Ольга Санечкина - Мы выбираем, нас выбирают…
— Правда? — глаза царевны округлились и стали еще больше.
— Правда. Так получилось. Но могу сказать точно, что Майкл лучший любовник в моей жизни. Мы через многое с ним прошли. И навряд ли нам удастся так запросто уйти из жизни друг друга. Но и быть рядом для нас слишком сложно.
— Расскажи о нем — в этой просьбе Ксения не услышала ни нотки любопытства. Только боль и желание отвлечься.
— У него белокурые волосы по плечи, карие, буквально шоколадные, очень красивые глаза, точеное лицо, Он выглядит хрупким юношей, хотя ему довольно много лет. Ведет себя как шаловливый мальчишка, и любопытен как трехмесячный щенок. Ему все в этой жизни интересно, и он во всем стремится добиться совершенства. Когда он хочет, он забавный собеседник, с великолепным чувством юмора. А иногда он мудрый старец, который провел всю жизнь в изучении смысла Бытия. Он нежный и чуткий любовник. Он совершенство. Но я не люблю его. — Ася остановилась, заслушавшись.
— Потрясающе! Неужели такие в этой жизни бывают? Он наверное ангел.
— Почти — улыбнулась Ксения.
— Найди мне такого же!
— Поверь, я приложу все усилия. — Пока они гуляли, солнце стало склоняться к горизонту, и подруги решили вернуться в шатры, пока не стемнело. Предусмотрительный комитет кубка, организовал прямой проход от моря прямо к зоне царевны Астрик, огороженный от посторонних. Благодаря этому, девушки смогли спокойно добраться до своих шатров. Ангел встретил их, идя к ним навстречу.
— Меня Милица за вами послала, готов обед. — Ксения задумалась и поняла, что страшно проголодалась. За обедом все дружно обсуждали пресс-конференцию, которая оказывается шла в прямом эфире по Второму эфирному каналу. Василий рассказал, что лагерь уже начал заполняться претендентами. Что при въезде в городок, стоят регистрационные столы, где оформляют всех кандидатов, сразу же взвешивая и замеряя рост. После обеда, все разморенные разбрелись по шатрам. Ксения опустилась на подушки у дивана и пила чай. В шатре появился Майкл. Назвать его визит неожиданным было нельзя. Ксения чувствовала, что он должен прийти. В белых брюках и белой просторной тунике он выглядел неотразимым. Архангел сел рядом с Ксенией.
— Привет, звезда моя. — В груди Ксении затрепетали бабочки от радости встречи,
— Привет.
— Извини, я не удержался и подслушал твой разговор с Асей.
— Прости, если сделала тебе больно, — Ксению не задело, то что он слышал их разговор, она больше переживала, что могла обидеть Майкла. Видя ее переживания, архангел спросил:
— Мне показалось или тебе тоже не легко?
— Знаешь, с того момента, когда ты заслонил меня от Глэстьяра и признался, что любишь меня, все очень осложнилось.
— Знаю — горько вздохнул Михаил. — Я надеялся, что ты сможешь относиться ко мне по — прежнему.
— Майкл, по-прежнему ничего не будет. И я не могу сказать, что для меня эта ситуация проходит безболезненно.
— Иди ко мне. — Майкл протянул руку, и Ксения с радостью подвинулась в его объятья. — Ксения, я не хочу создавать дополнительные трудности в твоей такой непростой жизни. Если ты хочешь, я уйду и не буду больше тебя смущать.
— Не хочу — хлюпая носом от набежавших слез, прошептала Ксения. — Лучше поцелуй меня.
— Думаешь, это хорошая идея целовать зареванную девчонку? — чмокнув ее в нос, спросил Майкл, — Зачем тебе это? — Ксения возмущенно подняла голову:
— Раньше ты не задавал дурацких вопросов!
— Раньше ты не просила поцеловать себя со слезами на глазах.
— Просто я ощущаю себя ужасно несчастной. Знаешь, это странное чувство, и оно мне не нравится. Я хочу, чтобы ты его прогнал.
— Вот теперь мне задача ясна, моя госпожа. — Майкл легко подхватил Ксению на руки, усадил к себе на колени и заглянул в глаза:
— Ты не передумаешь? — девушка решительно замотала головой. — Не говори потом, что тебя не предупреждали…
Ксения лежала рядом с Майклом на кровати с опущенными занавесями балдахина. Она больше не ощущала себя несчастной. Она ощущала себя умиротворенной. После роскошного секса с этим чудесным мужчиной трудно было ощущать себя несчастной. Майкл был занят тем, что пересчитывал все родинки на теле Ксении, отмечая каждую поцелуем. Урчащая словно кошка, Хранительница блаженствовала, купаясь в сладкой неге. Чем ближе Майкл подбирался к ее родинке под коленкой, тем громче стучало сердце. Он отлично знал все ее чувствительные места, и мог играть с ней, как с хорошо знакомым инструментом. Она перебирала пальцами его шелковые волосы. На ощупь волосы были похожи на пух персидского котенка. Ксения очень любила закрыть глаза и запустить руки в его волосы.
