Игорь Губерман - Закатные гарики. Вечерний звон (сборник)
на самый заковыристый вопрос —
ответ молниеносный и неверный.
* * *Я с незапамятной поры
душой усвоил весть благую,
что смерть – не выход из игры,
а переход в игру другую.
* * *Давно уже явилось невзначай
ко мне одно высокое наитие:
чем гуще мы завариваем чай,
тем лучшее выходит чаепитие.
* * *Еврейский дух – слегка юродивый,
и зря еврей умом гордится,
повсюду слепо числя родиной
чужую землю, где родится.
* * *Как долго гнил ты,
бедный фрукт,
и внешне тухлый, и с изнанки,
ты не мерзавец, ты – продукт
российской черной лихоманки.
* * *Выбрав одинокую свободу,
к людям я с общеньем не вяжусь,
ибо я примкну еще к народу
и в земле с ним рядом належусь.
* * *Совершенно обычных детей
мы с женой, слава Богу, родители;
пролагателей новых путей
пусть рожают и терпят любители.
* * *Хотя стихи – не то, что проза,
в них дух единого призвания,
и зря у кала и навоза
такие разные названия.
* * *В обед я рюмку водки
пью под суп
и к ночи – до бровей уже налит,
а те, кто на меня имеет зуб,
гадают, почему он так болит.
* * *Все помыслы, мечты и упования
становятся живей от выливания.
* * *Дух надежды людям так угоден,
что на свете нету постояннее
мифа, что по смерти мы уходим
в некое иное состояние.
* * *На некоторой стадии подпития
все видится ясней, и потому
становятся понятными события,
загадочные трезвому уму.
* * *Густеет, оседая, мыслей соль,
покуда мы свой камень
в гору катим:
бесплатна в этой жизни —
только боль,
за радости мы позже круто платим.
* * *Обманываться – глупо и не надо,
ведь истинный пастух от нас сокрыт,
а рвутся все козлы возглавить стадо —
чтоб есть из лакированных корыт.
* * *Финал кино: стоит кольцом
десяток близких над мужчиной,
а я меж них лежу с лицом,
чуть опечаленным кончиной.
* * *Жизнь моя ушла на ловлю слова,
службу совратительному змею;
бросил бы я это, но другого
делать ничего я не умею.
* * *Сотрись, не подводи меня, гримаса,
пора уже привыкнуть,
что ровесники,
которые ни рыба и ни мясо,
известны как орлы и буревестники.
* * *Моя шальная голова
не переносит воздержания
и любит низкие слова
за высоту их содержания.
* * *Я злюсь, когда с собой я ссорюсь,
переча собственной натуре,
а злит меня зануда-совесть:
никак не спится этой дуре.
* * *Политики весьма, конечно, разны,
и разные блины они пекут,
но пахнут одинаково миазмы,
которые из кухонь их текут.
* * *Уже для этой жизни староват
я стал, хотя умишко —
в полной целости;
все время перед кем-то виноват
оказываюсь я по мягкотелости.
* * *В российской оперетте
исторической
теперь уже боюсь я не солистов,
а слипшихся слюной
патриотической
хористов и проснувшихся статистов.
* * *Возможно, мыслю я убого,
но я уверен, как и прежде:
плоть обнаженная – намного
духовней, нежели в одежде.
* * *Девицы с мечтами бредовыми,
которым в замужестве пресно,
душевно становятся вдовами
гораздо скорей, чем телесно.
* * *Печально мне, что нет лечения
от угасания влечения.
* * *Конечно, Ты меня, Господь,
простишь
за то, что не молился, а читал,
к тому же свято чтил я
Твой престиж:
в субботу – алкоголь предпочитал.
* * *Весь век меня то Бог, то дьявол
толкали в новую игру,
на нарах я баланду хавал,
а на банкетах ел икру.
Я написать хочу об этом,
но стал я путаться с годами:
не то я крыл туза валетом,
не то совал десятку даме.
Плывут неясной чередой
туманы дня, туманы ночи…
Когда-то был я молодой,
за что-то баб любил я очень.
* * *Где б теперь ни жили,
с нами навсегда
многовековая русская беда.
* * *Век мой суетен, шумен, жесток,
и храню в нем безмолвие я;
чтоб реветь – я не горный поток,
чтоб журчать – я ничья не струя.
* * *Подумав, я бываю поражен,
какие фраера мы и пижоны:
ведь как бы мы любили наших жен,
когда б они чужие были жены!
