Препод 4 (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

Я пошёл на второй этаж, следя, чтобы гордые джигиты вновь по дороге не начали выяснять отношения. Итогами битвы стали с десяток вывихов и растяжений, несколько лёгких ожогов, несчётное количество синяков и ссадин, энное количество зубов и ворох обгорелой и рваной одежды.

Но больше всего меня удивили горцы. Я ведь видел, что заклинания применялись серьёзные, а у них разве что кожа покраснела, да волосы спалило. Да и эти слова про крепость меня заставили задуматься. Очень уж необычно было для тех, кто почти не может колдовать. А затем присмотрелся к их манаканалам и ахнул. Малый источник, тонкая сеть, слабо пропускающая через себя ману, но сама она была очень плотной, отчасти напомнившей структуру ледяных тварей Мёртвых земель. Те тоже колдовать не умели, но эта сеть давала им устойчивость к заклинаниям. Неужели вот эти юноши и девушки тоже каким-то образом мутировали, подобно ледяным порождениям? С этим стоило разобраться поподробней.

— Брорн, — отозвал я парня, переодевшегося в сменную одежду.

— Будете ругать? — сощурился он.

— Не сейчас, — покачал я головой, разглядывая внимательно юношу, — я бы хотел поподробней узнать о вашей деревне, о том, почему вас оттуда изгоняют. Что такого, ну появился у вас дар, он слабый и практически никак ни на что не влияет. Почему именно изгнание?

Я задавал вопросы, а сам внимательно отслеживал реакцию парня, пытаясь уловить хоть что-то, какую-то подсказку.

— Магия — это плохо, — пожал плечами тот, — старейшины всегда так говорят.

— Плохо, это понятно, хотя, надеюсь, ты так не считаешь. Но почему изгнание, почему запрет жить в своей деревне, вы же не выбирали, вы такими родились. А ваши родители, они разве не были против?

— Дети льда, так нас называют, — вдруг глухо произнёс Брорн, через силу, неохотно раскрывая такие нужные мне подробности, — считается, что такой ребёнок рождается, если в дом к женщине проникает дух льда и отравляет своим дыханием её утробу. От таких детей, когда проявляется их дар, родители отказываются, считается, что они… мы, уже не люди.

— Глупости, — убеждённо произнёс я, — это я тебе как профессор магии говорю. Вы на все сто процентов люди, разве что со своими особенностями. Магический дар делает вас просто кем-то чуть большим, чем обычный человек, но никак не меньшим.

А сам подумал: «Этот дух льда — просто досужая сказка, придуманная, чтобы оправдать дискриминацию по магическому признаку, или действительно что-то есть в Мёртвых землях, что может на стадии плода внедрить в ребёнка систему манаканалов с источником?»

Я так и не успел разгадать тайну возникновения ледяных тварей, не до того как-то было во время нашей экспедиции, но теперь в этой загадке стало ещё на одну переменную больше. Требовались эксперименты, чтобы оценить все особенности дара, но было уже понятно, что это не врождённая, а каким-то образом приобретённая способность. И механизм приобретения был мне ну очень интересен. Потому что сделать не мага хоть слабеньким, но магом, было очень интересно, если не сказать больше.

Тут переоделись остальные, и я спустился в столовую, дожидаясь, пока все рассядутся.

— Ну что, великие воители, хорошо повоевали? — поинтересовался я, сложив руки на груди и оглядывая распределившихся за столами студентов, — всё выяснили?

— Не всё, — буркнул неожиданно Гигор.

Я изумлённо взглянул на парня, вот от кого, а от этого спокойного и рассудительного парня не ожидал. Ладно бы это Бари был, этот никогда от хорошей драки не откажется, но Гигор?

— И что конкретно вы собрались выяснять?

— А чего они⁈ — хмуро дёрнул он головой в сторону горцев, отнимая ладонь от лица, которой, оказывается, закрывал здоровенный фингал.

— Это не мы, это вы! — едко крикнула в ответ Гудрун, кое-как отмывшая и подрезавшая волосы.

Вместо косы голову её теперь украшало слегка растрёпанное каре.

Народ зашумел, воинственно стуча кулаками по столу. Стоявшая с другой стороны столов Сильф только беспомощно развела руками, и я понял, что так быстро мы эту проблему не решим.

