Александр Беликов - Василиса
– Понес его спасать.
– Я с тобой, – моментально откликнулась мама Ира.
Пять шагов среди деревьев – и я вышел возле камня с медным змеевиком. Положив раненого пса на траву, стал в пригоршни набирать живую воду и поливать на обгоревший бок. Почти моментально чернота исчезла, начали нарастать мышцы и сухожилия, потом появилась кожа, а я все продолжал черпать и лить, а когда на молодой коже появилась шерсть, пес вздохнул и, к моему огромному изумлению, произнес человеческим голосом:
– Ты уж извини, Сашок, сплоховал. Не смог я Егорушку убить.
Мое изумление сложно было выразить! Много я встречал в жизни бездомных собак, но вот так, по-человечески, разговаривать еще никогда ни с одной не доводилось.
– Какого Егорушку?
– Того, кто тебя испепелить хотел. Это сын Анфисы. Дружил я с ним раньше, покуда наши кланы не разругались.
– Вот это новость! Оказывается, баба Вера с Анфиской не всегда во вражде жили? – эту фразу я больше для себя произнес, но почему-то она прозвучала вслух.
– Да, пока из-за одного гусара не поругались. Тогда часто заходила Анфиса к нам в Заповедный лес в гости. А я много играл с Егорушкой. Ему еще и пяти лет не стукнуло в ту пору. Он меня Волчок называл.
– Так ты, значит, Бурый Волк, который не смог в человека обернуться?
– Он самый. Меня теперь всем в пример ставят: как не надо поступать. А мне просто не повезло. Когда я в волка перекинулся, недалеко ходила волчица. У нее как раз началась течка. Вот и взяла природа свое.
– А присмотреть за мной тебя Василиса послала?
– Она самая. Как знала, что ты туда пойдешь. Потому и попросила подстраховать. Да вот, сплоховал я. Ты уж не обижайся.
– Какие обиды. Ты мне жизнь спас, земной поклон тебе за это.
– А ты мне. Дотащил до источника с живой водой и отходил. Считай, что квиты мы.
И только тут я вспомнил про маму Иру, обернулся и увидел ее рядом – она не отстала и прошла вслед за мной волшебной тропинкой Заповедного леса, а теперь, глядя на все чудеса, не упала в обморок, не начала истерику, а стояла и внимательно все слушала. Предстояло ей все объяснять, я подумал и решил ничего не придумывать, а рассказать как есть:
– Вот, Ирина Николаевна, вы почти все и услышали про меня и даже увидели воочию, теперь станете просить, чтобы я взял вас к себе?
Ирина, как профессиональный аналитик, тут же выдала мне сжатое резюме:
– Насколько я поняла, ты стал волшебником, скорее всего, ты и женился на волшебнице. Только что на моих глазах ты вылечил живой водой сказочного говорящего волка. Думаешь, что я от всего этого смогу отказаться? Да теперь я еще больше хочу, чтобы ты взял меня к себе!
– А тебя не напугал тот, кто Волчка взорвал? Подобные опасности в жизни волшебников не редкость!
– Да плевала я на опасности, уж лучше террористы, чем Эс-Эс с его утонченными издевательствами, бери меня к себе – вот и весь разговор!
Такого напора от скромной мамы Иры я не ожидал, отчего даже немного растерялся, легко сказать – бери, а у меня есть такие полномочия – приглашать людей в клан?
– Но ты же не знаешь, кто эти волшебники, какие они люди?
– Я знаю тебя, и этого достаточно – ты никогда не свяжешься с плохими людьми.
Тут меня взяли очередные сомнения: а кто должен проводить обряд посвящения, любой из клана или это прерогатива предводителя, настала пора и посоветоваться, а то уж слишком много своевольничаю! Я отошел за камень и обратился тихой речью:
– Василисушка, мне нужен помощник, поэтому хочу посвятить в клан одну женщину, с которой раньше работал, она очень надежный друг, и я за нее ручаюсь.
Ожидал, что получу нахлобучку за самоуправство, но Василиса, к моему удивлению, не стала ругаться, а ответила с нежностью и любовью, по крайней мере именно так прочувствовал ее тихую речь.
– Все-таки ты сходил на свою старую работу! Какой же ты неслух, с тобой все нормально?
– Все хорошо, вопрос такой: могу я сам провести обряд посвящения в клан или это может делать только предводитель?
– Можешь, только позови кого-нибудь из наших, чтобы рядом находился для подстраховки, а то у тебя опыта совсем нет.
– Здесь Бурый Волк.
– Тогда все нормально, удачи! Извини, не могу больше говорить.
Я вышел из-за камня и увидел, что Бурый Волк совсем оклемался, встал на ноги и расписывает Ирине прелести магической жизни:
– Живут волшебники дольше и не старятся. У них звериная ипостась проявляется! Это такое состояние, когда обращаешься в волка или кого другого. Ты тот же самый, только внутри зверя. Чувствуешь запахи волчьим нюхом. Можешь без устали через чащу лететь во весь отпор.
