Алиса Дорн - Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы
Я угрюмо посмотрела на него.
— Только пролетарии.
— Любопытный случай, — с интересом энтомолога, нашедшего доселе неизвестную бабочку и думавшего, как бы поудобнее ее пришпилить и добавить в коллекцию, рассматривал меня профессор. — Как, говорите, ваше имя?
— Соколова.
Похоже, я снискала определенную известность в преподавательских кругах, потому что этот профессор (мастер Дженсен, вспомнила я имя, которое он назвал в начале занятия) сразу меня узнал. А потом освободил от остатка урока и посоветовал прийти как-нибудь на консультацию.
Это было стыдно.
И сегодня мне опять предстояло подобное унижение: надо было добраться до алхимического факультета и убедить профессора простить мне прогулы. И придумать тему. Тяжело вздохнув, я вернулась в реальность, где София зачем-то распахнула окно.
— Ты, что, выставила кактус наружу? Ну ты и садистка! — возмутилась (или восхитилась, с ней никогда нельзя было понять) соседка. — Там же минус тридцать всю ночь было!
Зима, неожиданно напавшая на ГООУ в конце сентября, и не думала никуда уходить.
— Я не садистка! Это всё для науки, — попыталась оправдаться я и включила диктофон на сотовом, забирая растение внутрь комнаты. — День седьмой. Как и в случае с духовкой, эксперимент провалился. Объект показывает абсолютную нечувствительность как к высоким, так и к низким температурам. Проведя восемь часов при температуре в минус тридцать два с половиной градуса по шкале Цельсия… — продиктовала я и, стряхнув с кактуса выросшую за ночь шапку снега, обнаружила, что малыш не только не умер, но на нем распустились первые бутоны. — Ты мой хороший, — умилилась я и почесала его по свободной от иголок макушке.
Кактус в ответ разве что не замурлыкал и раскрыл еще несколько белых цветочков. Расслабившись от такой гармонии, я чуть не забыла, что опаздываю.
— Куда ты вообще можешь спешить в такую рань? — сонно спросила София, забираясь под одеяло.
— На алхимию. У профессора Нава консультации указаны сегодня с семи до восьми утра. Как думаешь, что это говорит о человеке?
— Псих, маньяк, трудоголик? — предположила она.
Возможно… Хотя последнее определение подходило не столько профессору, сколько его ассистенту. Ох, надеюсь, я ошибаюсь. С мистером Байером, судя по его виду, договориться будет сложнее, чем с его начальником.
До алхимического факультета я добралась за рекордные тридцать минут, на последних метрах расстегивая куртку и разматывая шарф: похоже, в ближайшем будущем нас все же ожидало потепление. Могли бы предупредить! Теперь весь день придется ходить в свитере, изнывая от жары.
— Простите, можно? — поднялась я по скрипучей винтовой лестнице на этаж натурфилософии и постучалась к профессору.
Увы, мужчина, находившийся в его кабинете, выглядел гораздо моложе — и строже.
— Извините, я попозже зайду…
Уйти мне не дали.
— А, Соколова, — поднял на меня взгляд ассистент профессора, Ян Байер. — Мессир Джонатан предупреждал, что вы собирались прийти. Проходите.
Делать было нечего, пришлось войти и присесть на стул для посетителей. И приготовиться слушать упреки — которых не последовало. Вместо этого на стол передо мной бросили пухлую папку.
— Что это?
— Темы проектных работ по вашему курсу за последние десять лет. Я подумал, это облегчит вам выбор.
Но это было еще не всё. Сверху на папку лег потрепанный томик. «История алхимии» Карла Кристофа Шмидера, Лейпциг, тысяча восемьсот тридцать второй год.
— Поскольку для вас, в отличие от большинства студентов, предмет является совершенно новым, вам понадобится начать с самых азов. Здесь дается неплохой обзор исторических алхимических школ, однако, если вы решите углубиться, я составил вам список литературы на первое время.
Я приняла протянутый листок и пробежалась взглядом по первым строкам. Болос из Мендеса, «Физика и мистика», двухсотые годы до нашей эры, Роджер Бэкон «О тайнах природы и искусства и о ничтожестве магии», издание тысяча пятьсот сорок второго года… Пожалуй, пока ограничусь этим «кратким обзором», который, учитывая кегль, был не таким уж кратким.
— Спа…
— Я все равно жду от вас работу к первому ноября, — напомнил ассистент профессора.
— Все равно спасибо, — до сих пор мне еще никто не помогал с учебой.
Он тяжело вздохнул и снял очки, сразу помолодев лет на десять. Должно быть, он был не намного старше меня и закончил университет год-два назад. Смешно на самом деле такого бояться — особенно после ректора и его секретаря. Похоже, мессир Джонатан был не так прост, как казалось на первый взгляд.
