Сборник - Русские частушки

«Ой, милочка моя,
Где ты подмочилася?»
На Сиговой на тоне
Неводить училася.

«Сколько шуму на селе:
Знать, мужики дерутся?»
Нет, укрепляются в земле,
Между собой грызутся.

«Что вас, девки, только две,
А третья́-то у вас где?»
У нас третья-то пропала,
Во Саратов жить попала.

Акулина тетушка,
Тяжела работушка.
Всё покосы, нивушка,
Болит моя спинушка.

Ах, цветочки-лебеда,
Мужику совсем беда:
Нету хлеба, нет земли,
Только подати плати.

Богачи все отрубились,
На них глядя, и отец.
От работы мы отбились,
Сбирать будем, наконец.

Богачу опять лафá:
Придумали отруба.
Он земельку соберет —
Жить на отруб перейдет.
А мы, бéдны мужики, —
Обирай его куски.

Болят ножки от дорожки,
Болят ручки от косьбы,
Спинушка от жнивушки,
Сердечико от милушки.

Боронила я на паре,
А мой милый на одной;
Покажи-ка мне полоску:
Я проеду раз-другой.

Говорил тятьке я:
«Не работник у тебя,
Ты укрепишь, проживешь
И сам по миру пойдешь».
И сбылись мои слова:
Без земли отец и я.

В огороде лен посею
На рубашку Алексею.

Брат, работай, брат, работай,
Не надейся на меня:
У тебя – жена и дети,
Мне – чужая сторона.

Брошу косу вдоль покосу,
Я не буду страдовáть.
Брошу милого, забуду,
Я не буду тосковать.

Будет, будет – поработал
На родимого отца,
А теперь я проживаю
У Гарелина купца.

В огороде ветер веет,
А кулак наш богатеет.
Богатей ты, богатей,
Хоть издох бы поскорей!

В поле жала и вязала
Я овес зелененький;
Три разка поцеловала,
Мил пошел веселенький.

Ваничи́ха старая
Самовар поставила.
Не успела вскипятить, —
Дочь из Питера катит.

Все калоши прикупили,
Не купила одна я:
У меня папаши нету,
А мамаша бедная.

Все прядут волокна,
Я – одну кудельку.
Не видала милого
Целую недельку.

Выпей, кум, и не тужи,
А давай сбывать гужи,
И телегу, и хомут,
Да и сивого-то тут!

Где мы, где мы ни бывали,
Где мы ни работали,
Под открытым небом спали,
Времечко коротали.

Говорят, земля плохая
И работать не с руки,
Продадим свои наделы
И наймемся в батраки.

Говорят, что не работаю
Работы полевой;
Я, молоденькая девушка,
С сохой и бороной.

Говорят, я загорела,
Чай не за стеклом сижу.
Каждый день я на работу
В чисто поле выхожу.

Голубой платок линяет
На моей головушке,
Мой миленочек гуляет
На чужой сторонушке.

Давай, милая, побаем,
Редьки с квасом похлебаем;
Давай мы поговорим —
Не харчисто ли едим?

Дайте лен, дайте лен,
Сорок девять веретен.
Стану прясть-попрядывать,
На дружка поглядывать.

Дайте мне клочок землицы,
Чтобы было что пахать;
Дайте мне мешок пшеницы,
Чтобы было что бросать.

Дайте паспорт, я уеду,
Дороги родители,
Не хочу в деревне жить,
Мой миленок в Питере.

Далеко звезда сияет
На небесной вышине;
Где-то миленький страдает
На чужой на стороне.

Девки ставили мережу,
Попадал большой налим.
Приди осенью, Алеша,
Мы колечек надарим.

Девки, ой, подружки, ой!
Куда скрылся мой милой?
Скрылся, скрылся мой любезный
По дороженьке железной.

Девушки вы, девушки,
Молоденькие жнеюшки,
Дожинайте в поле рожь,
Придет к вам скоро молодежь.

День я жала, день вязала,
День суслоны[1] ставила.
За реку ходила в гости,
Перстенек оставила.

До чего народ доходит —
Из общины вон уходит;
До того еще дойдет,
Что на хутор перейдет.

Дождь пойдет, сенцó подмочит,
Будет тятенька ругать;
Помоги-ка, мой хороший,
Мне зародец[2] дометать.

Достается тебе, братик,
Соха и борона,
А мне, горькому, несчастному, —
Чужая сторона.

Дроля[3] в городе-то пожил,
Интересней много стал.
Раньше я с ним не ходила,
Нынче он со мной не стал.

Дуй-ка, ветер-ветродуй,
Дуй-ка, ветродуечка!
У мня дроля на путине, —
Я-то дома, дурочка.

Дядя Павел, дядя Прохор
Без земли сидел да охал;
А земельник[4] догадался —
Укрепил, с землей остался.

Едет, едет становой, —
Берегитесь, тетки:
Кто с покрытой головой,
Попробует плетки.

Жала я с утра до ноченьки
Пшеницу да овес;
Только девке хлеба белого
Поесть не удалось.

Жала, жала я овес,
Теперь пойду на гречу.
Пойдет миленький с тальянкой,
Я ему навстречу.

Жарко-жарко страдовáть,
Жарко сенокосить.
Жалко, миленький, тебя
От себя отбросить.

За какие за грехи
Нарядили в пастухи?
Господи прости,
Как не хочется пасти.

Закатилось крáсно солнышко
До самой до земли.
Мой милой ушел на Волгу
До самой до зимы.

Зябнут ножки ото льдинки,
Ручки от наживочки;
Не видала я милого,
Кроме вечериночки.

И эх ты, Оленька-сестрица,
Вот обоим горе нам:
Наша деревня ошалела —
Разошлась по хуторам.

Кабы я была богата,
Откупила бы дружка,
Не пустила бы на Мурман, —
Там крутые бережкá.

Кабы я была касаточка,
Слетала бы на Енисей.
Я сказала бы матанечке:
Побольше хлеба сей.

Как в Селищах, на горушке,
Хлеба нету ни краюшки —
Летом яблоки едят,
Зиму голодом сидят.

Как женюся – поделюся
С родным братом и отцом;
Больше знаться с ним не буду,
Мы нигде не пропадем.

Как зави́лися кудерушки
На моей головушке,
Мне пришлося потолкаться
По чужой сторонушке.

Как по осени ломала
Красную калинушку,
Во полях снопы вязала
Надломила спинушку.

Как полосоньку я жала,
На снопочки не вязала,
Шел миляша по межи:
«Бог на помощь!» – Завяжи.

Как у меня ль, у молодцá,
Наношено было сенца,
Наношено и травушки,
Похожено к сударушке.

Каменистая поляна,
Не родятся семена.
Посеял татенька горошек,
Одна выросла трава.

Коленька, коли дрова,
Да Николай, коли дрова,
Чурочки да плашечки,
Пошлю поклон милашечке.

Котора травушка получше,
Ту телятки поедят;
Котора девица побасче,
С той молодчики сидят.

Крáсно лето на проходе,
Осень на приходе.
Сулился милый с моря быть
На этом пароходе.

Куда, тятька, запрягаешь,
Конь овес ведь не доел?
Куда, мамка, собираешь,
Или я вам надоел?

Кулаки делили землю
Всю, как есть, по едокам;
На свою семью получше,
А худую – беднякам.

Купи, тятька, нову косу, —
Не пойду домой с покосу.
Стану косить с корешка —
Не отстану от дружка.

Люблю я в полюшко ходить,
Люблю я сено шевелить;
Как бы с милым повидаться,
Три часа поговорить.

Маменька родимая,
Пожалей единого,
Собери котомочку
Единому детенышку
На чужу сторонушку.

Купи, батюшка, на платье
Голубого гáрусу.
Погляди на ягодинку,
На море на ярусе.[5]

Мой-от миленький на море
При погодушке,[6]
А я дома на кровати
При заботушке.

Пришел нá осень домой,
Не пускает отец мой:
«Где ты лето пропадал,
Зачем на зиму придрал?»
А я тяте на ответ:
«Там работы теперь нет».

Надоела нам, ребятушки,
Чужая сторона.
Приелся хлеб туринский,
Прилилась в Ису[7] вода.

Машинушка железная,
Железные тяжи.
Увезла машина дролечку.
Далеко ли? Скажи.

Меня женить дома хотят,
В деревню жить идти велят.
Холостым остануся,
С Москвою не расстануся.

Меня маменька родила
Под кусточком в полюшке,
Приневолила скитаться
По чужой сторонушке.

Мил на озеро поехал,
Парус вышитый поднял:
Пожелай мне, дорогая,
Чтоб улов хорош попал.

Мил уехал, мил уехал
В городочки дальние.
Без него не светит солнышко
И дни печальные.

Милый в городе живет,
Я в деревне маюсь.
Письмецо долго не шлет,
А я сомневаюсь.

Милый в Канинской сторонке,
Я в родительском дому.
Пишет пятую записочку,
А я ему – одну.

Мой приятка в Питере,
Недавно люди видели.
Платочком утирается,
В деревню собирается.

Мы по полюшку прошли
И семьей проплакали.
Взойди, горькая полынька,
Где слезинки падали.

Мы селом прошли,
Ничего не нашли,
Только видели одно —
От ведра худое дно.

На лужку березонька
Шатается одна.
Надоела мне, молоденькой,
Чужая сторона.

На окошечке герань
Морозом приморозило;
Мой забавочка ловец —
Не дождаться с озера.

На чужой сторонке жить
Трудно, тяжелехонько.
Не у мамушки родной, —
Волюшки малехонько.

На чужой сторонушке
Заклюют воронушки,
На чужой, на дальненькой,
Без тебя, желанненький.

На чужой сторонушке
Поклонишься воронушке:
«Здравствуйте, воронушко,
Не с нашей ли сторонушки?»

Над полоской, над межой
Пригрозил родитель мой:
«Все мое и все продам,
Шиш оставлю сыновьям».

Надоел мне Питер-город,
Новы каменны дома.
Пойду сяду на машину,
Встреть-ка, маменька родна.

Наша хреновская волость
Старшина мазурик-плут.
Я немного досадил —
И то под арест посадил.

Наше поле с вашим рядом,
И туда-сюда – межа.
До чего раздел доводит —
Вплоть до острого ножа.

Наши дома работáют,
Мы во Питере живем.
От нас денег ожидают,
Мы в опорочках идем.

Наши дома, где-то я?
Они не вспомнят про меня.
На чужой, дальней сторонке
Каждый день поплачу я.

Не браните вы меня,
Всю работу знаю я:
Жать, косить, коров доить,
В обе руки молотить.

Не завидуйте, подруги,
Моей кофте голубой.
Я последнюю надела,
Больше нету никакой.

Не завидуйте, подружки,
Что мы в городе живем.
Вы с постелюшки встаете,
Мы с работушки идем.

Не люби, подружка, с Волги,
Я люблю да каюся —
От весны до осени
С милым не встречаюся.

Не машина траву косит, —
Косит острая коса;
Не работа парня сушит, —
Сушит девичья краса.

Не насвистывай, машина,
Не обманывай меня.
Без тебя, машина, знаю,
Что чужая сторона.

Не от радости, мой миленький.
Играешь и поешь;
Не от радости, сердечный,
В чужу сторону пойдешь.

Не пойду в Сороку замуж —
Сельдей кáрбасом возить.
Лучше выйду в Суму-речку —
Буду барыней ходить.

Не с вина спина болит, —
С полевой работушки.
Прощай, прощай, миленький,
Живи без заботушки.

Не форси калошами,
У тебя нет лошади.
Одна метелочка в углу,
И та кричит: «Уйду-уйду!»

Не фугует мой фуганок,
Не пилит моя пила.
Рассчитай меня, хозяин,
Мне работа не мила.

Не хочу сидеть на стуле,
Пересяду на диван.
Надоело жить в деревне,
Перееду на Иман.

Ну и время, ну и да,
Мужику совсем беда.
Кулак кормилицу прибрал,
Чтобы черт его побрал.

Óхи, óхи, óхи я,
Люби до осени меня, —
Осень темная придет,
Девчонка в город жить уйдет.

Охо-óхо, дело плохо,
Неметеная изба.
Рано печку скутала, —
С миляшкой дело спутала.

Обломала пташка крылышки,
Летавши за моря.
Надоела, надоскучила
Чужая сторона.

Ой, вы, зимние работы,
Исстрадался я на вас,
Понабил везде мозоли,
Всю силенку порастряс.

Ой-ей-ей-ей, ой-ей-ей!
Идет из Умбы зимовой.[8]
Против нашей полосы
Трясет моршонки[9] из кисы.[10]

Опряду я, опряду
У кудели бороду.
По деревеньке пройду —
Будто я по городу,

Открой, маменька, окошечко,
Другое у реки.
Скоро, скоро к нам приедут
Зверобои-моряки.

Ой, милочка моя,
Посидим до свету.
Скоро, скоро от тебя
Нерповáть[11] уеду.

О-хо-хó-хо-хо-хо-хó,
Заехали далеко,
Заехали далеко,
Подаяньице плохо.

Пароход идет «Казн»,
С моря весточку вези.
С морюшка со синего,
С промысла трещинного.[12]

Пастухов бабы бранят,
Что коровы не доят.
Не ругайте, бабоньки,
В поле нету травоньки.

Перестал курить и пить,
Думал: легче будет жить.
Эдак делал, так пытал,
Так и эдак голодал.

Петербургская машина,
Николаевский вокзал.
Я ни с кем сидеть не буду,
Мне любóй не приказал.

По дороженьке железной
Мил из Питера катил.
Не дарил милый подарков,
Потому что не любил.

Погодите, не падите,
Белые снежиночки,
Дайте с Мурмана прийти
Моéму ягодиночке.

Под окошечком сидела,
Пряла беленький ленок.
Пряла беленький ленок,
Изломала теремок.

Поедешь, миленький, во путь,
Меня, девчонку, не забудь.
Сядешь в городе за чай,
За каждой чашкой вспоминай.

Пойду выйду на крылечко,
Голосочком крикну:
«Я не здесь рождена —
Не скоро привыкну!»

Пойду плясать,
Дома нечего кусать
Сухари да корки,
На ногах опорки.

Пока в солдатушках служил,
Тятька землю заложил.
Из солдатушек пришел,
В батраки сразу пошел.

Поработай, поработай,
Мой конек вороненький,
Обрабатывай, паши
Этот луг зелененький.

Посей-ка, батюшка, ленку
В середнем поле, в уголку,
На мою долиночку,
На шелкову шалиночку.

Посмотрю на сенокосе —
В голубой рубашке косит,
Подпоясан пояском,
Кличет звонким голоском.

Посылает батька в поле,
В поле пашенку пахать.
«Эх, пошел ты, батька, к черту,
Мне сохи не удержать».

Прощай, дом наш и село,
Стало жить нам тяжело:
Голодаем что ни год,
Знать, пора нам на завод.

Прощай, Нарвская застава
И Путиловский завод.
Я с возлюбленной забавочкой
Сажусь на пароход.

Прощайте, елочки, сосеночки,
Прощайте, весь народ,
Прощайте, красные девчоночки,
Сажусь на пароход.

Распроклятая машина
Мово милку утащила.
Распроклятый паровоз
Мово милого увез.

Сел я в лодку, взял весло,
Поставил парус – понесло.
Прощай, кровиночка моя,
Уеду в Питер от тебя.

Сельди первой привезли,
Чан, хозяин, серебри, —
Коли хочешь прибылéй,
Серебра нам не жалей.

Сколь я ни жил, ни работал,
Сколько ни старался,
Все труды мои пропали,
Бобылем остался.

Скоро в Питер все уедут,
С кем же я остануся?
Дорога моя приятка,
Как с тобой расстануся?

Скоро, девушки, покров,
Скоро нам гуляночки.
Скоро-скоро заиграет
Милого тальяночка.

Скоро, скоро вольна буду,
Вольный паспорт получу
И, как вольненькая пташечка,
Взовьюсь и полечу.

Скоро, скоро заморозит,
Зима снегу нанесет;
Разнесчастная машина
Меня в Питер увезет.

Слава богу, понемногу
Стал я разживаться.
Продал дом, купил ворота,
Стану запираться.

Спасибо, маменька и тятенька,
Тебе, братец родной,
Что наделили меня счастьицем
Чужою стороной.

Стали листики валиться,
Скоро, девушки, зима.
В Питер ехать неохота,
Там чужая сторона.

Стали ночи всё короче
Скоро в поле робить;
Скоро в поле робить,
Пашенку готовить.

Стало нóво заведенье:
Отец с сыном не живет;
Как сын женится – так делится,
От отца в отдел идет.

Старшина, десятский
Да двое понятых
Самоварчик под руки —
Больше никаких.

Строго подати сбирали,
Самовары отымали,
Я, мальчонка, дома был,
Самовар захоронил.

Супостатка во бору
Косит зеленую траву.
Не скосить, не стеребить,
Не перебить, как стал любить.

Сяду, сяду на машину
Обойму головушку;
Ты вези, вези, машина,
На чужу сторонушку.

Травушка-муравушка,
Коси, моя сударушка.
Накосила сена воз,
Милаша осенью увез.

Ты гуляй, гуляй, онуча,
Гуляй, Лаптева сестра,
Ты гуляй, онуча с лаптем,
Хоть до самого утра.

