Дмитрий Быков - Новые письма счастья
И все, кто нами в чем-то недоволен, или обидит нашего посла, иль не уважит наших колоколен, получат части мертвого осла. Все эти радикальные исламы, и натовцы, и прочая шпана… Вот раздадим покойного осла мы – и будет здесь нормальная страна.
Ведь все у нас так мерзостно и тупо – нехватка сил, упадок ремесла – лишь потому, что мы в плену у трупа, что мы под сенью мертвого осла! Он, разлагаясь, провонял нам воздух. Все сны и мысли отравляет он. Он расплодил избыток мух навозных и прочих паразитов легион. Одни зовут его проектом красным, другие же – империей, как Кох, но мне покуда остается ясным лишь то, что он осел. И что издох. Когда-то, в прошлом, в детстве беззаботном, пропахшем бодрой «Красною Москвой», он, может, был полезнейшим животным – но всем животным срок отпущен свой. И хороши мы были или плохи – чтоб Родина сама себя спасла, она должна задачею эпохи признать раздачу мертвого осла. Ведь потому-то наш союз ослаблен. Нас потому и бросит большинство, что мы горой за мертвого осла, блин... и все реанимируем его... Вот так я понял путинское слово, истолковал его внезапный пыл.
Пора родить кого-нибудь живого.
Но не осла. Осел уже тут был.
ПРОПАВШАЯ ГРАМОТА
Лето 2005. Глава МВД Рашид Нургалиев, выступая на заседании, приуроченном к Дню защиты детей, заявил, что страна переживает третью – после Гражданской и Отечественной войн – волну беспризорности. Сегодня в России два миллиона неграмотных подростков, сказал он.
Рашид Нургалиев (от чьих новостей читатели часто немеют) поведал, что два миллиона детей в России читать не умеют. Со дня окончанья Второй мировой так много малюток с пустой головой и с памятью в виде провала в России еще не бывало.
Но стоит ли выть и прохожих кусать, подобно мультяшному волку? Пускай я умею читать и писать – а фиг ли от этого толку? Вот тут Ходорковский опять прогремел, он тоже немало имел и умел, и проку с такого уменья? Судья, приговор и каменья.
Страна наконец начала процветать, минуя капканы и мели. Здесь вечно умели писать и читать, а жить никогда не умели. Российские мальчики, мать-перемать, две вещи умели – читать и взрывать: едва «Колобка» прочитают – и царства на воздух взлетают! Читаешь – и думать уже ни о чем ни часу не можешь. Куда там! Булгаков остался бы классным врачом, и Горький – купчиной богатым, а Пушкин придворным закончил бы дни, когда бы читать не умели они. И Фета, и графа Толстого сгубило печатное слово! Российские новости – хвори лютей. Под нами бурлит преисподня. Как славно, что два миллиона детей узнать не сумеют сегодня о том, что в Кремле состоялся прием и Путин примазался к «Нашим» на нем, что снова подрались в Бишкеке (есть жертвы, а также калеки), что снова провален весенний призыв в армейской родной костоломке, что Путиной нравится русский язык (смотри интервью в «Комсомолке»)... Сказал же один замечательный дед: «Едите обед – не читайте газет! А лучше и после обеда не трогайте этого бреда».
Я часто жалею, что грамотен я, что азбука мною любима... Порою подумаешь – сколько вранья прошло бы, товарищи, мимо! Допустим, без всех этих азбук и школ «Муму» и «Каренину» я б не прочел, – но вспомню, хихикая жлобски, что я не прочел бы и Робски! Цветаева, думаю, все же права (бывают мудры поэтессы), сказавши достаточно злые слова о среднем читателе прессы. Тут все, понимаешь, летит под откос – а эти козлы обсуждают всерьез, пожара не видя пред харей, какой у откоса сценарий...
О вы, победительный будущий класс, не знающий грамоты сроду! Поспорить готов – вы замените нас к две тыщи десятому году. Помойка вам – стол, и коллектор – кровать, зато вы умеете так выживать, как мы, обойденные клеем, уже никогда не сумеем.
ХАРТИЙЦЫ
Крупные телеканалы подписали в 2006 году какую-то странную хартию. Шесть каналов, в числе которых контролируемые государством Первый, «Россия» и НТВ, отказались транслировать «порнографию, насилие и жестокость». Что они имеют в виду?
Шесть главных российских каналов решили отречься всерьез от оргий, оралов, аналов, от драк и сомнительных поз. Собравшись торжественно в зале и гордость свою истребя... Иначе бы их обязали. А так они сами себя. «Ведь легче же, ежели сами? Не то бы какой-то кретин...» – подумал, тряхнув волосами, испуганный Эрнст Константин. «Обидно, чтоб руки злодеев нас всех превращали в скопцов», – подумал Олег Добродеев. «Конечно», – подумал Попцов. «Мы лучше, наверное, сами», – Роднянский печально сказал. Короче, они подписали и дружно покинули зал.