Мама Ира, увидев, что я освободился, подскочила ко мне и, как маленькая девочка, радуясь неизвестно чему, затараторила:
– Саша, я все-все это хочу: и дольше жить, чтобы не стариться, и получить звериную ипостась тоже хочу! А за это я готова сама перегрызать глотки этим террористам с бомбами или всем, кто против нас!
– А как же два года до пенсии?
– Бог с ней, с этой пенсией! Променять долгую жизнь и молодость на какую-то пенсию? Да что я – полная дура, по-твоему?
– Хорошо, тогда прямо сейчас и начнем. Волчок, побудь здесь для подстраховки, а то у меня опыта нет.
Я глубоко вздохнул и взглянул Ирине в глаза:
– Сейчас ты подойдешь к змеевику и станешь пить прямо из трубки, с тобой начнутся перемены, но они не страшные, а скорее приятные. Не пугайся – все будет хорошо.
Мама Ира положила сумочку на траву, решительно взялась двумя руками за медную трубку и спросила:
– Можно начинать?
Я с интересом наблюдал: мне не терпелось узнать, а что же творится с человеком во время посвящения? Одно дело – испытать на себе, и совсем другое – увидеть со стороны. Поначалу ничего из ряда вон выходящего не происходило, подумаешь, пьет человек большими жадными глотками – ничего особенного, и только когда Ирина оторвалась от змеевика – начались какие-то изменения. Я боялся, что, как в фильме ужасов, начнет видоизменяться скелет, вырастет шерсть или перья, но ничего такого не произошло. Ирина как будто подернулась легким туманом и куда-то исчезла, а взамен нее на траву упало тело молодой волчицы.
Мне это чем-то напомнило двойную картину великого испанского художника Франциско Гойи «Маха одетая – Маха обнаженная». Для нее Гойя нарисовал два почти одинаковых полотна, сложил их изнанкой друг к другу и поместил на поворотный механизм. На одном полотне Маха изображалась одетая, а на втором – точно такая же, но в голом виде, стоило толкнуть раму, картина поворачивалась, и Маха раздевалась, еще раз крутануть – одевалась. Что-то похожее случилось и здесь: какой-то волшебный поворотный механизм спрятал человеческое тело и явил звериное, наверное, в действительности все обстояло гораздо сложнее, но внешне выглядело именно так.
Теперь предстояло повернуть картину обратно человеческим обликом. При воспоминании о том, как Василиса вытаскивала меня, мне в голову пришла одна на первый взгляд смешная идея, и пока волчица непроизвольно дергалась на траве, я взял Ирину сумочку и достал пудреницу. Про этот предмет у нас на работе ходила масса шуток: и что мама Ира и пяти минут не может прожить, чтобы не посмотреться в зеркало, и что если она не попудрит носик, то обязательно превратится в царевну-лягушку, только не со стрелой, а с пудреницей. Я подошел к волчице и присел на корточки:
– Ирина, тебе надо привести себя в порядок. Вот, держи.
Волчица попыталась приподняться и протянула к пудренице лапу, но я неумолимо потребовал:
– Нет, не лапу, а руку. Мне нужна рука – та, где маникюр, а не когти!
Тут тело волчицы подернулось дымкой, переворотный механизм сработал, и на земле оказалась мама Ира, разве что теперь она выглядела немного растрепанной.
– Ой, извини, я сейчас!
Она схватила пудреницу, быстро поднялась, взяла сумочку, отвернулась, вынула расческу и стала прихорашиваться. Да, это очень походило на ту Ирину Николаевну, которую я знал, для нее выбившийся из прически локон – трагедия, а вот то, что она только что превращалась в волчицу и обратно, – вполне нормально. Сложно понять этих женщин, надо воспринимать их как есть и не задумываться над логикой с мотивацией, а то можно и «ку-ку» заработать. Бурый Волк, который все это время молча наблюдал за происходящим, сказал мне на тихой речи:
– У тебя, Сашок, талант! Не часто удается так быстро вернуть посвященного. Иногда долго приходится уговаривать.
Мама Ира повернулась к нам, полностью соответствующая всем ее канонам красоты: прическа идеально ровная, макияж неброский, аккуратный и без огрехов.
– Все, я готова. Что делать дальше?
Я от изумления чуть рот не открыл: вот это да! Кое-кто после посвящения больше суток провалялся, до сих пор не помню, как добрался до избушки, а пожилая мама Ира полна сил, свежа как огурчик и уже рвется в бой. Вот это сила духа!
![Елена Руденко - Смерть в Версале[редакция 2003 г.]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
![Сергей Соболев - Террорист №1 [Окончательная редакция (СИ)]](/uploads/posts/books/113923/113923.jpg)