Ты не вейся, черный ворон,
Над моею головой.
Не стращай, родная маменька,
Чужою стороной.

Ты постой, постой, лошадочка,
Ворóненький конек.
Дай повытягать девчоночке
Зелененький ленок.

Ты, гребенка – часты зубья,
Не дери головушку.
Не ходи, мил, на работу
На чужу сторонушку.

Ты, соха, да борона
Разорила мужика,
А скрипка да гудок
Разустроили домок.

Тятенька идет с охоты,
Я навстречу сбегаю.
Несет лисицу да куницу,
В руке зайка белого.

У меня богатство есть,
Только нечего мне есть,
Хлеб повыбил летом град,
От избы пеньки торчат.

У меня дролечка-то есть,
Только в городе – не здесь.
В городе находится,
Ни с кем не хороводится.

У миленочка в избушке
Нет ни скобочки, ни душки.
Дырочки провернуты,
Веревочки продернуты.

У мня милый рыбу ловит,
Семушку из морюшка.
Напишу ему писéмце
С великого горюшка.

У моей милушки
Изба, как гнилушка;
Она в землю врыта,
Камышом закрыта…

У нас семейка велика,
Не похлебаешь молока;
Не успеешь ложку взять
У чашки донышко видать.

Уезжал приятка в Питер,
Строго мне наказывал;
Строго мне наказывал,
Гулять с другим заказывал.

Уж ты прялица-кокорица моя,
Да с горя выкину на улицу тебя.
Сама сяду прясть-попрядывати,
На милá дружка поглядывати.
Нитки рвутся, не вяжу,
Все на милого гляжу.

Уж я пряла не из грéби волокно,
От работы руки-ноги сволокло.

Уж ты, Ванька, не форси,
Не свои носишь часы,
А часы соседние,
Сапоги последние.

Уж ты Леша, Алексей,
Мое ты полюшко посей;
Мое ты полюшко посей,
Меня, девчонку, пожалей.

Уж я жала рожь высóку,
Жала – не ленилася.
Увидала я миленка,
В лице изменилася.

Учила меня мать,
Как лен подымать:
«Вот как, дочка,
Сюда комелечком».

Хороши золотоушки —
Тонкие иголочки.
Бойки девки на работе,
Девки-каргополочки.

Хорошо живется барам,
Всей землей владеют даром,
А крестьянину земли
На погосте отвели.

Хуторочки-хутора,
Через вас горе приняла:
Дома бьют меня, ругают,
На гулянье не пускают.

Хуторочки-хуторки,
Господа – не мужики:
Небом крыто, ветром сбито,
Христа ради, дайте жита.

Хуторяночка моя
Со всего гуляньица
Большую тóрбу принесла
Сегодня с побираньица.

Частый дождик поливает,
Меня милый вспоминает:
«Мочит милушку мою
На сенокосе, бедную».

Через года полтора
Все уйдут на хутора.
Худо л ь, луч ше л ь будет жить,
А нет охоты выходить.

Что нам, что нам не форсить,
Что нам не бахвалиться,
У отца одна овца —
Мне рога достанутся.

Что ты, милочка, не рóбишь,
На кого надеешься?
Придет зи́монька холодна,
Ты во что оденешься?

Что-то сердце мое ноет,
Что-то грудь моя болит.
На родимой на сторонке
Не бывать мне – говорит.

Чужá-дальняя сторонушка
Без дождя повымочит,
Чужá-дальняя сторонушка
Без ветра высушит.

Широка к Питеру дорога,
Мне ее не миновать;
Мне ее не миновать,
Нынче в Питере бывать.

Это чья полоска с краю?
Низенькая жнивушка?
Это кто полоску жал?
Не моя ли милушка?

Эх, какое стало время!
Эх, какие времена!
Вековая-то кормилица
На хутора поделена.

Я бы яблочко поела,
С боку яблочко гниет.
Я бы с милым посидела, —
Милый в Питере живет.

Я во Питере живал,
Москву-город видывал.
Деревенскому житью
Завсегда завидовал.

Я гуляю эту зиму
Не на батькину наживу.
Я на свой на капитал, —
Батьке лето работал.

Я из Питера приехал,
Батьке трубочку привез;
Батьке трубку, чубучок,
Матке денег пятачок.

Я косила в девять кос,
Накосила один воз.
Косеночку под елочку —
Сама пошла к миленочку.

Я косила у пруда,
Не дает косить вода.
Платочком беленьким махала
Поди, миленький, сюда.