Глава 8

Ввиду критического взаимонепонимания, мною было принято решение смычку города и деревни производить через труд. Совместный труд, как известно, объединяет, а ещё не оставляет времени и сил на разборки друг с другом.

Поэтому я отбросил планы по постепенной достройке бывшего здания школы. Оно оставалось только как общежитие со столовой, а учебный корпус решено было возвести на месте и так уничтоженной поляны. Опять же, самая верхушка холма, прекрасный обзор и простор для архитектуры.

Был у меня в той жизни знакомый философ, подполковник вооружённых сил в отставке. Богатый был человек на философские мысли и изречения. Особенно про свою службу. Любил говорить «Чем бы солдат не занимался, главное, чтобы задолбался». Потому что только так можно приглушить извечную солдатскую тягу к антисоциальной деятельности.

У меня были, конечно, не солдаты, но возраст и почти казарменное положение студентов с ними очень сближали. Поэтому строить было решено из камня, чтобы на века, и жизнь мёдом не казалась.

— Силу некуда девать? Вот вам пожалуйста, — приговаривал я, прогуливаясь вдоль отрытого котлована.

Рыли его до скалы, чтобы опора понадёжней была, потому что хотел я не много ни мало, а замок, почти как в Академии. То есть высокий донжон, а к нему в несколько этажей большой каменный корпус. Да такой, чтобы и осаду выдержать можно было.

Толика отчаяния, промелькнувшая на лицах слушающих мои планы студентов, была, наверное, лучшей наградой. А будут знать, как драки устраивать.

— Ох и строительство вы затеяли, ваша милость, — уважительно сдёрнув с головы шапку, произнёс староста.

Старик стоял на краю обрыва, опираясь на посох, и только качал головой, наблюдая, как каменные блоки из карьера неподалёку медленно ползут под действием транспортировочного заклинания в котлован, где мои горцы их кантуют и выставляют под фундамент, заодно формируя подвал будущего здания.

— Была школа, станет колледж, — ответил я, орлиным взглядом окидывая копошащиеся внизу фигуры, — не стыдно будет соседям показать. А то смешно, ни одной своей Академии у нас.

Тингланд я уже привычно именовал своим. А какая разница? Я, по факту, везде гость, что в Империи, что на Яоле в целом. И вообще, где жизнь спокойней, там и дом. А в Империи последнее время что-то мне неспокойно стало. То ли дело тут. Тут меня пойди найди ещё. Деревенька мелкая, любой чужак сразу на виду, очередным похитителям сложно будет затеряться в толпе.

— Так вы целую академию⁈ — ахнул староста.

— Ну, целую, не целую, однако похвалиться будет чем, — кивнул я, — да, уважаемый, скажи-ка мне, чем у вас тут можно рацион разнообразить?

— Чего? — глуховато сощурившись, переспросил старик.

— Жратву поинтересней, — громче сообщил я.

— А, это? — тот почесал за ухом, поплямкал губами, о чём-то раздумывая, затем стукнул посохом по земле, — можно и поинтересней, ваша милость, но мы сами никак, помощь нужна.

— Будет помощь, — легко согласился я, — скоро мои всё что угодно захотят, лишь бы не строить.

За всеми этими делами я, однако, не забывал заниматься насущными вопросами. Первым из которых была странность с богами и звёздными аспектами.

Карта аспектов, художественно выполненная в виде звёздного неба, у меня была, и, имея списки координат, вычисленных трудолюбивыми тингландскими магами, божественных созвездий, я кропотливо переносил их на карту, пытаясь выяснить какие-то параллели или взаимосвязи.

Двадцать один аспект, десять божественных созвездий, из которых мне известны только девять, и она тёмная лошадка, о которой никто и ничего. Вот вычислением этой неизвестной сущности я и занимался.

Как определить, какое из созвездий какому божеству соответствует? Число «звёзд» у них одинаково, различаются только схемы расположения, но рисовать по ним, пытаясь угадать, это Воин или Морской Царь, настолько неблагодарное занятие, что проще плюнуть. А значит надо попробовать ориентироваться по находящимся рядом аспектам.