Юлия Фирсанова - Шестеро против Темного
– Сколько за работу возьмешь, проводник? – подмигнула троггу Элька, подталкивая его поторговаться об оплате. Девушку никакие подозрения или недобрые предчувствия не одолевали.
– Так вы ж уже заплатили, – в упор не видя намека, простодушно удивился Лумал и встал с плиты. Ушан начал расстегивать кафтан на груди, попутно велев нанимателям: – Вы лошадок аккуратно на плиту заводите и сами поднимайтесь, рядком становитесь, чтоб никто за пределами плиты не остался. Я сейчас проход открывать буду.
Из-под одежды трогг достал какую-то плоскую блямбу, больше всего напомнившую Эльке биту для игры в дворовые классики с продернутой через отверстие цепочкой. Довольно бормоча себе что-то под нос, то ли очередную памятку из Свода Правил Мастера, то ли иную важную информацию, Лумал полез к середине плиты. На «бите», как успели разглядеть друзья, были отлиты некие выпуклые символы, не то древние руны, не то декоративный орнамент. Бледная как скатерть, Минтана шепнула одними губами, опознавая предмет – родной братец того, что некогда выкрала с подругой в музее данов:
– Печать прохода.
– Элька, может, Минтане успокаивающей настойки дать? – спросила у девушки сострадательная Мирей, воспринимающая панику, как непрерывный ментальный крик. Эльфийка уже прикидывала дозу, необходимую женщине для восстановления душевного равновесия.
– Нет, – покачала головой хаотическая колдунья. – Ни в коем случае! Ей сейчас не успокаиваться надо, а детским страхам в глаза поглядеть и прогнать прочь. Ты и сама понимаешь, как это бывает…
– Не переживай попросту, детка, – по-дружески посоветовал целительнице Рэнд. – Такие сушеные рыбешки, как эта Минтана, так просто не сдаются. Все выдюжит!
Тем временем компания уже завела коней на плиту, а Лумал, добравшись до середины шестигранника, аккуратно вставил печать в неизвестно откуда появившееся или просто бывшее невидимым отверстие. Он повернул ее несколько раз в одну, потом в другую сторону, словно открывал на слух кодовый замок на двери сейфа. Пальцы трогга скользили по выпуклостям вокруг отверстия в некой инстинктивной, словно впитанной с молоком матери и передающейся из поколения в поколение закономерностью, бывшей больше, чем знанием, ставшей самой сутью троггов-проводников, открывавшей для них Старые Пути.
Увлеченные действиями Лумала люди не сразу заметили, как засияли белым светом столбы, обступившие поляну, как протянулись от них жгуты света, и соткалась в воздухе сеть, накрывшая колпаком плиту и тех, кто находился на ней. А потом сеть эта мигнула, став на долю секунды куполом туманной дымки, закрывшей все вокруг. Когда дымка рассеялась, оказалось, что вокруг больше нет травы, поляны, леса и неба, не кричит вдалеке птица-дозорный, не шумит дождик, не шепчет в ветвях ветер. Полная тишина и тьма окружила компанию. Только кто-то, кажется женщина, со свистом втянула в себя воздух.
– Вот мы и в Путях, – довольно объявил Лумал. – Вы пока постойте на месте, никуда не сходите. Я сейчас, – и пошлепал, судя по звуку, куда-то вправо.
Через полминуты зажегся гостеприимный золотисто-зеленый теплый свет, словно проходящий в солнечный денек сквозь неплотное кружево листьев. Он исходил от почти точного подобия тех столбов, которые окружали поляну в лесу. Только плита и столбы были единственными знакомыми ориентирами. Вокруг, насколько хватало света, были лишь серые плиты уходящих в разные стороны дорог и колышущийся сумрак по краям, становившийся дальше непроглядным мраком. Почему-то казалось, что за этими плитами в сумраке нет ничего. Но страшно не было. Эльку стрелой пронзило печальное ощущение древности и запустения.
– Свет, – облегченно шепнула Минтана, проводя рукой по лицу, словно снимая липкую паутину страха. Неужто колдунья считала, что идти придется в полной тьме? Если так, то ее отваге можно было позавидовать: боялась до дрожи, однако ж пошла без ропота.
– Конечно, свет, – запросто согласился Лумал, как если б он зажег лампочку в соседней комнате, – в темноте идти несподручно. Я-то и так все вижу, а люди на каждом шагу спотыкаются, путь длиннее выходит. Ага, вот наша дорога в Гулин. – Трогг выбрал ничем неотличимую от пяти других серую, довольно широкую – метра три в поперечнике дорогу, уходящую в бесконечность темноты. – Можно двигаться. Только, пожалуйста, с дороги не сходите, нельзя.
