Бронислава Вонсович - Вендетта (СИ)
— Франческо, а вы про что сейчас думаете с таким сосредоточенным видом? — ворвался в ее размышления голос леди Санторо.
— Про бал у градоначальника, — ответила Ческа.
— Вас так интересуют балы?
— Инорита Вальсекки сказала, что это одно из немногих развлечений в городе. Вот я и думаю, действительно ли там есть что-то интересное.
— Вам здесь, наверно, скучно?
— Мама, — вмешался в разговор Роберто, — ты зря думаешь, что у Винченцо заскучать можно. Да Чино еле до кровати доползает все эти дни. А на него еще эту Изабеллу повесили.
— А ты, дорогой, тут тоже не скучаешь?
— Как можно, мама? Усиленные тренировки с Ченцо и насыщенная культурная жизнь. Сегодня мы в музей ходили, завтра участвуем в поэтическом турнире.
— Ты, и в поэтическом турнире? — не поверил граф Санторо. — На тебя это совершенно не похоже.
— На какие безумства люди только не идут ради прекрасных женских глаз, — философски заметил Роберто.
— Не такие уж они и прекрасные, — не согласился Винченцо.
— На мой взгляд, тоже. Но ведь твоему Ферранте нравятся, значит, вполне ничего.
— И как продвигается написание стихотворения? — заинтересовался Дамиано.
— Оно почти закончено. Завтра с Чино мы немного доработаем и, надеюсь, вполне сможем достичь поставленной цели, — скромно ответил Роберто.
Винченцо посмотрел на брата и внезапно понял скрытый смысл его фразы. Эта парочка явно не собиралась выигрывать соревнование. Только зря они на это рассчитывают. Ведь победителю придется целоваться с жюри, а оно приложит все усилия к тому, чтобы сделать правильный выбор. Но все же имеет смысл помочь завтра Ферранте с подготовкой, а то вдруг Изабелла решит быть объективной. Целоваться с дочерью полковника капитану Санторо совершенно не хотелось.
Глава 22
Никакое насилие над собственной природой не проходит даром. В этом и убедилась Франческа утром следующего дня. Нет, поначалу она решила, что эта жуткая боль в животе — следствие вчерашнего поедания блинов в неограниченном количестве. Но действительность оказалась намного печальней. Ежедневные тренировке на пределе выносливости привели к тому, что женские недомогания пришли намного раньше срока и были крайне болезненными. Ческа лежала, прижимая колени к животу, и страдала. Какие все-таки гады эти Санторо! Вот что им стоило жениться самостоятельно? Это из-за них она оказалась в таком незавидном положении. Вот, к примеру, эта гадкая Изабелла только пальчиком помашет, и все бегут исполнять ее малейшие прихоти. А все почему? Потому что она девушка! А бедного ординарца шпыняют все, кому ни попадя, начиная от кухарки и заканчивая начальником гарнизона. Жизнь так несправедлива! Ведь Ческа в сто, нет, в тысячу раз красивее дочери полковника, а вынуждена здесь мучиться под гнетом гадкого Санторо! И все потому, что на ней не платье, а штаны. Казалось бы, такая незначительная деталь, а как меняет отношение окружающих…
Так что когда Франческа вышла к завтраку с бледным лицом, выражающим страдание от боли как физической, так и моральной, она ненавидела уже весь мир. Но к ее удивлению, состояние ее замечено было обоими братьями, которые чуть ли не хором поинтересовались:
— Что с тобой случилось?
— Живот болит, — мрачно ответила девушка.
— Я же тебе говорил вчера, что нельзя столько блинов есть, — заявил Роберто.
— Ты говорил, что мы договаривались съедать все пополам, — напомнила девушка, — когда я сказал, что больше не в состоянии проглотить ни кусочка.
— Разве? — удивился Санторо-младший и жизнерадостно продолжил. — Ну, в конце концов, я съел больше, и со мной все в порядке.
Ческа только страдальчески на него посмотрела.
— Пришлю-ка я сюда гарнизонного целителя, — задумчиво сказал Санторо-старший.
— Не надо, — испугалась Ческа, представив, как целитель сообщает ее начальнику: «Ничего страшного, просто у вашего ординарца месячные», и как будет выглядеть лицо Винченцо при таких известиях.
— Ты очень плохо выглядишь, — удивленный ее отказом, сказал капитан. — Помощь целителя на мой взгляд, тебе просто необходима.
— Мне просто полежать надо, и все пройдет, — не согласилась девушка. — У меня не первый раз такое состояние.