«В чем польза?» – печально спросил я. И тут же ответил себе: отныне не будет насилья, не будет разнузданных б...! Порнухи нам на фиг не надо. К восторгу детей и отцов с экранов уйдет Хакамада, с экранов исчезнет Немцов, уйдут либеральные мрази, забудут про эту Чечню (тем более что на Кавказе война завершилась вничью)... Зато – позитивны, умильны, полезны для зрительских глаз – толпою вернутся мультфильмы и «Сельский...», я думаю, «...час». И зрители станут в азарте каналы на пульте менять. Но главное – сколько же хартий нам скоро придется принять! Мы будем писать их часами – вожди, олигархи, бомжи. Ведь легче же, ежели сами! Ведь лучше мы сами – скажи? К примеру, толпа олигархов придет на кремлевский прием, с порога восторженно гаркнув: «Берите, мы все отдаем! К подножию трона положим отборной “капусты” кочан: возьмите, мы больше не можем, нас совесть грызет по ночам! Возьмите и шахты, и яхты (ударятся в пол головой) – рабочей нам хочется вахты и жизни простой, трудовой! Стоять мы готовы часами – в ночи, на посту, у станка! Но только чтоб сами, чтоб сами, коль это возможно пока. Наш челн захлестнуло волнами. Команду измучил прибой. Но пусть не приходят за нами – мы сами придем за собой!»
А следом – толпа журналистов: «Простите родную печать! Не надо, чтоб сдержанный пристав лишал нас свободы пищать. Со сверстанными полосами стоим мы навытяжку в ряд, но помните – это мы сами! Так правильней, все говорят. Подобный исход неизбежен, как, скажем, начало зимы – давайте ж мы сами отрежем все то, что смущает умы! Зато уж подбавим елею, зато уж врага посрамим!» – И станут кидать к Мавзолею все то, что отрезали им.
И прочие граждане тоже, смиряя нервический смех, дотумкают, раньше иль позже, что хартия – выход для всех. Вот хартия граждан России: «Миндальничать нам не с руки. Мы, честные люди простые, глотаем свои языки, синхронно сдаем сбереженья, являя завидную прыть, и дружно встаем в положенье, в котором нас проще покрыть. Восторженными голосами поем мы во славу труда...
Но помните: это мы сами!»
Так как-то приятнее. Да?
ПОД СПУНОМ
Осень-2005. Правительство хочет создать электронное досье на каждого россиянина. Проект «Системы персонального учета населения» одобрен на прошлой неделе. Кроме обычной информации об уплате налогов и квартплаты база будет содержать сведения личного характера.
Покуда вся планета напрягает интеллект, способствуя прогрессу, ища увеселенья, – в России запускают эпохальнейший проект «Система персонального учета населенья». Ты дописался, Орвелл, на язык тебе типун, хоть со страной и датами проштрафился немножко. Система в сокращении зовется просто «СПУН» (по-русски это «соня», а по-английски – «ложка»).
Работы, прямо скажем, не на один семестр. Лет пять придется вкалывать, поскольку без изъятия все граждане Отечества включаются в реестр: фамилья, год рождения, судимости, занятья. Там будет, вероятно, и пятая графа, и данные о браках, если кто семью бросает... Раздолье для фискалов, милиции лафа: допустим, спросит кто-нибудь: «А где Шамиль Басаев?» А вот у нас, пожалуйста, о нем отдельный лист. Такой-то год рождения, манеры инородца. Приметы: одноногий. Специальность: террорист. Местонахождение: ночует где придется.
Сначала эту базу будут делать пять годков, в секретности, с защитами от кражи и прослушки. Потом сдадут Фрадкову (коль останется Фрадков), и тут же она станет продаваться на «Горбушке». Я там приобрету ее за небольшую мзду (за что платить-то, граждане? не больно интересно!), и познакомлюсь с девушкой, и в гости к ней приду: «Не представляйся, милая, мне все уже известно. Ты Маша Николаева? Смотри, секретов нет. Ты дочь простых родителей – врача и педагога. Окончила без троек, поступила в первый мед, читаешь, любишь пряники, пьешь колу, веришь в Бога. Оценки позитивные, слегка капризный нрав, твои духи – “Провокатер”, твой идеал – Пачовски... Однажды другу вякнула, что Путин был не прав, но тотчас же поправилась, что в выборе прически. Есть родинка на попе, вторая на губе. Партнеров было шестеро; куда же без соблазна... Поскольку все, что надо знать, я знаю о тебе, – без предисловий, Машенька, отдайся. Ты согласна?»
«Не будем тратить время на сближение, дружок, – ответишь ты улыбчиво, не дав закончить фразу. – Не скрою, знойной внешностью ты душу мне обжег, но я на всякий случай просмотрела ту же базу. Ты сын простых родителей и все-таки еврей, недавно бросил рыжую и заимел шатенку; конечно, ты срываешься порою с якорей и говоришь про Путина, но шепотом и в стенку. Твои произведения – ужасная фигня, но все-таки не худшее из вашей круговерти. Твоя зарплата белая убила бы меня, но есть еще и черная, которая в конверте. Ты весишь сто одиннадцать, ты толст на первый взгляд, зато ты щедр с партнершами – жена ли, не жена ли... Короче, ты мне нравишься, хоть пять годков назад ты вел дурную рубрику в сомнительном журнале».