— Не за что. Поверьте, никто в ГООУПиОАатСДиРН не старается специально, чтобы вы завалили экзамен. И вам придут на помощь, если вы попросите. Только не пускайте дело на самотек.
— Не буду, — пообещала я.
«История алхимии» неожиданно оказалась интересной. Увлекшись чтением, я и не заметила, как на обратном пути через пустыню под локоть мне ткнулось что-то живое и холодное. Не отрываясь от книги, я протянула руку и погладила шершавую морду. А потом подняла глаза и увидела перед собой еще пару украшенных редкостного качества клыками челюстей.
— Привет, — улыбнулась я.
Сегодня я пообещала себе не бояться драконов и твердо собиралась сдержать слово. Поэтому второго не-динозавра тоже обделить лаской никак нельзя было. Постаравшись отвлечься от опасно выглядевших зубов и когтей, я погладила того по шишковатому затылку.
— Ты, значит, тоже раненый? И как только умудрился? — Проведя ладонью ниже по крупу, я присмотрелась: на… полагаю, эту часть можно было назвать бедром… на бедре можно было заметить аккуратный надрез. — Бедняжка. Хочешь яблоко? Я брала на работу, но себе в обед могу в столовой еще захватить. Не знаю, правда, едите ли вы фрукты…
Судя по утробному звуку, который издал при слове «яблоко» первый дракон, потершись мордой о мое плечо, ели они всё, лишь бы побольше. Пришлось лезть в рюкзак за обещанной едой.
— А ну руки вверх! — рявкнули на меня со стороны криптозоологического корпуса, да так, что я вздрогнула.
Ярко-зеленое яблоко покатилось по таявшему снегу.
На меня угрожающе надвигался тот самый ковбой, который попался в прошлый раз. Сегодня рубашка в клетку была скрыта под курткой, зато ковбойская шляпа осталась на месте. И вполне по-ковбойски выглядевшая двустволка тоже присутствовала. Я поспешно подняла руки в воздух. На всякий случай. Драконов я решила не бояться, но инстинкт самосохранения это решение не отменяло (по крайней мере, не полностью). Подойдя поближе, криптозоолог недоуменно скривился. Ну, знаете… Извините, я вас тоже не ожидала увидеть. Зато он опустил ружье.
— Эй, разве ты не та девчонка…
— Которая так по-глупому боится Пушка? Да, это я, — при звуке своего имени раненый дракон опять подставил шею, чтобы его почесали. Я повиновалась. — А ты кого так радостно встречаешь?
Знаю, сарказм — не лучшая форма вежливости, но некоторые люди сами напрашиваются.
— Гниду, — коротко бросил парень, будто это что-то объясняло. — Что ты достала из сумки?
— Яблоко! — закатила я глаза, когда ковбой нашел искомый предмет, поднял с земли и старательно обнюхал. — Мне просто стало их жалко, и я решила их подкормить… Что вообще случилось со вторым?
Мое яблоко все-таки прошло таможенный контроль (честное слово, он даже попробовал его на вкус, прежде чем разломить напополам) и досталось драконам, заглотившим его в один момент и умильно («умильно-пугающе» на самом деле более точно описывало картину) оскалившимся.
— Какая-то гнида, — судя по всему, «гнида» была у него любимым эпитетом, — его порезала, как Пушка. — Сочтя меня достаточно безопасной, криптозоолог расслабился. — Вот найду эту…
Гниду. Я уже поняла. И что он с ней собирался сделать — тоже.
— Но зачем?
Мне правда было интересно. И жалко этих существ. Они, конечно, выглядели чудовищно, но зато как приветливо кидались к каждому встречному. За что их так?
— Кто же знает, что этой, — дайте-ка угадаю: гниде? — гниде надо, — сплюнул ковбой. — Вот поймаю и…
Ну да, ну да.
Попрощавшись со всеми, включая зеленых чудищ, после яблока твердо записавших меня в друзья и норовивших облизать, я с каменным лицом пожелала ковбою обнаружить свою гниду (клянусь, если кто-то еще произнесет это слово возле меня, я не выдержу и либо рассмеюсь, либо прикопаю несчастного) и поспешила на занятия.
— Эй, ты! — окликнули меня. — В следующий раз вместо яблок лучше принеси прошутто!
Прошутто? А у драконов (или у их сторожа) губа не дура.
— Меня зовут Наташа, а не «эй, ты»! — прокричала я в ответ.
— Жако, ты скинул фотографии с первого? — как можно более трагично прохныкала я.
Ненавижу давить на жалость, ответственность и прочие чувства, но иногда обстоятельства требуют. Даже вынуждают, я бы сказала, и речь сейчас шла не о моей прихоти, а о приказе непосредственного начальства.
