Дмитрий Быков - Новые письма счастья
Поэтому, когда пошел футбол, они уже горели по три за ночь.
А вдруг они горели от стыда? Загадка ведь и этак разрешима! Но, господа, и это не беда: коррупции стыдится и машина. Совсем недавно, с нынешней весны, шикарные машины – недостаток: они на взятки приобретены, а новый президент не любит взяток. «Как вам не стыдно, милые мои, таскать с работы взятки и подачки!» Коль скоро у хозяина-свиньи нет совести – так совесть есть у тачки: она горит, охвачена стыдом, и смотрит потрясенная столица… А нажитое доблестным трудом – не возгорелось и не возгорится!
Товарищи! Раскрыт поджогов ряд. Мучительный вопрос с повестки выбыл. Неважно, почему они горят, а важно то, что это личный выбор. Повсюду – на Николиной горе, в Текстильщиках и в Бутове – сожженья. Они горят, как шапка на воре, как факел олимпийского движенья, как вечный бой, какому нет конца, как адский пламень, что не знает лени, как наши воспаленные сердца, как наши воспаленные колени, с которых вновь Россия поднялась, припомнив износившиеся мифы, и снова всех затаптывает в грязь, бубня себе под нос: «Мы скифы, скифы…» Стоит Отчизна, как боец сумо, и жалкая трясется заграница, и все воспламеняется само…
А скоро и совсем воспламенится.
ПОДЗЕМНОЕ
За время пребывания пензенских затворников под землей деревня Погановка, где находились сектанты, оказалась полностью благоустроена: для властей построили новые дороги, для журналистов установили связь… Я вижу в этом сценарий общероссийского спасения.
Как увел сектант Кузнецов – комсомолец, познавший веру, – тридцать женщин и семь юнцов в спешно вырытую пещеру, ибо скоро Высшая власть отключит нам и свет, и воду, – так в деревню его попасть захотела толпа народу. Прилетел правительства член, обещая строгие меры: тут страна поднялась с колен – а народ уходит в пещеры! Потянулся парад властей, региона спасая имидж, – и пришлось принимать гостей, а в Погановке как их примешь? Понастроить пришлось дорог (в поле грязь, проехать не могут), завезти нежирный творог, соки, воды и биойогурт… Были жители смущены: мы небритые и бухие, а теперь тут ходят чины из Московской Патриархии! Журналистов слетелась рать: привереды, нежная мякоть. Им все время хочется жрать, а в итоге – писать и какать. И село, выходя в эфир, поднималось из грязи в князи: тут открыли трактир, сортир, обеспечили средства связи… Иностранцев собрался рой, Би-би-си с англичанкой-стервой: чисто выбрит каждый второй, мыться требует каждый первый! И чего их несет оттель? Тоже чудо: схрон обнаружен… Но ведь нужен отель, мотель, регулярный горячий ужин! Чем вы, собственно, смущены? Что вы ищете тут, ищейки? Если вдуматься, полстраны так живет, как в этой пещерке: все – от старца и до юнца, от сестрицы скромной до братца – верят глупостям, ждут конца и желают в норку забраться. Да, в Погановке тяжело, но, как здраво заметил некто, – прилетай в любое село: там и света конец, и секта, и бухло, и всеобщий бред, вплоть до веры в царя Кощея; а что где-то пещеры нет – так у нас же кругом пещера! То по крышу завалит снег, то ветрами насквозь продуло, – натуральный пещерный век от Чукотки до Барнаула. Это длится который год, и бороться, ей-ей, не стоит. Разве кто под землю уйдет – сразу пару дорог построят…
Это, кстати, нелишний шаг. Ноу-хау открыли сдуру. Если кто не создаст никак в вашем крае инфраструктуру, не желает строить дорог, не снабжает изящной урной – вот вам, братцы, живой урок из Погановки остроумной. Вы мечтали о колбасе, о визите властей и прессы? Уходите под землю все и служите оттуда мессы! Всей деревней в пещеру – шасть! Это шанс разбудить стихию. К вам немедля приедет власть (поручусь за Патриархию). Это, в сущности, нацпро-ект – поучитесь, Иван да Марья: к поселянам посредством сект наконец-то привлечь вниманье. Вот тогда процветет народ, да и пресса его осветит…
Если наш всеобщий уход кто-нибудь вообще заметит.
СТИХИ О РОССИЙСКОМ ПАСПОРТЕ
Депутат Верховной рады Украины Мустафа Джемилев предлагает закрыть российские консульства на территории Крыма, чтобы они не выдавали крымчанам российских паспортов и не создавали тем самым предлога для аннексии республики по югоосетинскому сценарию. Я радуюсь за наши грозные паспорта.