Воины, проверившие крепление, ремешки сбруи и оружие, синхронно кивнули, принимая инструкции от проводника, негласно ставшего старшим в отряде.
– Заблудимся во времени и пространстве? – уточнил Лукас, исследовавший древнее измерение Путей с энтузиазмом неофита и сканирующий его магическим зрением, различавшим не только сумрак, но и строгое переплетение многочисленных заклинаний, уловивших в свои сети все измерения реальности.
– Не успеете, – бесхитростно ответил молодой трогг. – Шарсоны раньше съедят.
– Кто-кто? – переспросила Элька и за себя и за Минтану, вцепившуюся в свою невысокую лошадку, как в последнее прибежище.
Хаотическая колдунья отлично понимала, что всегда лучше знать о своих страхах что-то конкретное, это не даст возможности поработать живому воображению. Конечно, Гал и вовсе полагал Эльку легкомысленным, а потому абсолютно бесстрашным созданием, но сама Елена Сергеевна Белозерова отлично знала, что кое-чего в мире боится. Вот только воспитанная в урбанизированном мире девушка боялась совсем иных вещей и явлений, нежели ее товарищи, и абсолютно не боялась того, что, как правило, страшило их. В давние времена урок физики с невыполненным домашним заданием в тетради нагонял на веселую Эльку страх не меньший, чем мучил прекрасную эльфийку Мирей при виде больших пространств воды, потенциально полных зубастых чудовищ. Но в том-то и дело, что, шагнув за порог своего забывшего магию мира, Элька оставила позади все былые ужасы, заимев только один: проснуться однажды в своей прежней постели от звонка будильника и понять, что все ее приключения были не более чем одним из занимательных снов.
– Шарсоны – гигантские змеи, – добродушно просветил компанию Лумал, так небрежно, словно давал прогноз погоды на завтра. – Они здесь вроде чистильщиков, поглощают все, что находится вне дорог. Их древние даны так заколдовали, что на дороги они не вылезают, а уж что с камней упало, то… хм… мусор.
Позади Эльки истерически рассмеялась Минтана, осознавшая, что ее детская подруга погибла не поглощенная легендарным безымянным ужасом темноты, а была всего-навсего сожрана тупоголовыми змеями, принявшими ее за банальные отбросы.
– Пойдемте, – позвал в последний раз Лумал и первым ступил на дорогу, показывая путь. Серые камни под большими ногами трогга тут же начали испускать мягкий свет какого-то пыльного оттенка. Но никто придираться к качеству освещения не стал. Лучше так, чем никак!
– Вперед по дороге из серого кирпича, – призвала сама себя Элька и, усмехнувшись, признала: – Это другая сказка! Эх, жаль вместо Тотошки Мыши нет, ей бы понравилось!
Зная, что многие люди реагируют неадекватным образом на безобидную летучую мышь, висящую на запястье Посланницы богов, Элька, следуя примеру Рэнда, не брала зверушку с собой, оставляя на попечение несущих вахту наблюдателей. Конечно, хаотическая колдунья могла в любой момент мысленно позвать Мышу, и та перенеслась бы к хозяйке, будь на то необходимость. Но Лукас неоднократно и весьма убедительно советовал Эльке не делать этого после серии обмороков весьма высокопоставленных и очень нервных персон в Таронге, где команда расследовала таинственное исчезновение королевы. Так что по Старым Путям Элька шествовала без домашней любимицы, развлекаясь мысленным подбором кандидатов на роли Страшилы, Железного Дровосека и Трусливого Льва. Минтана вполне тянула на робкого на первый взгляд, но смелого в душе представителя семейства кошачьих, а вот с двумя другими ролями и тремя кандидатами у Эльки вышла заминка. Хитроумный мосье Д’Агар явно тянул на Страшилу мозгами, но внешностью скорее смахивал на модель из стильного мужского журнала, а Гал и Нал в одинаковой степени могли претендовать на титул Дровосека по силовым параметрам, но насчет сердечности девушка испытывала серьезные сомнения, не зная, чем измерить ее коэффициент…
Поскольку собственной лошади у проводника не было, отряд двигался скорым шагом, ведя лошадей в поводу. Что удивительно, животных, кажется, совершенно не тревожило странное место, в котором оказались люди. Они мирно шли за владельцами, постукивая подковами по серым камням. И только этот цокот, дыхание, да еще какой-то отдаленный не то шорох, не то скрип (уж не искали ли «мусор» себе на обед шарсоны?) были единственными звуками в Старых Путях, то тех пор, пока Лукас минут через семь не задал вопрос:
– Скажите, Лумал, а как долго нам придется идти до Гулина?
Проводник глянул для порядка на очередную арку, появившуюся на пути – пара колонн, соединенных простым изгибом каменной дуги с каким-то орнаментом по верху, – и прикинул:
