Лео Таксиль - Забавная Библия (с иллюстрациями)
Неверующие смеются над этим мармеладом из смокв и над этими десятью ступенями солнечных часов, по которым тень побежала вспять. Или болезнь Езекии, говорят они, была пустяком, раз он выздоровел от фигового пластыря; или же здесь одна только сила божьего вмешательства была причиной исцеления царя, находившегося на волоске от смерти, и тогда пластырь был совершенно ни к чему. Что касается солнечных часов, то Езекия производит на критиков впечатление законченного дурака, когда говорит, что тени легче побежать вперед, чем вернуться обратно: в обоих случаях законы природы были бы одинаково нарушены, и весь порядок мирового движения в солнечной системе должен был бы прийти в расстройство. Кроме того, возвращение тени вспять на ступенях Ахаза представляется не чем иным, как повторением известного чуда Иисуса Навина.
Так говорят скептики. Зато богословы, наоборот, не задумываясь, верят, что Солнце остановилось ради Навина и пошло назад по просьбе Езекии. В главе 38 Книги Исаии этот случай вновь упоминается: «И возвратилось солнце на десять ступеней» (ст. 8).
Самое любопытное из всех странных явлений, которые отмечают описываемую эпоху, это смерть Исаии: этот человек, бывший сам воплощенным чудом, не смог сделать ни малейшего чуда, когда его собственная жизнь была в опасности. Манассия, сын и наследник Езекии, который не особенно поверил случаю с загадочным движением тени, был настолько же неблагочестив, насколько отец его был набожен. Желая видеть, обладает ли Исаия и для своего личного обихода каким-нибудь фиговым пластырем, он приказал распилить пророка на две половины. Несчастный Исаия был распилен, как самое обыкновенное бревно. Ни Рафаил, ни какой-нибудь другой ангел не пришли к нему на помощь. Остается только предположить, что во время казни своего верного слуги бог был чрезвычайно занят на какой-нибудь другой планете.
Последним царем иудейским был Седекия. В одиннадцатый год его царствования (4 Царств, гл. 25, ст. 2) Иерусалим был взят армиями Навуходоносора. «Принцы крови» были перебиты, а Седекия, которому выкололи глаза и надели цепи на руки, был уведен в вавилонский плен со всеми остатками своего народа (ст. 7). Навуходоносор поджег храм Соломона и дворец; он оставил Иерусалим в развалинах (ст. 9-10).
«Наконец, – говорит Вольтер, – пришла развязка самой большой части древнееврейской истории. Это сначала разорение десяти племен царства израильского, а затем – пленение остальных двух племен. Вот чем кончаются все эти великолепные чудеса, будто бы совершенные богом в пользу этого народа. Христианские мудрецы со скорбью видят бедствия своих „отцов“, расчистивших им путь к „спасению“. Скептики со скрытой радостью видят уничтожение почти целого народа, который они рассматривают как носителя ужасающе суеверных предрассудков, гнусного разврата, зверского разбоя, непроходимой тупости и благочестивой кровожадности».
Глава 41
Священные романические истории «Товит» и «Иудифь»
Товит из племени Невфалимова был во время Енемессара, царя ассирийского, уведен в плен в Ниневию. К сожалению, этот библейский царь не оставил географической карты своих владений. А без нее нельзя понять, каким образом, будучи царем Ниневии (на Тигре), он мог миновать царство вавилонское для того, чтобы пойти и заковать в цепи обитателей Палестины. Это ведь все равно, как если бы турки прошли через Грецию, чтобы увести к себе в плен население Италии. Товит «ходил в Мидию, и отдал на сохранение Гаваилу, брату Гаврия, в Рагах мидийских, десять талантов серебра» (Товит, гл. 1, ст. 14). Сумма немалая для мужа трудящейся женщины (Анна, жена Товита, была пряхой – гл. 2, ст. 11). Не знаешь, как и удивляться этому Товиту, который уходит за сотни километров от Ниневии отдать свои деньги на сохранение какому-то Гаваилу.
Однажды, возвратившись после какого-то погребения домой и будучи нечистым, Товит лег спать у стены. Он не заметил, что на стене сидели воробьи. О дальнейшем он рассказывает сам: «Когда глаза мои были открыты, воробьи испустили теплое на глаза мои, и сделались на глазах моих бельма» (Товит, гл. 2, ст. 10). Компетентные люди утверждают, что воробьиный помет отнюдь не опасен для зрения и что Товиту достаточно было бы просто умыться.
«В тот самый день случилось и Сарре, дочери Рагуиловой, в Екбатанах мидийских терпеть укоризны от служанок отца своего за то, что она была отдаваема семи мужьям, но Асмодей, злой дух, умерщвлял их прежде, нежели они были с нею, как с женою. Они говорили ей: разве тебе не совестно, что ты задушила мужей своих? Уже семерых ты имела, но не назвалась именем ни одного из них… Иди и ты за ними, чтобы нам не видеть твоего сына или дочери вовек. Услышав это, она весьма опечалилась… И стала она молиться у окна…» (Товит, гл. 3, ст. 7-11).