— Гм-гм. — раздалось из-за балдахина. Ксения порадовалась, что занавеси не прозрачные.
— Кто там? — слегка осипшим голосом спросила Ксения.
— Это я, ваш верный Шико. — раздался голосок духа. — Хочу предупредить вас, что ваши друзья собираются к вам в гости. Я случайно ошибся шатром и услышал, как Ангел с Василием планировали пойти вас навестить.
— Спасибо, дорогой. — ответила духу Ксения. Майкл с понимающей улыбкой посмотрел на нее.
— Мне уйти?
— Пожалуй, да. Извини, но вы несовместимы как вода и масло, а я не хочу сейчас никаких проблем.
— Как скажешь, любимая. — Михаил прижал к себе Ксению и сладко поцеловал на прощанье.
— Ты еще придешь?
— Только, когда ты сама этого захочешь… Но мне бы хотелось, чтобы это произошло до того, как у тебя с груди исчезнет эта татуировка. Это так сексуально! — этими словами архангел растворился в воздухе. Ксения собралась с духом встала и накинула на себя халат.
— Черт их побери, бывают минуты, когда наличие друзей становится обузой! — проворчала Ксения.
— Я бы с удовольствием, но вы меня развеяли. — ухмыляясь произнес Шико.
— Ну, рассказывай паршивец, как там в Аду?
— Ох, госпожа, там, как всегда, тепло и сухо! Мечта! Сатана психованный какой-то. Заперся в своем замке и носу оттуда не кажет. Сидит, насупившись, как сыч. Я хотел незаметно подкрасться, так он меня учуял. Говорит, что развеянного знаком Божьим чует за версту. Ну, мы с ним поболтали о том, о сем. Он вроде как даже рад был. Кстати, знаете, кого я видел в Преисподней?
— Кого? — насторожилась Ксения.
— Тетку Феклу. Обжималась в углу с каким то кавалером. Видимо народу обычных поцелуев не хватает, им подавай с элементами экстрима. «Поцелуй под окошком дьявола», или «Поцелуй на раскаленной земле Ада».
— Угомонись. Мало ли как обстоятельства у людей сложились.
— Да, я что? Я ничего. — суетливо заюлил дух.
— Ну, ладно, ты умница, можешь отправляться к Милице, чтобы она угостила тебя чем-нибудь вкусненьким. — Дух не преминул воспользоваться, столь приятным предложением.
Стоило Шико исчезнуть как в шатер заглянули Василий с Ангелом.
— К тебе можно?
— Проходите. Я отдыхала. — Ангел залился румянцем, глядя на Ксению, а Василий, как ни в чем не бывало, уселся на подушки.
— Ну, как отошла от общения с прессой?
— О я о ней уже забыла, — отмахнулась Ксения.
— Да, о чем тут помнить, — съязвил Ангел, — жизнь и без прессы бурлит, да?
— Не вижу повода для ехидства, можно подумать, что моя жизнь отличается размеренностью и спокойствием.
— Конечно, нет. Налицо кипящая жизнь с африканскими страстями. — речь Ангела больше напоминала разливающийся яд.
— У тебя ко мне претензии? — приподняв брови, холодно спросила Ксения.
— Господь с тобой, какие могут быть претензии к хорошо отдохнувшей женщине?
— Кажется, я лишний на этом празднике жизни. Я пойду прогуляюсь минут двадцать. А вы постарайтесь за это время выяснить отношения. — Не дав возразить друзьям что-либо, Вася быстро вышел из шатра. Ксения взорвалась:
— И что все это значит?
— Ты не забыла, кто я? Я амур! Для меня каждый поцелуй мужчины алеет красным фонарем на твоем теле. — Ксения вспомнила все места, которых касались губы Майклы, и ее глаза слегка приоткрылись.
— Совершенно верно, ты выглядишь, как один большой фонарь, а точнее как елка, украшенная гирляндой. — зло выплюнул Ангел.
— Подожди минутку, давай разберемся. Ты увидел, что я занималась сексом. И что дальше? Какие проблемы? Я что не имею права на личную жизнь?
— Ты имеешь право на личную жизнь, но не под боком же у Васьки!
— А при чем здесь Вася?
— Он же считает тебя своей суженной!
— Видимо он забыл тебе сообщить, что уже так не считает. — Ксения снова начала закипать от необходимости оправдываться. — Не далее как вчера, он сообщил мне, что больше не претендует ни на мою руку, ни на мое сердце, ну а мое тело его особо никогда не волновало. Что история с беременностью его матери, кардинально изменила его взгляды на жизнь. И он будет не против, если мы с тобой будем вместе.
