Сорок дракошек (СИ) - Филимонова Наталья Сергеевна
Зеленая драконочка явственно вздохнула и окинула печальным взглядом свечу, никак не желавшую загораться.
Я ужасный педагог и эти мелкие паршивцы из меня веревки вьют. Признаю и посыпаю голову пеплом.
У большинства горных дракончиков огонь вообще-то еще не прорезался, а вот пробовать крылышки некоторые из них уже начали. И главное – никто из них совершенно не парился по этому поводу. В противопожарном вольере с драконьим детским садом царил мир и благолепие.
А вот бандиты-пересмешники уже почти все неплохо летали и освоили огонь, хотя лучшими летунами оставались белый и красный, а главной газовой горелкой – фиолетовый, пыхавший пламенем при всяком удобном и неудобном случае. Мало того – эти паршивцы побывали уже в половине вольеров приюта и переняли магию их обитателей. На то и пересмешники. Так что при случае они теперь еще плевались водой и запускали вихри, а также освоили вселяющее ужас рычание и взгляд, вызывающий неконтролируемое умиление. Нет бы чему хорошему научиться!
Бес тоже неплохо освоил планирование в воздухе, а иногда ему даже удавалось взлететь с места. А вот зеленая драконочка оставалась в бандитской компании отстающей по всем статьям. Крылышки у нее только-только начали проклевываться, а огнедышать вообще не получалось. И совершенно бесполезно было ей объяснять, что это нормально для ее вида!
Самое невероятное, что пересмешники и Бес всегда ждали толстенькую зеленую драконочку, помогали ей карабкаться и пробираться, когда надо, и никогда не бросали.
Однажды я застала “урок огнедышания”. В роли преподавателя выступал фиолетовый дракончик, который медленно вдыхал воздух, крутясь перед зеленой драконочкой и показывая, как надувается его грудь, а потом так же медленно выдыхал, чуть наклоняя голову и выпуская струю пламени. Зеленая повторяла за ним, делая все точно так же – но, увы, впустую.
Правда, меня это зрелище тогда совсем не умилило, нет. Потому что делали они это рядом с конюшнями для пегасов и единорогов! С деревянными стенами и сеном внутри! Ух, как я рассвирепела – думала, сейчас сама огнем дышать начну.
…А закончилось дело тем, что я попросила Тима загнать бандитов в их зачарованный от огня грот, а сама притащила туда набор свечей для поджигания. Пусть уж лучше под моим контролем и в безопасном месте тренируются!
Свечку я поставила на камешек, указала на нее фиолетовому дракончику, и тот осторожно выдохнул тоненькую струйку пламени. Я похвалила его, задула свечу и кивнула зеленой – пробовать.
Вот она и пробовала – уже который час. Я заглядывала в грот время от времени для проверки. Хорошая новость заключалась в том, что пока зеленая упражнялась, остальные не пытались никуда выбраться и бесились на своей территории.
Может, забрать у нее свечи? Иначе она сегодня не угомонится, а ведь дракошки еще мелкие, им надо много спать. Хотя… может, она так быстрее устанет.
Махнув рукой, я вышла из грота. Круххар, дожидавшийся меня у выхода, снова завалил вход валуном.
И кого мы обманываем? Эти паразиты все равно регулярно как-то выбираются, а камень создает сложности только для нас же.
*
В номер на первом этаже я заглянула… ну, скажем, просто проверить, как идут дела.
На самом деле вообще-то – удостовериться, что ведьма Гунилла, которая теперь заглядывает к нам “навещать питомца” буквально каждый день после своих занятий, не рыщет по острову ни в поисках принца, ни в поисках редких ингредиентов.
Идеальным номером для фамильяра ведьмы оказалась алхимическая лаборатория. Я глазам своим не поверила, когда заглянула туда в первый раз. Какие-то горелки, ряды котлов и склянок, весы и множество малопонятных непосвященному инструментов, но главное – бесконечные стеллажи с флакончиками и шкатулками. С сурком Афанасием, кажется, едва не приключился сердечный приступ, когда он все это богатство увидел. Он бегал по полкам, разглядывая содержимое баночек и скляночек, принюхиваясь к нему, восторженно закатывая глаза и издавая какие-то невнятно-булькающие звуки.
Когда следом заглянула хозяйка фамильяра, она сначала просто вытаращила глаза, а потом тоже принялась перебегать от одного стеллажа к другому.
