Ибрагим Абдуллин - Поднять на смех!
— Заходи, пожалуйста, Зыга. Что стучишь, как посторонний?
«Небось к пустому столу приглашаешь, ведьма», — подумал Зыга, а вслух сказал:
— Заходить я не буду, Нуцка. Пришел рассказать тебе, что видел во сне.
— Что же ты видел, о мой дорогой сосед? — спросила Нуцка.
— Всю ночь я беседовал с твоим мужем.
— ???
— Такой веселый был, — врал, не моргая, Зыга. — И все время о тебе говорил. Не собирается ли она замуж, спрашивал.
— О-о-о! Да разве я могу его забыть! — прослезившись, сказала Нуцка. — Зайди-ка, дорогой, помяни его чем бог послал.
С радостью Зыга вошел в дом и уселся за стол. Нуцка на сей раз не поскупилась. Даже половинку жирного, желтого сыра выудила со дна кадушки.
— Вот, выпей араки. Он из этого рога любил пить, — угощала Нуцка. — Царство тебе небесное, кормилец мой! — И она снова пустила слезу.
Зыга «поминал» хозяина дома так, что за ушами трещало. Он был доволен тем, что выдумка его увенчалась успехом.
С того дня он стал наведываться к Нуцке и каждый раз сообщал ей о своих беседах с покойным соседом.
Но однажды Нуцку осенило: «Интересно, почему это мой муж повадился именно к Зыге, а ко мне и дорогу забыл? Уж не выдумывает ли этот обжора?»
И когда Зыга в пятый раз постучался в ее дверь, она, выйдя за порог, сказала:
— О, да проглочу я твои недуги! Тебе повезло, дорогой Зыга.
— А в чем дело? — растерявшись, спросил жулик.
— Избавил мой покойный супруг тебя от хлопот. Вчера он привиделся мне.
— И о чем вы говорили?
— Я сказала: «Хозяин, как будто мы с тобой всегда беседовали без посредников. Будь любезен, приходи ко мне сам и не беспокой соседей».
— И что он сказал? — печально спросил Зыга.
— Он сказал: «Хозяйка, извини, что так получилось. Теперь буду являться к тебе сам… Обойдемся без толмача…» Так что больше не утруждай себя, дорогой сосед.
Понурив голову, Зыга отправился домой.
А Нуцка, весело ухмыляясь, пошла к своим кладовкам и навесила на них замки еще более тяжелые.
Перевод с осетинского Е. Цугулиевой.
МАГОМЕТ СУЛАЕВ
СПОР
Зерно на землю со смешком глядело,
Смотрело и на пахаря, дразня:
— Как ни старайтесь,
Как ни правьте дело —
Вы не взрастили б хлеба без меня!..
— Но ведь и ты без нас —
Подобье пыли, —
Зерну с укором пахарь отвечал. —
Знай, мы лишь вместе обретаем силу,
Тогда лишь мы начало всех начал!
А кто из нас важней — пусть спорит тот,
Кто поважнее дела не найдет.
ИНТЕРВЬЮ ПОЭТА
— Скажи, поэт, мне, не тая грехов,
Что любишь более всего на свете?
— Свои стихи: я их читать готов
Без устали тебе и всей планете.
— Но ведь не все достойны похвалы…
А что еще готов ты сделать людям?
— Готов простить им все! Кроме хулы
На стих мой, что сложил я в муках буден.
— Ответь, а что, всему наперекор,
В душе твоей рождает удивленье?
— А то, что я не вижу до сих пор,
Что стих мой всюду принят с восхищеньем!
— Что более всего в своих мечтах
Желал бы ты под этим вечным небом?
— Чтоб говорили о моих стихах
По всей земле — да громче, чем о хлебе!
Перевод с чеченского И. Митняка.
ПАВЕЛ ТОРОПКИН
СПРАВКА
Ослу поклажи опостылел вид.
Ослу пришлась
собачья жизнь по вкусу.
Баран знакомый, —
что дружка гневить? —
Ослу дал справку:
«Мастер по укусам.
Ловец отменный зайцев и косуль.
Прекрасный нюх на зверя и на птицу…»
Осел со справкой
заявился к Псу,
На службу новую решил определиться.
