Александр Беликов - Василиса
– А вот так! Туфту ты мне тут пытаешься втереть! А ну-ка, что у тебя в левой руке?
Я, поражаясь своей наглости, схватил его запястье и вывернул ему левую руку за спину.
– Ай, больно! – заорал Кащей. – Это табакерка, всего-навсего обычная безобидная табакерка!
Я вырвал у него из пальцев то, что он назвал табакеркой, и изображение за непробиваемым стеклом тут же исчезло – никакой лаборатории, никаких ученых и спорящей с ними Василисы! Просто большой пустой зал, посредине которого стоял не то высокий обелиск, не то колонна неправильной формы. Я выкрутил руку Кащея посильнее.
– Так, говоришь, доблестные и самоотверженные ученые?
– Руку сломаешь! Ты неправильно понял! Это все не так!
– Так вот это тебе за доблестных ученых!
Не отпуская его руку, я со всего размаху врезал кулаком в холеную челюсть! По полу жемчугом рассыпались-раскатились вставные зубы.
– Да что же вы за люди такие! – уже шепеляво прохныкал Кащей. – Чуть что – и сразу в морду!
Я поднес к глазам табакерку, чтобы лучше ее рассмотреть, но подобная безалаберность оказалась ошибочной, так как в ту же секунду сзади на меня разъяренной кошкой набросилась Зулейка. Она прыгнула мне на спину, обхватила руками и ногами и длинными острыми ногтями впилась в лицо, стараясь выцарапать глаза. Я даже не успел вспомнить о том, что драться с женщинами нехорошо, и на уровне мышечной памяти сделал бросок через плечо – недаром в детстве с друзьями во дворе отрабатывал приемы самбо! Зулейка рухнула плашмя на накрытый журнальный столик и раздавила его своим весом, во все стороны полетели осколки стекла, брызги вина и остатки десертов. Из порезов на лице, оставленных ногтями, у меня текла кровь, но глаза не пострадали, я наклонился и машинально подобрал с пола выпавшую во время броска табакерку. И тут произошло что-то совсем с моей точки зрения странное и удивительное: переложив табакерку в руку, которой вытирал кровь с лица, с удивлением увидел, что весь кабинет наполнился моими двойниками! И тут я понял принцип работы этого волшебного артефакта, названного Кащеем «простой табакеркой»!
– Так вот как ты, гад ползучий, мне кино про Василису показывал! При помощи ее крови? Я тебе сейчас за это всю твою поганую кровь по капле выцежу!
Пока я разбирался с табакеркой, Кащей успел встать на четвереньки и резво, по-собачьи добежать до стола и протянуть руку к какой-то кнопке. Я не стал дожидаться и ударил ногой по ребрам! И опять допустил промах, забыв про второго противника: Зулейка уже пришла в себя и снова бросилась на меня, вновь пытаясь выцарапать глаза. Наученный горьким опытом, я в этот раз оказался предусмотрительнее и успел вовремя перехватить ее руки с острыми когтями, из стали они у нее сделаны, что ли? А вот дальше драться с ней не смог, все-таки передо мной находилась женщина, хоть и разъяренная и почти обезумевшая, но все равно женщина! Зулейка, не сумев высвободить руки, рванулась вперед, пытаясь дотянуться до меня зубами, я уклонился, неловко за что-то запнулся, и мы рухнули на пол! В это время Кащей все-таки дополз до стола и нажал на тревожную кнопку, зазвучала сирена.
Да, подумал я, плохи дела, сюда вот-вот вломится охрана, и надо что-то делать! Решение пришло как-то само собой. Я перевалил Зулейку на пол лицом вниз, выкрутил ей руки за спину и освободившейся рукой опять подобрал табакерку. Крови у меня на руках оказалось с избытком, поэтому провел пальцем по крышке, а дальше все произошло почти одновременно: вокруг опять появилось множество моих двойников, и в комнату ввалилась толпа мордоворотов из охраны Кащея. Я стал водить пальцем по крышке табакерки, мои двойники пришли в движение и напали на охранников, причем, кроме своих дублей, я заметил в толпе и копии Зулейки – наверное, на крышку табакерки попала ее кровь. Двойники Зули так же самоотверженно набрасывались на охранников и рвали их острыми когтями! В этой неразберихе оставалось только куда-нибудь спрятаться. Я уклонился от огромного кованого ботинка охранника, перекатился от падающего на меня клубка из трех Зулеек и одного мордоворота и оказался под письменным столом Кащея. Добавил на табакерку еще крови, благо ее хватало с избытком, и моих двойников прибыло. Ход драки резко переломился, охранники, невзирая на силу и выучку, явно стали проигрывать! В этот момент настоящая Зулейка нашла меня среди общей суматохи и бросилась, стараясь вырвать из рук волшебный джойстик, а вернее сказать, табакерку! Чтобы не проиграть, пришлось одной рукой управлять битвой, а другой взять шею Зулейки на удушающий захват. Какое-то время она еще царапала мне руку ногтями, но вскоре обмякла.
