Леонид Зайцев - Два миллиарда причин
Обзор книги Леонид Зайцев - Два миллиарда причин
Глава 1.
Настя так громко завизжала, когда, внезапно появившиеся перед нами близнецы в одинаковых чёрных пальто и старомодных шляпах, дружно вцепились в мой портфель и вырвали его у меня из рук, что, казалось, должно было заложить уши не только у меня и нападавших, но и у всей милиции города. Однако, люди продолжали спокойно проходить мимо нас, будто и, не замечая творящегося у них на глазах беззакония.
– Позвольте, – пытаясь остаться в рамках поведения стандартного интеллигента, возмутился я, – по какому праву?
– Тебе же лучше будет, – бесцветным голосом произнёс один из близнецов.
– Ещё спасибо нам скажешь, – поддержал его второй.
Меня не отпускало чувство сюрреализма всего происходящего. Настя продолжала визжать, делая короткие перерывы на вдох, а окружающие нас многочисленные прохожие продолжали никак не реагировать на её вопли.
– Но там документы по работе, – промямлил я, хотя прекрасно понимал, что моя смета на покраску стен в гараже Института кормов и животноводства, полностью перестроенного теперь под офисное здание, может заинтересовать только налоговиков, на которых агрессоры были совершенно не похожи.
– Бумаги вернём, – заверил один из близнецов. – Надеюсь, что, положив их туда, ты ничего не пожелал?
– Замолчи уже – тебя никто не режет! – заорал я на жену, визг которой совершенно не давал мне мыслить разумно. – Пожелал что? – спросил я налётчиков.
Близнецы переглянулись.
– Всё, – сказал первый, – уходим. Он не в курсе.
– Может, на всякий случай ликвидировать? – засомневался второй.
Они переглянулись. Их лица по-прежнему ничего не выражали, и от этого становилось особенно страшно. Да, к тому же до меня дошло то, что говорили они о ликвидации отнюдь не портфеля с завышенной по просьбе заказчика сметой, а нас с женой! А ликвидировать, по всей вероятности, означало убить!
– Да там завышение-то копеечное, – дрожащим от страха голосом попытался оправдаться я, – вы только скажите, и я всё переделаю. Зачем же сразу ликвидировать. А Настя тут и вовсе не причём, – попытался я «отмазать» хотя бы супругу.
– О чём он говорит? – спросил один близнец другого всё тем же бесцветным голосом.
– Вероятно, о бумаге, – ответил второй, – глупец, – добавил он. – Не стоит из-за них лишний раз вмешиваться в энергетические потоки мироздания. Слишком много усилий ради такой ничтожной цели.
И оба исчезли так же внезапно, как и появились, оставив меня в полном недоумении и без портфеля, а жену в полуобморочном состоянии на грани нервного срыва.
Что удивительно, прохожие вдруг обратили на нас внимание. Заметив, как Настя едва держится на ногах, вцепившись обеими руками в моё плечо, к нам подошли сразу несколько обеспокоенных граждан с вопросами о том, что случилось, и предложением вызвать скорую помощь. Где они все были минуту назад, когда нас грабили и хотели убить? Вот чего я не мог понять. Все проходили мимо, будто нас тут и не было!
Глава 2.
Кто-то, я не запомнил, кто именно, благородно вызвался довезти нас до дома на своём автомобиле, и даже не взял с нас денег. Напротив, помог мне довести супругу до квартиры, ибо Настя периодически почти отключалась и висла у нас на руках. Надо быть последними мерзавцами, чтобы так пугать беззащитную женщину. Хотя, признаться, я и сам чувствовал себя не намного лучше.
Рассыпаясь в словах признательности, я наконец проводил нашего спасителя до лифта и, вернувшись обратно в квартиру, запер за ним дверь. После чего проследовал на кухню, чтобы налить жене стакан воды с корвалолом и застыл, как вкопанный, у стола, тупо уставившись взглядом в лежащие на нём бумаги. Это была та самая смета для гаража ВНИИКорЖ, которую, как я до сих пор был уверен, похитили у меня вместе с портфелем.
Осторожно, кончиками пальцев я прикоснулся к документу, ожидая, что он сейчас исчезнет, как те два странных налётчика, однако ощутил лишь шершавую структуру дешёвой бумаги для принтера, на которой только и возможно печатать левые сметы для обожающих «откаты» чиновников. Но я же точно помнил, что положил документы в портфель! Хотя, постойте, что там говорил один из близнецов? Он обещал бумаги вернуть!
Теперь уже я сам чуть не потерял сознания, попытавшись представить себе, как напавшие на нас люди умудрились проникнуть в нашу квартиру раньше нас, не оставив никаких следов, кроме возвращённой сметы? И откуда они узнали адрес? Ведь я прописан у родителей в другом районе города, а эту жилплощадь мы с Настей снимаем, а её огромную квартиру в центре, доставшуюся ей в наследство, сдаём, и этот наш адрес не значился ни в каких справочниках и не фигурировал ни в каких договорах. Неужели нас планомерно выслеживали? Но зачем?