Я из Рыбинска приехал,
Сел на печке в уголок.
Батька просит на оброк.
«Какой те, тятенька, оброк,
Насилу ноги приволок».

Я любила дожинать
Овес – ширóки полосы.
Я любила завлекать
Кудрявы рýсы волосы.

Я люблю овес косить,
Когда овес зелененький.
Я люблю с дружком сидеть,
Когда дружок веселенький.

Я платочек вышивала,
Слезы капали на грудь
Милый в городе гуляет,
Веселит кого-нибудь.

Я по Питеру, по Питеру
В опорках щеголял.
Я в опорках щеголял,
На дорогу собирал.

Я работал и потел,
Без нужды зажить хотел;
Глядишь: подать, недород…
Нужда в двери так и прет.

Я мальчишечка-поозéр,
Девчонка-поозéрочка.[13]
Возьмем сетки, сядем в лодку,
Поедем на озерочко.

Я у тэты на кряжу
Последне летико кошу.
Придет холодная зима,
Прощай родима сторона.

Ай, на фабрике проводят
Трубы медные.
Посмотрите на фабричных,
Какие идут бледные.

Ай, подруженьки мои,
Все при радости они.
А я, девки, при печали,
Меня в фабрику вкачали.

Ай, сухая рябина
Ветки принавесила.
Я от фабрики, девчонка,
Голову повесила.

Ах ты, маменька моя,
Знать, тебе меня не жалко.
Если б жалко меня было,
На болото не пустила б.

Акинфий[14] – царь в Невьянске был,
Рабочих розгами всех бил,
А рабочий в куренях,
Голодный, ел грибы на пнях.

В дровосеке робили,
По фартуку заробили.
По фартуку по синему,
По милому красивому.

В конторе служак много,
Все обсчитывают нас.
Ну, дождетесь вы невзгоды,
Недостанет у вас глаз.

Вологодская дорога
Много силушки взяла:
Богачей всех наградила,
Бедняков обидела.

Вот оно, вот оно,
Что я наработала:
Сто носилок отнесла,
Пятак заработала.

Все гудочки прогудели,
На вагранке не гудит.
Все подружки вышли замуж,
А мне милый не велит.

Все подрядчики, как черти,
Шкуру тянут с нас, живых.
Но они дождутся смерти
От шахтеров от лихих.

Встань-ка, маменька, поутру
Да послушай на заре:
Не твоя ли дочка плачет
На фабричной стороне.

Вы спросите, я скажу.
Пошто в прядильну хожу:
Частых песенок попеть,
На милого поглядеть.

Говорят, расстаться трудно,
Если влюбишься в кого.
Говорят, во ткацкой шумно,
А привыкнешь– ничего.

Грудь расшиб себе два раза
У мартеновских печей,
Я ослеп па оба глаза,
Хоть бы голову с плечей.

Дверь широко растворилась,
В черных шапочках вошли.
Мы с подружкой рассмеялись:
«Вот старатели пришли».

Девки гали промывали,
Золотиночку нашли,
Шали вязаны купили,
По вечерочкам пошли.

Дербеневская контора,
Сам буржуй и сыновья.
На него, на злого вора,
Десять лет работал я.

Днем мы робим на старанье,
Бражку пьем по вечерам,
Золотиночку намоем,
По неделюшке гулям.

Дождик сильный поливает,
Меня мама вспоминает:
«Мочит дитятку мою
На болоте, бедную».

Дома с полем уберутся
И сидят, как господа.
А мы фабричную работу
Не кончим никогда.

Едет черная карета,
Управляющий сидит.
Вдруг шахтеры подбежали,
Управляющий летит.

Есть на руднике порода,
Не порода – сатана,
Сколько бедного народа
Искалечила она.

Зимогоры[15] вкруг огня
Громко распевают.
Слезы льются, как вода,
Сами застывают.

Зимогоры от конторы
Кое-как плетутся,
Сколь получат, все пропьют,
На чаишке бьются.

Извините, господа,
Что я вышла черна.
На Морозовой[16] жила,
Машинушки терла.

На Шуралке[17] рóбила,
Троечку заробила,
Троечку, пятиточку —
Да высохла, как ниточка.

На работу – болят пятки;
А с работы – без оглядки.

Идет, бредет мастеровой
В одной рубахе огневой.
Пропил картуз, пропил пиджак;
Куда ни плюнь – везде кабак.

