — рука убралась, и Йен вышел.
Облегчённо выдохнув, я ринулась к вожделённому прилавку, где аккуратными рядами лежали чулки, подвязки, корсеты — нет, это без меня, однозначно, — ну и остальное бельё. Набрав всего понемножку, я бросила последний взгляд на товар, и… во мне взыграл буйный дух авантюризма. Ведь так или иначе меня ждёт первая брачная ночь, и вот он, прекрасный шанс отомстить хоть одному из братьев! За что, спрашивается? Хотя бы за то, что совершенно бессовестным способом одновременно ухаживают за мной, если не сказать больше, смущая мою нежную психику непристойными предложениями! Хищно прищурившись, и поудобнее перехватив красиво упакованные в пакетики вещи, я нацелилась на умопомрачительные чулочки в сеточку, чёрные, с маленькими красными бантиками сверху, к ним того же красного цвета кружевные подвязки. Хозяйка правильно поняла меня, разулыбавшись, и подмигнув.
— Лианоссе ищет что-то особенное, да? — игриво поинтересовалась она.
— Ага, — я широко улыбнулась в ответ. — К этим чудесным чулкам, пожалуйста.
Поручив возмущённо шепчущихся посетительниц помощнице, она нырнула под прилавок, довольно долго там шебуршала, и наконец вынырнула обратно.
— Вот, — передо мной на широкий стол, освобождённый взмахом руки, легло… нечто.
— Оооо… — выдохнула я, представляя, как это всё будет на мне смотреться.
Местный аналог трусиков, чёрного цвета, только с очень низкой талией, и полностью из кружева, по бокам завязывался на пикантные тесёмочки. И к ним прилагался корсет, красный, шёлковый, так сказать, облегчённый вариант, без жёстких пластин, а только с чем-то вроде косточек в швах, уж не знаю, из чего они там сделаны. Сверху и снизу, по краю он был отделан тем же кружевом, чёрным, спереди ряд маленьких крючочков, сзади — шнуровка из шёлковых лент. Ой, блин. Интересно, если Йен меня в ЭТОМ всём увидит, сколько минут проживёт это всё на мне? Боюсь, ему просто терпения не хватит, расстёгивать крючочки. Или Олли, какая разница… Или оба сразу. Упс, стоп. Не буду об этом думать.
— Отлично, — я кивнула. — Упакуйте, и ещё пожалуй вот это, — мой пальчик упёрся в длинные, тонкие, облегающие перчатки в тон корсету.
— Непременно, — с воодушевлением кивнула продавщица. Конечно, я тут ей по ходу половину дневной выручки сделала, с таким ворохом покупок.
Пока мне всё складывали, я подошла ко входу и позвала, не высовывая носа:
— Йен, я закончила!
И поспешно отошла обратно к прилавку, поглубже натянув капюшон, пока соблазн не отворачиваться не сломил сопротивление честного слова. Пока Светлый отсчитывал камушки, я сгребла в охапку три больших пакета, и направилась к выходу. Так, для полного антуражу надо ещё найти здесь сапожника, тогда образ будет завершён.
— Ты не мелочишься, солнышко, — заметил за спиной серебряноглазый, аккуратно освобождая меня от пакетов — и как у него рук хватает?!
— Последняя покупка, и всё, — просящим голоском протянула я. — Только домой заедем по пути, я свалю это добро.
— А как же обещание показать? — усмехнулся Йен.
— Ну я же не сказала, когда, — проворковала я, цепким взглядом окинув окружающие палатки и лотки, и недалеко заметила искомое, бодрой рысью направившись к сапожнику. — Скажите, у вас есть красные туфельки? — выпалила, оглядывая ряды разнообразной обуви.
— Обязательно красные? — мужчина посмотрел на меня с некоторым недоумением.
— Ага, красные, — я кивнула. — Чёрных у меня и дома навалом.
Не уловив, при чём здесь цвет, сапожник пожал плечами, и ненадолго скрылся в маленькой палатке позади лотка с товаром. Нетерпеливо постукивая ножкой, я скрестила руки на груди, очень надеясь, что Светлый ни о чём не будет спрашивать.
— Мм… малышка, а почему тебе приспичило именно красные туфельки? — с лёгким недоумением поинтересовался он.
Блин, тебя забыла спросить, неугомонный.
— Потом скажу, — отмахнулась я.
Вернулся сапожник, держа в руках как раз то, что надо — изящные лодочки на маленьком каблучке, с окантовкой из чёрного атласа.
— Только такие, лианоссе, — он покосился на мою разноцветную косу, переброшенную через плечо и свисавшую почти до пояса. — Или вам полностью красные?
— Ой нет, я беру их!
Смешок, и из-за спины появляется рука Йена, небрежно роняющая на прилавок несколько камешков.
— Теперь всё, — выдыхаю, неожиданно почувствовав, как разом навалилась усталость.
Интересно, это ж сколько мы бегали тут, а? Никак не меньше двух, а то и трёх часов. О, мои ножки, опять вам досталось сегодня! Как добрались до выхода с ярмарки, не помню, и пока Йен прилаживал мои покупки к седлу — как они там все уместились, не понимаю, — я, прислонившись к тёплому боку лошади, почти дремала, прикрыв глаза.
— Поехали, моя девочка, — меня аккуратно подхватили и усадили перед собой.
— Угу, — зевнув, я прислонилась к плечу Йена и благополучно отрубилась.
Вот что значит закалка метро в час пик, научишься спать в любой позе и даже если тебе ехать всего минут десять. Конечно, до моего дома было чуть дольше, но этого хватило, чтобы когда меня сняли с лошади, я снова почувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Правда, ноги всё же ныли, но это мелочи. Встречал нас хмурый папочка, и я с мстительной ухмылочкой вручила ему пакеты.
— Это ко мне в комнату, — пояснила я. — И не смей лазать по ним, гадкий мальчишка! — тоном заботливой мамочки добавила, с удовольствием глядя на смену цветов на лице Кайла. — Пока-пока, я ещё не окончательно домой!