— Так, так, — клыками щелкнул старый Пес,
И страх заполонил
Ослиную увертливую душу. —
Лихую справку ты, дружок, принес.
Одно меня смущает —
Твои уши!
Мне проницательность собачья по душе.
Кой-где не верят справкам.
Как? Уже?
Перевод с мокша-мордовского Л. Ханбекова.
АНАТОЛИЙ УВАРОВ
ОСЕЛ-РУКОВОДИТЕЛЬ
Едва хозяин в путь собрался
И в город укатил с утра,
Как почему-то оказался
Осел начальником двора.
Томим всецело странной жаждой,
Желая страстно одного,
Он возмечтал о том, чтоб каждый
Похож был только на него.
Своим характером и нравом,
И видом томно-величавым,
И обхожденьем, и притом,
Вполне естественно, умом…
И вот, Ослу служить готова,
Вовсю старается Корова
Его начальством величать
И по-ослиному кричать.
А вслед за нею Лошадь тоже
Ревет, взрывая тишину,
И на Осла весьма похоже
Уперлась — и ни «тпру», ни «ну»!
Осел доволен…
Жаль, однако,
Не так ведет себя Собака —
Дерзка чрезмерно и смела,
Нахально лает на Осла.
Уж сколько раз Осел сердито
Грозил негоднице копытом,
Ревел: «Попомнишь: накажу!
Лишить обеда прикажу!»
А та рычала откровенно,
Презренья явного полна…
Причина?
Да ни грамма сена
Не ела отроду она…
СКАЗКА О РЕПКЕ
Выросла в поле
Солидная репка.
В землю вцепилась
Надежно и крепко.
Дед призывает
(На печь по пути):
— Ну-ка, бабуля,
За репой сходи! —
…Бабка на небе
Заметила тучку,
Вмиг снаряжает
За репкою внучку.
…Внучка, зевая,
С постели встает
И поручение Жучке
Дает.
…Умная Жучка,
Подумав немножко,
Гонит за репкой
Строптивую кошку.
…Кошка зовет
Непослушную мышь:
— Быстро смотайся
За репкою, слышь! —
…Мышка-норушка,
Без лишнего спору,
Юрко ныряет
В уютную нору…
…Кончилось лето,
И осень прошла —
Бедную репку
Метель замела…
…С этой поры
На собраньях привычно
Бабка и дед
Признают энергично
В гибели репки
Виновницей лишь
Злую, ленивую,
Глупую мышь!
КОЛОТУШКА
Сколочен негрубо,
Стоит, как атолл,
Из черного дуба
Ответственный стол.
А рядом, как будто
Взял на караул,
Большой и уютный
Ответственный стул.
Массивна, как пушка,
Прямая, как лом,
Сидит Колотушка
За этим столом.
Сидит неподвижно
(Типаж нам знаком) —
Ужасно престижно
На стуле таком.
Без смысла повисли
В ее голове
Дубовые мысли,
Одна или две.
А новым родиться
Еще не пора —
Сегодня пусть длится
Все то же ВЧЕРА…
Ей думать постыло —
Ведь знает сама:
Поскольку есть сила —
Не надо ума.
Любому не любы —
В них скрыта гроза —
Замерзшие губы,
Пустые глаза.
Ни за год, ни за три
В них сдвигов — ни-ни.
В унылом стопкадре
Застыли они…
Чтоб ветром не сдуло,
Она, как могла,
Седалищем к стулу
Давно приросла.
Цена ей — полушка,
Но ходит молва:
Когда б Колотушка
Колола дрова,
Забыв о «престиже»
Большого стола, —
Наверное, выше
Цена ей была!
НЕБЕСНЫЙ СТОЛБ
Черный дым выходит из трубы
И гудит, вставая на дыбы:
— Я держу все небо на себе,
На своем испытанном столбе!
И высокий долг меня зовет
Сохранить на месте небосвод!.. —
Но задул
Веселый ветерок —
Черный столб
Затрясся, как сурок,
И, забыв величественность поз,
В крайнем страхе
По земле пополз…
Есть у нас такие хвастуны,
Ложного величия полны.
Их уносит ввысь
Словесный зуд,
А вглядишься —
По земле ползут.
Перевод с удмуртского М. Раскатова.