– Это же… это… не может быть!!
Добиться от нее чего-то более внятного удалось далеко не сразу. Как оказалось, в “алхимическом” номере у нас полным-полно редких и ценных ингредиентов для приготовления зелий – всего совсем понемногу. Например, волосы из гривы единорога, перо жар-птицы, коготь грифона, чей-то выпавший зуб, те же скорлупки от драконьих яиц, даже чешуйка золотой рыбки нашлась. Сама рыбка, хоть и довольно пожилая и на редкость сварливая, ожидаемо задержалась в приюте недолго, для нее очень быстро нашлись новые хозяева. А чешуйку нашла потом Мрыхха, когда чистила аквариум.
Осмыслив открывающиеся перспективы, сурок не только перестал роптать против того, чтобы его оставляли “в этом ужасном месте”. Он, кажется, вообще забыл о матримониальных планах хозяйки, ради которых все и затевалось. Афанасий загорелся фанатичным энтузиазмом и принялся химичить. Не знаю, спал ли он вообще, и если да, то где. Когда бы я ни заглянула в номер, сурок нависал над очередным булькающим котелком.
А Гунилла стала ходить к нам буквально как на работу и подолгу задерживаться в номере своего сурка. Я не возражала – стоимость проживания фамильяра в гостинице, думается, однозначно выше стоимости аренды алхимической лаборатории. Да и все использованные ингредиенты включены в счет, хотя, если по-честному, нам-то они ничего не стоили. Радует одно: если бы на счету Гуниллы было недостаточно средств, чтобы все это оплатить, я бы получила уведомление об этом. То ли она кривила душой, когда говорила об отсутствии приданого, то ли у нее есть какой-то источник дохода.
А вот что мне не нравилось – это то, как нехорошо юная ведьмочка стала поглядывать на случайно встреченных в гостинице или на острове животных. Как будто прикидывала, на какие ценные ингредиенты можно каждого из них разделать. Дракончикам я вообще категорически запрещала показываться на глаза и ей, и сурку – у драконов все потроха считаются ценными.
В этот раз картина оказалась вполне ожидаемой – Гунилла вместе с сурком склонились над кипящим котелком, от которого поднимался нежно-сиреневый мерцающий пар, благоухающий сиренью и розами.
Дверь я открыла бесшумно, так что на меня головы никто не поднял.
Ведьмочка подняла над котлом обе руки – в одной из них блеснул нож – и…
И в этот момент с ней случился Фердинанд.
Мой пес зашел вместе со мной, бесшумно вдвинулся в комнату, подошел заглянуть в котел – и ненароком толкнул Гуниллу здоровенной лобастой башкой. Рука ведьмы дернулась – и она сама себя полоснула ножом по открытой ладони, да так, что брызги крови полетели во все стороны. Взвизгнув, девушка отскочила от котла, прижимая пораненную ладонь ко рту.
– Кто пустил животное в лабораторию?! Безобразие! – первым дар речи обрел, конечно, Афанасий. – Зелье испорчено! Нужно было ровно одну каплю крови, а кто знает, сколько их попало!
Зелье тем временем потемнело, будто доказывая, что рецептура нарушена. Запах резко потяжелел, становясь удушливым.
– Ой! – это уже я. – Простите, пожалуйста! Фердинанд, выйди сейчас же! Гунилла, покажите руку!
Ведьма, хмурясь, продемонстрировала ладонь, пересеченную порезом.
– Я этот рецепт еле достала! И настаивала на полнолуние! А теперь месяц ждать! И как я с такой рукой писать буду, мне же еще на лекции завтра! Надо теперь варить кровоостанавливающее, ранозаживляющее и…
– Минутку! – я подскочила к окну и, повозившись, распахнула створку, первым делом жадно втянув свежий воздух. А потом, вывесившись из окна, закрутила головой.
Ага, вон они!
Как я и думала, наши ветеринары, едва разглядев щенка аралеза и разобравшись, что это за зверь, решили усыновить его всем коллективом и твердо заявили, что никому этого пса не отдадут. Еще бы! Теперь мелкие раны и травмы, полученные в неизбежных между питомцами драках, не приходилось ни дезинфицировать, ни зашивать. Достаточно было позвать щенка! А совсем скоро он вырастет и сможет лечить действительно серьезные раны. Только насчет имени для него согласия в коллективе до сих пор не было, и каждый звал его по-своему.