* * *Везде, где пьют из общей чаши,
где песни звук и звон бокалов,
на всяком пире жизни нашей
вокруг полным-полно шакалов.
* * *Да, мечта не могла
быть не мутная,
но не думалось даже украдкой,
что свобода – шалава беспутная
с уголовно крученой повадкой.
* * *Скудеет жизни вещество,
и явно стоит описания,
как возрастает мастерство
по мере телоугасания.
* * *Господь безжалостно свиреп,
но стихотворцам, если нищи,
дает перо, вино и хлеб,
а ближе к ночи – девок ищет.
* * *Еще едва-едва вошел в кураж,
пора уже отсюда убывать,
а чувство – что несу большой багаж,
который не успел распаковать.
* * *Очень я игривый был щенок,
но, дожив до старческих седин,
менее всего я одинок
именно в часы, когда один.
* * *Везде, где нет запоров у дверей
и каждый для любого – брат и друг,
еврей готов забыть, что он еврей,
однако это помнят все вокруг.
* * *Всецело доверясь остатку
духовной моей вермишели,
не раз попадал я в десятку
невинной соседней мишени.
* * *Я не пророк, не жрец, не воин,
однако есть во мне харизма,
и за беспечность я достоин
апостольства от похуизма.
* * *Купаю уши
в мифах и парашах,
никак и никому не возражая;
еще среди живых немало наших,
но музыка вокруг – уже чужая.
* * *Как только жить нам надоест,
и Бог не против,
Он ускоряет нам разъезд
души и плоти.
* * *Любой повсюду и всегда
чтоб не распался коллектив,
на вольный дух нужна узда,
на вольный ум – презерватив.
* * *Я мир осязал без перчаток
при свете, во тьме и на дне,
и крыльев моих отпечаток
не раз я оставил в гавне.
* * *У жизни множество утех
есть за любыми поворотами,
и не прощает Бог лишь тех,
кто пренебрег Его щедротами.
* * *Старик не просто жить устал,
но более того:
ему воздвигли пьедестал —
он ебнулся с него.
* * *Заметил я порок врожденный
у многих творческих людей:
кипит их разум поврежденный
от явно свихнутых идей.
* * *Всего на свете мне таинственней,
что наши вывихи ума
порой бывают ближе к истине,
чем эта истина сама.
* * *Прогнозы тем лишь интересны,
что вместо них текут сюрпризы,
ведь даже Богу не известны
Его грядущие капризы.
* * *Я принес из синагоги
вечной мудрости слова:
если на ночь вымыть ноги,
утром чище голова.
* * *Сопровождает запах пиршества
мои по жизни прегрешения,
я слабый тип: люблю излишества
намного больше, чем лишения.
* * *Ешьте много, ешьте мало,
но являйте гуманизм
и не суйте что попало
в безответный организм.
* * *Нахожусь я в немом изумлении,
осознав, как убого живу,
ибо только в одном направлении
я по жизни все время плыву.
* * *Бог часто ищет утешения,
вращая глобус мироздания
и в душах пафос разрушения
сменяя бредом созидания.
* * *Я знавал не одно приключение,
но они мне не дали того,
что несло и несет заключение
в одиночке себя самого.
* * *Нет, я пока не знаю – чей,
но принимаю как подарок,
что между пламенных свечей
еще чадит и мой огарок.
* * *Давно уж качусь я со склона,
а глажу – наивней мальчишки —
тугое и нежное лоно
любой подвернувшейся книжки.
* * *Писал, играл, кутил,
моя и жизни связь
калилась на огне
и мочена в вине,
но вдруг я ощутил,
угрюмо удивясь,
что колокол во мне
звонит уже по мне.
* * *По-прежнему живя легко и праздно,
я начал ощущать острей гораздо,
что время, приближаясь к вечной ночи,
становится прозрачней и короче.
* * *Время – лучший лекарь,
это верно,
время при любой беде поможет,
только исцеляет очень скверно:
мы чуть позже
гибнем от него же.
* * *На время и Бога в обиде,
я думаю часто под вечер,
что те, кого хочется видеть,
не здесь уже ждут нашей встречи.
* * *Все то же и за тридевять земель:
кишение по мелочной заботе,
хмельные пересуды пустомель,
блудливое почтение к работе.
* * *У Бога (как мы ни зови
бесплотный образ без одежды)
есть вера в нас, но нет любви,
а потому и нет надежды.
* * *Успеха и славы венок
тяжелой печалью прострочен:
и раньше ты был одинок,
теперь ты еще одиноче.
