Бронислава Вонсович - Вендетта (СИ)
— А моему ординарцу, кстати, положено жалование? Или в сложившейся ситуации я должен выплачивать его самостоятельно?
— Н-да… Мы же никак не можем ее официально на службу принять, — задумался полковник. — Ну что ж. Половину стандартного жалования выплачиваю я из своих средств, если она проводит с Изабеллой оговоренное время. Вам это подходит?
— А вторую, выходит, выплачивать мне. А ведь идея взять ее моим ординарцем ваша.
— Ну, не мелочитесь, капитан. Ведь у вас тоже свой интерес имеется.
— Но если Франческа категорически откажется сопровождать вашу дочь, то я настаивать не буду, — решил внести ясность капитан. — Я не хочу ставить ее в такое положение, когда единственным выходом для нее останется очередной побег.
Винченцо был очень недоволен результатом своего разговора с полковником. Оставлять Франческу без присмотра на целых четыре часа казалось ему неразумной идеей, но попробуй это объяснить начальству, которое, к тому же, уже все для себя решило. И ведь даже брата не попросишь присмотреть за ординарцем и тем самым поучаствовать в этом безобразии — а вдруг он действительно проникнется теплыми чувствами к Изабелле? У Санторо-старшего даже начали появляться панические мысли о том, что надо бы сообщить семье Сангинетти, где находится их блудная дочь, и тем самым снять с себя ответственность за девушку. Роберто, правда, почему-то так и не увидел до сих пор в своем друге лицо противоположного пола. Просто потрясающая ненаблюдательность! А ведь если он займет непримиримую позицию по вопросу брака, то жениться придется уже Винченцо. Может, тогда попробовать зайти с другой стороны, и показать Франческе, какой у него замечательный брат? Пусть влюбляется и уже сама намекает Роберто, что является его невестой. А инора Кавалли присмотрит, чтобы они не вышли за рамки приличий.
Вот с такими мыслями и возвращался домой капитан Санторо в компании не только Изабеллы, но и капитана Ферранте. Тот был крайне недоволен решением начальника о прикомандировании Франческо к дочери полковника и заявил, что он лично будет присматривать за ними. Винченцо задумался, а будет ли Энрико казаться полковнику подходящей партией, и не пришел ни к каким определенным выводам. Кто знает, какие требования предъявляет семейство Вальсекки к женихам? И если они с братом им удовлетворяют, то это не значит, что можно будет сказать то же о Ферранте. Хотя, сколько Винченцо помнил Энрико, тот всегда в кого-то был влюблен. Все влюбленности протекали очень бурно — с серенадами, стихами, цветами предмету страсти и дуэлями с соперниками. Но ни одна влюбленность не длилась у друга больше месяца, так что вряд ли тому даже в голову придет просить руки Изабеллы, тем более, что та явно не испытывала интереса к подчиненному своего отца.
Дома Винченцо встретил гневный взгляд иноры Кавалии. Капитан Санторо было уж решил, что брат опять высказал в присутствии кухарки что-то, воспринятое ей извращенным образом, но оказалось, что возмущение достойной иноры направлено теперь исключительно на него.
— Инор капитан, — заявила она, — почему это вы не сказали, что на обед приглашены гости? И чем я, по-вашему, буду теперь кормить эту ораву?
И тут Санторо-старший неожиданно разозлился. Недостаточно ему было утреннего неприятного разговора с полковником, после которого пришлось вести сюда его дочь. Так теперь еще и прислуга полностью выходит из-под контроля. Мало того, что она постоянно ему выговаривает, придумывает всякие гнусности про его брата, учит манерам всю их семью, так теперь он еще должен решать, каким образом ей следует выполнять свои обязанности!
— Инора Кавалли, — холодно сказал он. — Кто из нас кухарка — вы или я? Я не поверю, что с вашим опытом невозможно найти решение в данной ситуации. Или то, что мне о вас рассказывали, было сильно преувеличено?
— Ну я могу побольше холодных закусок поставить, — стушевалась его оппонентка. — Но лучше все же, если бы вы меня заранее предупредили.
— У меня не всегда есть возможность предупреждать вас заранее, — развил наступление Винченцо. — Дополнительных холодных закусок вполне хватит. И впредь постарайтесь вести себя более сдержанно — я не хочу иметь у себя на службе человека, с которым постоянно возникают какие-то проблемы.
Франческа, наблюдавшая эту сцену, пришла к неутешительным выводам. Если у иноры Кавалли и были какая-то продуманная тактика по завоевыванию своего работодателя, то ей срочно надо ее менять, ибо капитан Санторо к подавлению совсем не склонен.