Шум стоял неимоверный, но то, что произошло дальше, заглушило звуки драки, как грохот литавр перекрывает тутти симфонического оркестра! Одна из тяжелых дубовых дверей кабинета стремительно распахнулась, с невероятной силой ударилась в стену, где и рассыпалась в кучу мелких щепок! Все замерло. На пороге стояла Баба-яга. В правой руке она держала помело, а левой тащила за собой ступу. Войдя в комнату, Яга махнула метлой, словно действительно что-то выметала, и от этого движения все охранники, мои двойники и копии Зулейки моментально исчезли, словно их никогда и не было. Яга прошла дальше, а за ней следом вошла Василиса.
– Ой, Василисушка, глянь! А твой-то здесь, пока вокруг бой идет, под столом с девкой тискается!
Мне стало обидно: я в одиночку дрался со всеми, а она так все извернула!
– И вовсе не тискаюсь, это такой боевой захват.
– Ой, я умру, – захихикала Яга, – боец ты наш на букву… – тут она покосилась на Василису. – Ладно уж, не буду говорить, на какую букву! А Кащея-то ты, голубь, упустил!
И только тут я заметил, что Кащея в кабинете действительно нет. Наверное, он выскользнул, как только в кабинет ворвались охранники, или чуть позже. Василиса подошла к столу, бесцеремонно взяла все еще бесчувственную Зулейку за толстую косу и вытянула ее на середину комнаты. И только тут мне удалось разглядеть, что правая рука у моей милой наскоро перевязана платком. Я вылез из-под стола и подошел к ней вплотную:
– Василисушка, ты в порядке? Что у тебя с рукой?
– Нормально. А ты как?
– Тоже нормально.
Дальше поговорить нам не дала Яга:
– Потом поворкуете. Дай-ка я табе, голубь, подлатаю. И ноги делать надо.
Яга достала из складок кофты флягу с какой-то жидкостью, налила ее себе в пригоршню и без предупреждения выплеснула мне на лицо – защипало ужасно!
– Фу! Так это же самогон! Вонища-то какая! – воскликнул я.
– Сам ты самогон! Чистейшая живая вода!
– Потерпи, все раны заживут, – добавила Василиса.
Такими же быстрыми движениями Яга обработала мне и остальные раны.
– Все, линять надобно! А то таперь здесь такое начнется!
Василиса взяла меня за руку.
– Да, пора уходить, полетели!
– Опять на ступе? Мы втроем не поместимся!
– Баба Вера полетит сама.
Я не стал сопротивляться и залез в ступу, Василиса запрыгнула следом, и так она это ловко проделала, словно каждый день тренировалась. Места в ступе осталось предостаточно, и почему мне поначалу казалось, что в ступе вдвоем тесно? Наверное, это зависит от того, с кем лететь? Не знаю как, но Василиса подняла ступу на воздух легко и без резких толчков, и мы на огромной скорости заскользили вдоль коридоров, причем перед поворотами ступа притормаживала, плавно проходила дугу и опять разгонялась. Да, так летать – одно удовольствие! Яга летела в трех метрах за нами, сидя на помеле, и в точности повторяла наши маневры.
Через пару минут полетов по лабиринтам мы влетели в оранжерею и направились в сторону разбитого мной стекла, там какие-то рабочие уже установили леса и начали заделывать прореху. Под вопли кащеевских работников Василиса развернула ступу боком и протаранила строительные леса и частично восстановленную стеклянную крышу.
– А что, в другом месте нельзя стекло пробить? Там же люди! – закричал я.
– Крыша заговоренная. Чтобы пробить ее в другом месте, ох как сильно надо ударить! – весело откликнулась Василиса.
Так вот, значит, для чего я падал на крышу оранжереи с такой дикой скоростью, да уж, баба Вера могла бы меня и предупредить, что при посадке сильно тряханет! С севера появилась огромная туча, внутри которой хищно сверкали молнии, раскатов грома пока не долетало, но, судя по скорости ветра, гроза собиралась нагнать нас довольно быстро. Яга подлетела поближе и поравнялась со ступой.
– Кащей выслал погоню. Надо разделяться! Я полечу тудыть, а вы прямиком к избушке!
Василиса кивнула, и ступа резко увеличила скорость! Ветер поначалу впился в лицо и засвистел в ушах, но тут же почему-то исчез и смолк, хотя ступа продолжала нестись с бешеной скоростью.
– Ты что-то сделала, чтобы ветер прекратился?
– Да, он теперь обтекает нас вокруг, и мы его не чувствуем.
![Елена Руденко - Смерть в Версале[редакция 2003 г.]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
![Сергей Соболев - Террорист №1 [Окончательная редакция (СИ)]](/uploads/posts/books/113923/113923.jpg)