Стакан воды до жены я всё же донёс, хотя она к тому времени уже сама пришла в себя, и только мокрые дорожки от слёз на щеках напоминали о недавнем потрясении. Передав бокал супруге, я кинулся осматривать секретер, где в малахитовой шкатулке, подаренной когда-то одним нашим уральским другом, хранились наши скромные сбережения. Однако деньги оказались на месте, как и золотые украшения Насти.
– Ничего не понимаю, – пробормотал я себе под нос.
– А чего тут понимать? – всё ещё всхлипывая, произнесла жена. – Портфель натуральной кожи, фирменный, в бутике покупала! Больших денег стоит! Я тебе на твой юбилей его подарила, копила деньги полгода!
А я и забыл совсем о том подарке. Вот же заработался, трудоголик, что уже и о подарках любимой женщины не помню! Хотя, постой, вспомнил я, ведь тот портфель так и оставался лежать в платяном шкафу среди нужных и не очень нужных тряпок, а на работу я ходил со своим старым, точно таким же, но дерматиновым. И я тут же стремглав бросился к шкафу в спальне, не обращая внимания на удивлённые возгласы супруги. Неужели странные близнецы украли и его? Настя тогда совсем расстроится.
Мои опасения оказались напрасными – портфель, упакованный в целлофан, лежал на одной из полок шкафа в том месте, где я его и оставил, когда мы вернулись из ресторана, где с друзьями и родственниками отмечали моё тридцатилетие.
– Ты чего? – услышал я голос Насти, появившейся в дверях нашей спальни, и теперь с удивлением наблюдавшей мои манипуляции с её подарком.
– Всё в порядке, – с облегчением ответил я ей, – твой подарок на месте, а они украли мой старый портфель.
– А зачем он им? – удивилась Настя. – Ты хранил в нём что-то незаконное? Наркотики? Порнографию?
Нервный срыв был на лицо. Пожалуй, надо было вызвать скорую и вколоть жене успокоительное. Пока истерика в зачаточном состоянии, но грозит вот-вот перерасти во всё сметающую на своём пути бурю.
– Да боже упаси, Настя! – я старался говорить спокойным мягким голосом. – Бандиты приняли нас за кого-то другого. Может, такой же портфель преследовали. Ты, кстати, точно не с рук мне подарок покупала?
Как и следовало ожидать, жена тут же встала на дыбы. Да как я мог, да как у меня ума хватило, да за кого я её считаю, мама ей всегда говорила! Тут уже не выдержал я:
– Какая мама, Настя? Ты ж детдомовская.
Зря я это вспомнил, уж лучше бы просто выдержал истерику до конца. А теперь пришлось держать новый удар стихии:
– Так ты меня вот чем попрекаешь! – голосила моя несчастная супруга. – Я для тебя не слишком родовитая? Так зато с квартирой! Вот чего тебе надо-то было! А ещё в любви мне клялся! Всю молодость мою загубил!
Учитывая то, что женаты мы всего два года, а она младше меня на семь лет, то молодость свою она уж очень сильно укорачивает.
За нашу короткую супружескую жизнь мне ещё не приходилось сталкиваться с такой мощной и продолжительной истерикой, поэтому я предпочёл укрыться в ванной комнате, где заперся на шпингалет и включил воду, дабы плеск струи о дно ванны хоть немного заглушал крики разошедшейся супруги.
Устроившись на полу, рядом со стиральной машиной, я чуть было не уснул под звуки льющейся из крана воды, когда обратил внимание на странную тишину в квартире. Голоса Анастасии больше не было слышно. Неужели успокоилась? Или просто ушла из дома? Рано или поздно мне всё равно пришлось бы покинуть своё убежище, и я решил, что лучше это сделать в период затишья, пока «молчат пушки».
Отодвинув шпингалет, я осторожно приоткрыл дверь ванной комнаты и выглянул в коридор – он был пуст. На цыпочках, чтобы не разбудить, возможно, уснувшую под воздействием лекарств, жену, я прокрался в комнату, в которой произошла неприятная сцена. Но там обнаружил только портфель, освобождённый от целлофановой упаковки, и, почему-то, открытый. Насти нигде не было. Не оказалось её и во второй комнате. Её вообще не было в квартире, хотя её плащ и сумочка оставались висеть на вешалке в прихожей.
Меня начали терзать нехорошие предчувствия. Я ещё мог не услышать за шумом воды того, как моя супруга тихонько, не хлопая дверью, выскользнула из квартиры, но почему она ушла раздетая, без верхней одежды? Друзей или знакомых, насколько я знал, у неё ни в нашем подъезде, ни во всём доме не было.