Из деревни утром рано
В понедельник мил уйдет.
Ни во плен, ни во солдаты,
А на Сормовский завод.

Изломалось электричество
Во машине паровой.
Слесарям работы много,
Не придет милой домой.

Как в слесарню ту – дорога,
В нову фабрику – тропа.
Мой-ёт миленький работат
У середнего окна.

Как приеду я домой,
Пожалюсь маменьке родной:
«Мамушка родимая,
Работа лошадиная».

Как у Кузьки на заводе
Пропадаешь ни за грош.
Свету вольного не видишь,
Днем работашь, ночью пьешь.

Кину-брошу пустяки,
Возьмуся за порядки.
Милый корпусом пройдет,
Челноком пущу в запятки.

Колесо ты, колесо,
Вертишься крутенько.
Я верчу тебя весь день,
А я молоденька.

Контора «Никанора
Дербенева, сыновья».
Мальчик в ситцевой палатке
Получает три рубля.

Кто бы, кто бы догадался —
Нашу фабрику сожег.
А покамест ее строят,
Погуляли бы годок.

Кто в фабрике не живал,
Тот и горя не видал,
А моя головушка
Натерпелась горюшка.

Мастер Цуба нас терзает,
В кабинет свой призывает,
На ключ двери запирает
И в любовниц превращает.

Милый, черненький глазок,
Пройди по корпусу разок,
Пройди узенькой тропой,
Мое сердечко успокой.

Мне не пьется, не глотается
Фабричная вода;
Куда, бы мне скрыться
От фабричного труда.

Мне сказали на вокзале:
Милочку просватали.
У меня, у зимогора,
Слезоньки закапали.

Мне сказали: «Мила сдали»,
Челноки из рук упали,
Глазки помутилися,
Слезы покатилися.

Много золота намоем,
Приходите доводить.
Вы не думайте, старатели,
Не будем вас любить.

Много золота намыли,
По колечку вылили.
У молоденьких девчонок
По сердечку вынули.

Мои ноженьки дрожат,
У стоночков не стоят.
Мои рученьки устали,
Промывать пески не стали.
Нас хозяин покорил,
На работе проморил.

Мой-то миленький, старатель,
На покосе шахты бьет.
А как золото намоет,
Меня замуж он возьмет.

Моя мама рано встала,
В саду розу сорвала.
Красоту мою сгубила,
В сортировку отдала.

На болоте мы живем,
По карьерам ходим.
Годовые празднички
Во слезах проводим.

На Железном робила,
Вагончики гоняла.
У Ворониной вдовы
Сына уважала.

Не дождусь я той субботы,
Когда мил пойдет с работы.

На заводе я работала
У самого окна.
Не находится миленочка,
Домой пойду одна.

На маменьку, на тятеньку
Я составлю протокол:
На фабрике утомишься —
Спать придешь на голый пол.

Над горою тучи, тучи,
Собирается гроза.
На хозяина завода
Не смотрели бы глаза.

Научилась промывать,
Галечки выкидывать.
Научилась завлекать,
Глазиком подмигивать.

Наш хозяин от завода
Получает барыши.
Только нам от той работы
Остаются лишь гроши.

Не гулять мы ходим в город,
В город ходим не гулять.
От ходьбы потеет ворот,
Кости с устали скрипят.

Не поеду боле сроду
Я в курень дрова рубить;
Дома легкая работа —
По вечерочкам ходить.

Не свисти, свисток заводский,
Не зови на сменушку.
Что-то сердце заболело,
Чует переменушку.

Никуда нам нет пути —
Ни уехать, ни уйти.
Управитель это знает,
Нами лихо помыкает.

Нынче праздник – воскресенье,
Я получше уберусь.
Юбку рваную надену
И веревкой подвяжусь.

Ой, товарки болит грудь,
Редкое дыханье.
С милым в разных корпусах,
Редкое свиданье.

Ой, товарки, тошно мне:
Не вижу милого нигде.
Потошнее мне о том —
На разных фабричках живем.

Петухи только поют,
Нам уроки задают.

Посмотрю на свово сына,
Сердце оборвется.
Та же горькая судьбина
Ему достается.

Сударушка баскá,[18]
Не ходи на прииска.
Тяжкая работушка
Состарит там тебя.

Провалися этот рудник,
Где-ка робил милый мой.
Затопи этот забой,
Да где работал милый мой.

Провалитесь,
Горы-норы,
Где работают
Шахтеры.