Критики отмечают, что никогда до того евреи нигде не упоминают ни о каком дьяволе, демоне или черте: злые духи ведут свое происхождение из Персии, где народ веровал в существование двух одинаково могущественных богов: Ормузда – бога добра и Аримана – бога зла. Из них каждый повелевает целой армией добрых или злых духов. Евреи же были только подражателями. Они заимствовали свою религию у соседей или поработителей, причем заимствовали не только обряды, но также и религиозные предания.
Книга Товита заставляет думать, что злой дух Асмодей был влюблен в Сарру и ревновал ее. Это вполне согласуется с древним учением о духах, ангелах и богах. Мы уже видели в книге Бытие ангелов, влюбленных в человеческих девушек и производящих исполинов. Церковники затем много придумали историй о демонах, имевших половое общение с женщинами, и о необыкновенных людях, рождавшихся от этих «нечестивых» связей, о дьяволах, внедряющихся в тела юношей и девушек сотнями различных способов, о том, как чертей вызывают и как их изгоняют. Существовали и существуют многие дикие предрассудки и суеверия, которые корыстолюбивая хитрость церковников всегда использовала для эксплуатации человеческой глупости.
«И услышана была молитва обоих пред славою великого бога, и послан был Рафаил исцелить обоих: снять бельма у Товита и Сарру, дочь Рагуилову, дать в жену Товии, сыну Товитову, связав Асмодея, злого духа; ибо Товии предназначено наследовать ее» (Товит, гл. 3, ст. 16-17).
Здесь впервые «священное писание» называет ангела по имени. Все комментаторы единогласно утверждают, что имена иудео-христианских ангелов – халдейского происхождения: Рафаил – целитель божий, Уриил – огонь божий, Азраил – род божий, Михаил – образ божий, Гавриил – человек божий. Персидские ангелы назывались совсем иначе: Ма, Кур, Дубадур, Бааман и т. д. Евреи были в рабстве у халдеев, а не у персов и усвоили себе верования в халдейских ангелов и дьяволов. Все меняется и у этого «избранного богом» народа, как только он меняет своих хозяев. Когда евреи были порабощены хананеянами, они поклонялись их богам; когда они находились в плену у царей, называемых ассирийскими, они приняли веру в их добрых и злых духов.
«В тот день вспомнил Товит о серебре, которое отдал на сохранение Гаваилу в Рагах мидийских, и сказал сам себе: я просил смерти; что же не позову сына моего Товии, чтобы объявить ему об этом, пока я не умер? И, призвав его, сказал: сын мой! когда я умру, похорони меня и не покидай матери своей» (Товит, гл. 4, ст. 1-3).
Следует длинная речь, кончающаяся так: «Теперь я открою тебе, что я отдал десять талантов серебра на сохранение Гаваилу, в Рагах мидийских» (ст. 20).
Затем Товит передал сыну расписку Гаваила (гл. 5, ст. 3) и посоветовал ему найти себе спутника, который сопровождал бы его в Мидию. «И пошел он искать человека и встретил Рафаила. Это был ангел, но он не знал и сказал ему: можешь ли ты идти со мною в Раги мидийские и знаешь ли эти места? Ангел отвечал: могу идти с тобою и дорогу знаю; я уже останавливался у Гаваила, брата нашего» (Товит, гл. 5, ст. 4-6).
Какое удачное совпадение, не правда ли? Молодой Товия представил отцу прекрасного незнакомца, который сказал, что он происходит из рода Анании великого и что зовут его Азария. Это было еще одно удачное совпадение, ибо старый Товит знавал Ананию и даже был с ним в отдаленном родстве. Последовал торг относительно гонорара за сопровождение мальчика в пути. «Я дам тебе драхму на день и все необходимое для тебя и для сына моего, и еще прибавлю тебе сверх этой платы, если благополучно возвратитесь» (Товит, гл. 5, ст. 15-16). Довольно странно, что старый Товит, еврей, проживавший в Ниневии, расплачивается не еврейской и не мидийской монетой, а греческой.
Товия отправился в путь с мнимым Азарией, и «собака юноши с ними». Нетрудно догадаться, что путешествие не обошлось без приключения. Иначе не стоило бы, в самом деле, автору огород городить и выпускать на сцену этих двух действующих лиц. «Путники вечером пришли к реке Тигру и остановились там на ночь. Юноша пошел помыться, но из реки показалась рыба и хотела поглотить юношу. Тогда ангел сказал ему: возьми эту рыбу. И юноша схватил рыбу и вытащил на землю» (Товит, гл. 6, ст. 2-4).