Россия, отпразднуй главный успех. Соседи закроют пасть пусть. Я вижу, снова пугает всех гербастый российский паспорт. Величья истинного черта! Держава – не фунтик с кремом. Где мы раздаем свои паспорта – там сразу крутой экстремум. Стремясь расширить свой окоем горами, морем, лесами, – сперва мы, значит, их раздаем, а после приходим сами. Орудья наши сотнями жал нацелены с видом пасмурным: а кто, скажите, тут обижал ребенка с российским паспортом?! Врага сминает праведный гнев, и участь его – параша. Земля, где живет гражданин РФ, уже в потенции наша. Просты и решительны, как «Спартак», чисты, как звезда востока, мы мир утопить в своих паспортах готовы: у нас их сто-о-ока! По всей планете прошлась пята, по многим морям поплавала. Я волком бы выгрыз все паспорта, где нету орла двуглавого.
Во дни, которые бардов рать успела внести в скрижали, наш паспорт в руки боялись брать: действительно уважали! «Берет, как бомбу, берет, как ежа», – Маяк говорил, не хвастая, пока пограничник держал, дрожа, серпастое-молоткастое. Прошли года крутых мешанин, мы встали с колен, натужася – и вот достаем из широких штанин, и Рада кричит от ужаса! Трясись, Джемилев, у себя в Крыму: ты видел уже нередко, что если паспорт дают кому, то это черная метка.
Мы в поле действуем правовом, блюдя дружелюбный имидж. Мы всех вокруг за своих порвем, лишь сделаем всех своими ж. Сгодится хоть эллин, хоть иудей… Запомнить всем не мешало бы, что мы защищаем своих людей при первом признаке жалобы. Тогда, при своем миролюбье всем, при звуке угроз, при виде ли, – мы тут же по косточкам разнесем страну, где наших обидели.
Поэтому мир, что при шаге каждом все ближе к пропасти движется, к себе неохотно пускает граждан с орластою красной книжицей. Когда я мчу в чужие края посредством летного транспорта – в глазах таможни читаю я смущенье при виде паспорта. Их руки потеют. Их мозг раздут каким-то тревожным бредом – как будто танки сейчас войдут за этим паспортом следом. Да вы не бойтесь! Я так, плебей, мне по фигу ваша горница. Меня хоть дрыном сейчас побей – в России никто не дернется. Таких, как я, у нас до черта. Ресурсы у нас несчитаны. Вот если б вашим дать паспорта, то сразу была защита бы.
А если б, заметить не премину, мы вышли из рамок узких и стали бомбить любую страну, где власть обижает русских, – тогда, об участи их скорбя и взяв в свидетели Бога, боюсь, пришлось бы начать с себя. Нас здесь обижают много. Любезный друг, укажи обитель, окинувши глобус наскоро, где так бы мучился предъявитель клювастого-головастого. Боюсь, за местную нашу боль Россия нам – не ответчица.
Друзья! Отправиться в Ялту, что ль?
Спасай же меня, Отечество!
WELCOME!
За последний год число российских предприятий, управляемых западными менеджерами, возросло почти вдвое. Эффективность их после прихода импортных специалистов растет еще быстрей.
Отставить, товарищи, взгляды косые: покрылись заслуженным глянцем мы. С минувшего года величье России пошло прирастать иностранцами. Когда-то нас жизнь добивала жестоко – теперь мы лидируем запросто. Отныне мы недра качаем с Востока, а менеджмент тырится с Запада. С Востока, из края сибирского кедра, мы гоним на Запад сокровища, – а Запад за наши роскошные недра нам деньги дает и спецов еще. Им хочется выехать в наши пампасы из скучных и пресных обителей. Меняем свои нефтяные запасы на грамотных их потребителей!
Мы встретим их нежно и денег предложим. Любезно российское небо им! Есть вещи, которых мы делать не можем: для них мы приезжего требуем. России всегда самовластье во благо, и чтоб государство поправилось – мы править собой призываем варяга. (Был также грузин. Не понравилось.) Мы равных не знаем в посеве, в покосе, в питье, в маршировке шеренгами, – но строить к нам едут Растрелли и Росси, бегут Монферраны с Кваренгами! Напрасно такими гостями корят нас. Мы вольные люди, по Пришвину. Где надо умеренность и аккуратность – мы лучше доверимся пришлому. У нас это дело поставлено – что ты! Пришельцами нас не пугайте вы. Хорош гастарбайтер для черной работы, рулить же должны остарбайтеры. Вот так создаются условья для роста. Живем с настроением утренним. А нам, коренным, остается бороться с противником внешним и внутренним.
Езжайте, любезные, это не kidding[4]. Мы примем и Буша, и Чавеса. Ведь правит футбольною сборною Хиддинк – и видите, как получается! И сколько я эту загадку ни рою, все сводится к выводу честному: рулит иностранец – и легче порою ему подчиниться, чем местному. Вам это покажется признаком бреда, но это же, граждане, классика: смешно в управлении быть у соседа, ровесника и одноклассника. На этом бы месте бы мог бы и я бы! Нашли же бездарного, тусклого… Особо мучительно, ежели бабы. А ежели немец, то пусть его. Во мне этой придури нет и в помине – но я б умилился заранее, когда бы носил бы фамилию Hinny[5] редактор родного издания! Мы редко пред нашими шляпы снимаем. Они же нам кажутся быдлами! А если бы нами рулил марсианин, то было совсем не обидно бы.