Прощай, главная контора,
Прощай, щегерь[19] молодой.
Прощай, милый, чернобровый,
Расстаюся я с тобой.

Постоянно нитки рвутся,
Присучаю, наклонясь.
Нитки рвутся, я вяжу,
На основу не гляжу.

У Корзинкиных на ткацкой
Дух поповский и кулацкий.
Здесь рабочий, словно нищий, —
Без квартиры и без пищи;
Миллионы барышей
Создает для торгашей.

Распроклятый наш завод
Перепортил весь народ.
Кому палец, кому два,
Кому по локоть рука.

Распроклятый подмастерье
Не уделыват станки.
Каждый час, кажду минуту
Разминает челноки.
Разминает, обрывает,
Все ко штрафу вызывает.
А за этот за брачок
Пишут штрафу пятачок.

Распроклятый
Рудник пятый,
Где ты милого
Запрятал?

С девяти часов до смены
Завлекательно ходить.
Меня милый обещался
До квартиры проводить.

С фабрикантами нам худо,
Едят хлеб наш трудовой.
Так гуляйте же, покуда
Вас не вымели метлой.

Скребочки золотые,
Черешки дубовые.
У нас старатели богатые,
Катали рисковые.

Собрана котомочка,
На лавочке лежит.
Собирайся, добрый молодец,
В курень дрова рубить.

Солнце там, и солнце здесь,
И в Посаде солнце есть.
Там фабрична сторона, —
Живет симпатия моя.

На куделечке, на моечке.
На желтом на песке
Проводила свою молодость
Во горе, во тоске.

Суздальские богачи
Съели кошку на печи.
От Иванова до Шуи
Строят фабрики буржуи.[20]

Только в фабричке украсы,
Когда солнышко взойдет.
Только девушке отрады —
Мил по корпусу пройдет.

Трудно, трудно нагибаться
За черной торфиной,
А труднее подыматься
По ходам с корзиной.

Тяжело, братцы-ребята,
Черный уголь добывать,
Но нельзя, братцы-ребята,
Парамонову[21] сказать.

Фабрикантам дать бы встряску,
Чтоб не гнали в Уводь краску.
Фабрикантам дышло в бок, —
Провели лишь желобок.
Желобок не помогает —
Он и мал и протекает.

У Борисова – купца —
Стоит фабрика пуста.
На дворе собаки лают,
А рабочие сбирают.

У Демидова-то парни
В кандалы закованы,
А красивые девчонки
В башне замурованы.

Ты, тальяночка моя,
Мне с тобою весело:
Фабриканты все у нас
Что-то нос повесили.

У нас фабрика высока,
На ней крыша зеленá.
Помолитесь, бабы, богу,
Провалилась бы она.

У шахтера душа в теле,
А сорочку вши изъели.
Шахтер рубит, шахтер бьет,
Шахтер мается-живет.

Управитель наш подлец,
Всех замучил нас вконец:
В будни тяжко работаем,
В праздник отдыха не знаем.

Фабрикантам красоваться,
Знать, недолго уж везде.
Им придется убираться,
Возьмем фабрики себе.

Что ты, милый, зазнаешься:
Ведь почет-то нам один.
Хоть я девушка фабрична,
Ведь и ты не дворянин.

Шахтер в клеточку садится,
С белым светом распростится:
«Прощай, солнце и луна,
Прощай, дети и жена».

Шахтер уголь добывает,
Днем и ночью мается,
Сам без хлеба помирает
И с женой ругается.

Шурала с Рудяночкой
В рассорочке живут.
Шуралинские ребята
Нам проходу не дают.

Шуралинские ребята,
Будьте в том уверены —
Постоять-то постоим,
Гулять-то не намерены.

Разнесчастный тот народ
Кто на фабрике живет.

Эх ты, маменька родима,
Ты зачем меня родила?
Все забота да работа
До тяжелого до пота, —
Она сушит молодца,
Эх, до самого конца.

Я на мойке промывала,
Серу шаль оставила
Золотая-то работа
Тосковать заставила.

Я поеду в город Шую,
Я куплю гармонь большую
И рабочим при всем сборе
Заиграю про их горе.

Я последний день гуляю,
На отчаянность иду.
Все лопаты изломаю,
Завтра робить не пойду.

Я просилась у директора
За каменной стеной:
«Ты пусти меня, брюхастый,
С фабрики домой».

Я сызмала промывала
На решеточке пески.
Я сызмала примечала
Из окошечка баских.