— Все беды от переедания, — заметил Роберто. — Если знаешь, что желудок слабый, так зачем его перегружать? Вот со мной такого никогда не бывает.
— Я бы сильно удивился, если бы бывало, — не удержалась Франческа.
— Так, — сказал Винченцо, — от тренировок на сегодня я тебя освобождаю. Но если к обеду улучшения не будет, целителя отправлю. Ну и поэтический турнир тебе придется пропустить — не в таком состоянии куда-либо ходить. Но, думаю, Роберто и один справится с представлением вашего творчества.
— А давай я тебе листочек с нашим шедевром передам, а сам останусь присматривать за больным товарищем, — предложил Санторо-младший. — А то вдруг Чино совсем плохо станет. Все равно нам не сравниться с такими мэтрами, как вы с Ферранте.
— В обед посмотрим, — ответил его брат, которого не покидала уверенность, что оценивать будут отнюдь не по степени таланта. Он потрогал лоб Чески и заключил. — Жара нет. Может, все не так страшно и к обеду пройдет.
Франческа прекрасно понимала, что к обеду ничего не пройдет, в лучшем случае — к завтрашнему утру, но разубеждать никого не собиралась. После завтрака она пошла к себе в закуток и там свернулась в клубочек, стараясь хоть как-то утихомирить пульсирующую боль внутри. Через некоторое время к ней зашел Роберто и принес бутылку, наполненную горячей водой. Девушка благодарно на него посмотрела и прижала импровизированную грелку к животу, ей даже показалось, что стало легче. Санторо-младший вздохнул и погладил ее по голове. «Вот как было бы хорошо, если бы он был моим братом,» — внезапно пришло Ческе в голову. — «И Винченцо тоже. С ними так спокойно.»
А несостоявшийся старший брат в это время бегал по территории гарнизона в поисках капитана Ферранте, которого «вот только что видели именно тут». Наконец неуловимый Энрико был обнаружен на стрельбище, уныло покусывающим карандаш и бормотавшим вслух всяческие рифмы.
— Энрике, тебя найти совершенно невозможно, — вместо приветствия сказал Винченцо. — Как успехи в подготовке к конкурсу?
— А, — расстроенно сказал Ферранте, махнув рукой, — Вот придумал «О священные духи бескрайних полей Сообщите прекрасной орчанке моей». А дальше ну никак не идет. Что там эти духи должны сообщить и, главное, зачем, в голове моей никак не появляется.
Вот правильно Винченцо решил поинтересоваться успехами друга. При таком состоянии дел тот вполне может и не закончить свой шедевр о прекрасной орчанке к обеду. Так что капитан Санторо сел на травку рядом с капитаном Ферранте и начал помогать тому выискивать идеи и воплощать их в стихотворной форме. Объединение сил привело к полной и окончательной победе над уже изрядно помятым и исчерканным листом бумаги. Энрико перечитал получившееся несколько раз и вполне остался доволен результатом. По его заблестевшим глазам стало понятно, что он уже предвкушает вручение награды победителю, как вдруг Ферранте помрачнел и неожиданно поинтересовался у друга:
— Вот скажи, зачем тебе нужен этот ординарец?
— Да мне он совсем не нужен. Мне же полковник приказал его взять, — несколько удивленно ответил Винченцо.
— Точно. Как это я забыл, — оживился Ферранте. — Если он тебе не нужен, то ты ведь не будешь возражать, если я его проткну на дуэли?
— Буду, — жестко ответил Санторо-старший. — Если не дай Богиня ты его вызовешь, то будешь иметь дело со мной. Франческо под моей защитой.
— Под твоей защитой, — передразнил его друг. — То-то он такой наглый.
— Да с чего ты взял, что он наглый? Что он такого тебе сказал?
— Общее впечатление, — расплывчато пояснил Ферранте. — Вроде бы ничего такого и не сказал, но наглость из него так и прет. Вот так и хочется его вызвать и поставить на надлежащее место.
К сожалению, Винченцо никак не мог рассказать другу о том, кем же в действительности является его ординарец, так как Энрике совершенно не умел хранить секреты в нетрезвом виде, в котором он находился по меньшей мере пару раз в неделю. Все, что становилось известным ему, быстро становилось достоянием общественности. Так что капитан Санторо только еще раз напомнил другу, что в случае чего тому придется иметь дело в первую очередь с ним, а уже потом с Франческо или, что более вероятно, с больничной койкой.
При выходе со стрельбища друзья встретили Изабеллу. Когда капитан Санторо упомянул о болезни ординарца, которая не позволит ему присутствовать на поэтическом турнире, дочь капитана воскликнула:
