Алексей Черных - ВИННИ-ПУХ И ЛЮБИ ДРУЗИ
Надул и щёки и живот
Лощёный, толстый Дикий Кот;
Всю крышу прободав насквозь,
Мотал башкой сохатый Лось;
Слюной разбрызгивать устал
Строптиво-дёрганый Шакал;
Стремительнее, чем гроза,
Порхала нервно Стрекоза.
И только старый Богомол,
Который просто мимо брёл,
Вмиг к дереву приник ничком,
Прикинувшись сухим сучком.
На неформальной той тусве,
С прилившей кровью к голове,
Хмельные, словно бы от эля,
Зверьё пошло делить портфели.
Овца ТАК скоро и ТАК быстро -
В Тарам-Парам в премьер министры
Прорвалась несмотря на то,
Что ей не доверял никто.
И только Пух поверил ей.
Начальник он, ему видней.
Хотя опилки в голове,
С умом не состоят в родстве.
Овца на вид была бела,
И языком плести могла.
Ее предвыборное бленье
Читайте ниже в приложенье.
Шакал, известный всем пострел
Мажорно-комсомольских дел,
И тут, конечно же, поспел,
Наркомом первым став Внудел.
Поправив на носу очки,
Оскалив куцые клычки,
Кричал, не чувствуя межу:
«Всех неугодных посажу!!!»
Понятно всем: шакалий бред -
Источник глупостей и бед.
И, чтоб витийщика унять,
Решили денюжку собрать,
Чтоб тот здесь воду не мутил,
А логопеда посетил.
Сам Пятачок как кум и брат,
А также сын, отец и сват
Возглавил Секретариат
Для Винни-Пуховых услад.
В отличье от Шакала свин
Был молчалив и невидим.
Он скромно в стороне стоял,
Копытцем землю ковырял.
Мол, он тут вовсе не причём,
Никак не связан с сим вытьём.
А то, что выдвинут он вдруг,
Так это Винни всё. Как друг.
Опустим мы пустой делёж,
Что на базарище похож.
Всем дали вкусные места,
Мандат для каждого поста.
«Жи-жи» то было неспроста,
Когда торги и суета.
Черту потом уже подвёл
Наш Винни-Пух. Он что-то плёл
О мёде, языке, горшках
И не ворующих руках.
Так что никто не смог понять,
Что им медведь хотел сказать.
Когда опилки в голове,
Ум с ними - ни в каком родстве.
Вот так в лесу Тарам-Парам
Надолго восцарил бедлам.
И зверь, наивно простодушный,
Обманут был в мечтах тщедушных.
ПРИЛОЖЕНИЕ К ПЕРВОЙ ГЛАВЕ
ПРИЛОЖЕНИЕ К ПЕРВОЙ ГЛАВЕ. ПРЕДВЫБОРНАЯ ПЕСЕНКА ОВЦЫ. ИСПОЛНЯЕТСЯ БАРХАТНО-СЛАЩАВО-ЗАДУШЕВНО
У вашего крыльца
Мой вздрогнет колокольчик,
У вашего крыльца
Настойчиво стою.
Я подарю вам всё,
А может, даже больше,
Чем горлопан Осёл,
И вам о том пою.
Что может он вам дать,
Тупой и длинноухий?
Что может вам сказать
Из отдаленных мест?
Он срок не раз мотал
(И это ведь не слухи).
Ему - лесоповал,
А вам - мой Благовест.
Смотрите на меня -
Бела я и пушиста.
Подумайте, друзья,
О чем сейчас пою.
Я к вам со всей душой
С сердечком ало-чистым,
А негодяев рой,
Поверьте мне, сгною.
Я заплету косу,
Как бублик меж рогами,
Я счастье принесу
И вам надежду дам.
Поверьте же Овце,
И станем мы друзьями
Со счастьем на лице
И весь Тарам-Парам.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ГЛАВА ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ ОСЛИК ИА, ПОДЧЕРКИВАЯ ТО, ЧТО ОН ОСЁЛ, ВЕДЕТ СЕБЯ АБСОЛЮТНО ПО-ОСЛИНОМУ
Старый серый ослик Иа-Иа стоял один-одинёшенек в заросшем чертополохом уголке Леса, широко расставив передние ноги и свесив голову набок, и думал о Серьёзных Вещах.
Пока Осёл с утра телился,
Проснулся, встал, опохмелился,
В нём появилася мысля,
Та, что приходит опосля:
Он понял, хоть и был простак,
Что всё же что-то здесь НЕ ТАК.
Так до жирафовых высот
Доходит поздно анекдот.
И у Ослов - не обессудь! -
Чрезмерно долог мыслей путь.
Иа во весь ослиный рост
Встал на дыбы: «А где мой пост?!
Кто я? Где я? К чему? Зачем?"
Но космос был и глух и нем.
Что об утекшем причитать?
Осёл он, что с Осла-то взять!
Иа весь день и ночь трубил,
Копытом исступлённо бил.
И лишь к утру его слова
Замедлили свой бег. Иа,
Застывши тупо у пруда,
Смотрел, что отразит вода.
Смотрел уже без всяких слов,
Смотрел с различных берегов.
И жалким зрелищем таким,
Столь душераздирающим,
Иа был наповал сражён,
Как древний мамонт истреблён.
Ведь из пучин прудовых вод
Глядел поблекший небосвод,
Имея в качестве зрачка
Воздушный шарик Пятачка…
Иль, может, солнца душный шар?
Мираж и марево - кошмар!
Иа с видением таким
Стал удручённо никаким.
Своим дрожаньям в унисон
Завёл тихонько песню он.
Её простой, нехитрый текст
Звучал как жалкий манифест
Растерянности и обид
На жизнь, которою он бит.
Текст песни ниже приведён.
Потом опять Иа, как слон,
Ревел, ругался и орал,
Зверям несчастным досаждал,
Отчаянно маша хвостом,
Как флагом в небе голубом.
Окрест проснувшийся зверёк
Тот рёв и рык понять не мог.
А что там было понимать,
Над чем-то думать, размышлять
Да сопли разводить и плач?
Коль допустил подобный срач
И хочешь что-то изменить,
Здесь нечего копытом бить.
Беги туда, где ущемлён,
Топчи полезших на рожон.
Вы не подумайте чего,
Что мы на зло зовем его:
Топчи, но - в смысле переносном.
Пока ж свой ор трубоголосый
Иа решил призавершить,
Мозги попробовал включить.
Но только не сумел пока -
Заклинил тумблерок слегка.
Потом усилие, толчок…
И появился мысли ток.
Увидел он себя в бору,
Подумал: «А чего ору?
С визжаньем надо завязать,
Чтоб кем-то мне когда-то стать,
Чего-то надо предпринять».
Ослам так трудно рассуждать!
Свернув истерики ботву,
Иа решил искать братву…
Не понимая, что братва,
Которой лес как трын-трава,
Всегда и при любой гульбе
Сама бродила по себе.
Заботясь о вождя судьбе,
Как тот Балда о том Попе.
Братве неплохо было жить -
Народ умели разводить
Всегда, помногу и везде
При всяком строе и вожде.
Ведь это - не писать стихи,
Когда вокруг одни лохи.
Иа, жуя чертополох,
Всегда считал, что он не лох,
Ну, а жуя порой пырей,
Считал, разводят лишь кролей.
Интриги сам он мог плести -
Его не смогут развести!
Поэтому, когда придёт
Момент свернуть переворот,
Что Винни сплёл на кумовстве,
Иа притопает к братве.
Взойти же на «лесной престол»
Достоин только он - Осёл.
Имел он право так считать?
Имел. А что с Осла-то взять?
Мозгами долго он бренчал,
Губами шевелил, бурчал,
Как будто сагу сочинял
О том, кто князь, а кто вассал.
Крадучись, мимо шёл Хорёк,
За пивом, видимо, в ларёк.
Остолбенел: «Во, блин, дела!» -
В молебне увидав Осла.
Осёл же быстро, как ни странно,
Освободился от нирваны
И, приосанившись слегка,
Речь закрутил издалека.
Он про стабильность что-то плёл,
И про предательский раскол;
Что на зверях уж нет лица,
И что тому виной Овца;
Что подл и вонюч на дух
Опиломозгий Винни-Пух.
О Лосе плёл, о Стрекозе,
Что лес они продали все;
Плёл о мутнявом Пятачке;
Об ущемлённом языке;
О том, что уж совсем достал
Злой, шепелявящий Шакал;
Что надо задержать вора,
Который в лес из-за бугра
Воз апельсинов подогнал,
Их наколов, чем бог послал.
Что надо честно избирать…
Эх, точно, что с Осла-то взять?
Хорь сильно выпучил глаза.
Блеснув сочувствием, слеза
Тоскливо по щеке сползла,
Когда выслушивал Осла.
Хорёк душою был не прочь
Иа помочь. Но чем помочь?
Он и понять пока не мог
Осла белибердовый слог.
Но что-то тронуло Хорька -