Глава 18
Когда капитан Санторо сухо сообщил Франческе, что по распоряжению полковника Вальсекки она переходит ежедневно на целых четыре часа в распоряжение Изабеллы, девушка с негодованием поинтересовалась:
— Неужели во всем гарнизоне не нашлось человека, способного убираться в комнате дочери полковника? Да вы, инор капитан, из меня горничную делаете! Мы так с вами не договаривались!
— Об уборке речь совсем не идет, — удивленный такой экспрессией, ответил Винченцо. — Просто инор полковник хочет, чтобы ты сопровождал его дочь. Чтобы она не одна ходила по городу, а под присмотром.
— Эта девушка мне не нравится, — мрачно ответила Франческа. — Я не хочу никуда с ней ходить.
— Мне тоже не нравится это распоряжение, — честно признал капитан Санторо. — Но полковник Вальсекки — мой непосредственный командир, и отказать ему я не могу. И должен тебе сказать, что военные не используют понятий нравится — не нравится. Есть приказ, и он должен быть выполнен. В конце концов, тебе же не жениться на ней предлагают.
Как только Винченцо произнес магическое слово «жениться», у Франчески тут же заблестели глаза. Как же она не подумала? Ей предоставляется такой замечательный шанс — утром она настраивает на брак Роберто, а после обеда — Изабеллу. Правда, пока они не проявляют к друг другу никакого интереса, но это же дело времени. Главное, правильно им друг друга преподнести. А если еще уговорить Роберто с ними ходить… От открывающихся перспектив у девушки даже голова закружилась. Только вот времени на обработку иноры Кавалли совсем не остается. Разве только вставать пораньше и участвовать в приготовлении завтрака. Совмещать, так сказать, полезное с приятным.
— Приказ есть приказ, — демонстрируя грусть, сказала Ческа Винченцо. — Значит, придется мне с ней походить.
— Да, и, наверно, нужно уменьшить тебе разминку, — с сомнением в голосе сказал капитан.
— Зачем это? — подозрительно прищурилась девушка.
— Ты к обеду уже выглядишь полностью вымотанным, а ведь тебе еще с ней куда-то придется ходить.
— А меня еще инора Кавалли обещала научить готовить, — вспомнила Франческа. — Вот зря вы так сегодня с ней. Она же такая замечательная. И готовит хорошо, и внешне такая красивая.
— Никогда не любил крупные формы, — заметил Винченцо, наконец поняв, кого ему предназначили, и внутренне оскорбившись таким выбором. Да, похоже, Роберто их кровнице нравится намного больше! Какое неуважение к его личности!
— Ну, не такие уж они и крупные, — не сдавалась Ческа. — А пышные женщины многим мужчинам нравятся.
— Да мне, собственно, все равно, как она выглядит, лишь бы готовила хорошо, — сухо ответил капитан Санторо.
«Ничего,» — утешала себя девушка, молча поглощая обед. — «У меня еще почти два месяца на решение этого вопроса. Крупные формы ему, видите ли, не нравятся! Нельзя быть таким привередливым! Может, попробовать на ревности сыграть?»
Она с сомнением изучила капитана Ферранте, который буравил ее мрачным взглядом и явно не собирался заинтересовываться кухаркой друга. Да, когда такой ограниченный выбор, очень сложно решать свои дела, вынуждена была признать девушка. Вот что стоило Изабелле привезти сюда парочку подруг? Насколько проще была бы тогда жизнь…
После обеда вся компания направилась в обнаруженный Санторо-младшим музей орочьего быта. Для данного заведения слово «музей» было явным преувеличением. Экспозиция занимала всего две комнаты, причем, большую часть ее составляли фантомы. Один из них буквально поразил воображение Чески. Это был шаман в полном боевом облачении. На свой, варварский лад, он был даже красив — высокий, мускулистый (чего никак не могла скрыть кожаная безрукавка), с волосами, заплетенными во множество мелких косичек. Лицо его украшала сложная вязь татуировок, каждая из которых имела какое-то значение, что и указывалось в поясняющей табличке. Он казался настолько живым, что Франческа невольно потыкала в него пальцем, который не встретил сопротивления и прошел насквозь. Маг, ответственный за экспозицию, видимо, решил сэкономить на мане и не стал делать полноценный фантом, решив, что простой иллюзии вполне достаточно. Ведь в музее обычно предметы руками не трогают.
