Такемия Ююко - ТораДора. Том 6
– Кита… Китамура, ты…
Он узнал это лицо.
– Что… Что с твоими волосами! Это же противоречит школьным правилам… и… и…
Он не знал, должен ли спрашивать, но спрашивал.
– …
Никакого ответа. Китамура лишь необычно зло посмотрел на Рюдзи, словно говоря «Сам смотри, нечего тут говорить».
Юсаку Китамура стал правонарушителем.
Он упрямо мотал своей обесцвеченной головой, игнорируя вопросы своего лучшего друга, в его глазах читался категорический отказ. При ближайшем рассмотрении можно было заметить, что очки его сидят криво, а две верхние пуговицы на форме отсутствуют. Песок и грязь на плечах создавали ощущение, что его поваляли по земле.
– Так, Кавасима и Такасу, что вы думаете о волосах этого парня?
– Что я думаю? Понятия не имею, как ответить…
Рюдзи не знал, что сказать, и посмотрел на стоящую рядом Ами. Та занималась своими прекрасными ногтями, словно не слышала вопроса, словно всё происходящее её не касалось. Ответственный за дисциплину продолжил серьёзным тоном…
– Этот парень пришёл в школу с такими волосами и проигнорировал рекомендацию учителя на входе. Что вы оба об этом думаете? Знаете, в чём причина? Он не отвечает ни на какие вопросы, так что мы решили спросить его лучшего друга Такасу, подругу детства Кавасиму и Большого Брата, которая работала с ним в школьном совете… Большую сестру Кано… Извини, Кано, что отвлекаем тебя, когда ты так занята…
– Всё нормально. Сожалею, но ничем не могу помочь. Я не понимаю, в чём дело. И он уже ушёл из школьного совета, так что больше он со мной никак не связан.
Китамура ушёл из школьного совета? Рюдзи почти уже заговорил, но почувствовал, что сейчас не время рот открывать. Подумав, он вспомнил, что взбесившийся вчера Китамура об этом упоминал.
Прекрасный президент школьного совета холодно взглянула на светловолосого хулигана, словно стремясь пронзить его взглядом насквозь. Китамура, похоже, хотел бы увернуться от этого взгляда. Он пригнулся, прикусив нижнюю губу и пряча выражение лица за длинной спутанной чёлкой.
– Ну так что, Такасу? Ты можешь хоть как-то объяснить, что происходит?
– Ум-м… это… Как бы это сказать… Вчера, ум-м, немного… да…
Он хотел рассказать, что Китамура стал таким странным из-за переутомления, и о его вчерашней вспышке в классе, но не знал, не будет ли это предательством Китамуры. Он хотел бы ещё подумать, но времени на это ему не дали.
Смущённый Рюдзи посмотрел на Одинокую Леди, прося помощи. Та ответила усталым взглядом, говорящим «Я уже рассказала о том, что случилось вчера». Похоже, Одинокая Леди вчера после занятий искала труп, который убежал из школы и ни с кем не контактировал, а сегодня пришла очень-очень рано, дожидаясь, пока этот труп покажется. Она даже отменила важное свидание с профессором, но ничего не добилась. Потому так стремительно и постарела.
– А что насчёт тебя, Кавасима? У тебя естьчто сказать?
– Хм-м… Даже если вы спрашиваете… Я не понимаю…
Кавасима не забыла надеть маску с влажными кукольными глазами и милыми манерами. Все смотрели на неё…
– …Не могу поверить, что есть ещё типы, самовыражающиеся такими примитивными методами. Ах да, действительно есть… ну так что? Хотя меня это совсем не касается, не думаете, что это полный абсурд?
Уголки её рта злобно скривились, плавно усиливая атаку на своего друга детства. Её жестокий характер уже почти проявился. Взгляды, полные презрения, пронзали Китамуру как пули, безжалостно нацеливаясь на его экстравагантные волосы. Ох, Рюдзи беспомощно уставился в потолок. Да, Ами порой была даже хуже, чем Тайга, девушка, полная взрывчатки.
Она, в полной мере демонстрируя свою злобную личность, шагнула вперёд…
– Юсаку, тебе не кажется, что ты ждёшь слишком многого от остальных? «Посмотрите на меня. Позаботьтесь обо мне. Посмотрите, как я расстроен. Кто-нибудь, заметьте меня!» Это ты хочешь сказать? Ох, ты даже посторонним противен. Ты уже во втором классе старшей школы и пытаешься бунтовать, покрасив волосы. Это отвратительно! Такие фокусы ещё к концу средней школы устарели. Только работяги средних лет красят волосы, чтобы скрыть седину. Как бы то ни было, зачем тебе такие волосы? Показать себя? Извини, но честно говоря, ЭТО. ТЕБЕ. НЕ. ИДЁТ!
– А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! – Высказавшись, Ами снова взорвалась хохотом, показывая на Китамуру пальцем. Она хохотала до слёз, без малейших признаков доброты, беспокойства или сомнений. Обидный разнос Ами впечатлил даже Рюдзи, который почувствовал, словно от него что-то отрезали. Ему хотелось встать перед Китамурой, чтобы заслонить его от ножей, вонзающихся в тело лучшего друга. Но сделать это он не мог. Китамура же в ответ на острые слова подруги детства лишь опустил голову и ещё более упрямо прикусил губу.
– Ох… – Устало вздохнула измученная Одинокая Леди. Она потёрла сухие глаза с тёмными кругами вокруг них, проявившимися без косметики, и положила руки на плечи Рюдзи и Ами…
– Вы, двое, возвращайтесь в класс. Простите за беспокойство и спасибо. Я подойду позже, сначала ещё немного поговорю с Китамурой-куном. Классный час проведёт ассистент. Если можно, не говорите пока ничего одноклассникам, хорошо? Я очень постараюсь привести Китамуру-куна в класс так, словно ничего не произошло.
– Хорошо, мы понимаем…
Рюдзи честно кивнул, но сорвавшийся голос прозвучал тихо и свирепо.
– Думаю, Койгакубо-сэнсэй лучше отправить его домой.
Это был голос СумирэКано. Она встала, распрямив свою изящную фигуру, глаза резко блеснули, глядя прямо на Китамуру, теперь сидящего на полу. Взгляд без капли женской доброты, безукоризненная осанка. Рюдзи она казалась безупречным андроидом, далеко выходящим за пределы обычных человеческих возможностей.
– Не стоит тратить время на такого идиота. Раз уж он не собирается открывать рот, нечего о нём беспокоиться. В школьных правилах сказано «Причёски, нарушающие образ ученика, строго запрещены». Он явно нарушил это правило. По-моему, его надо отстранить от занятий, пока он не приведёт волосы в соответствие с правилами.
– …Кано-сан тоже стоит вернуться в класс. Я по-прежнему хочу поговорить с Китамурой-куном, спасибо, что пришли.
Одинокая Леди медленно тряхнула головой и положила руку на плечо Китамуры, словно защищая его, помогая подняться и сесть на стул. Затем встала рядом с ответственным за дисциплину, явно демонстрируя позицию учителей – «не бросим его».
Видя это, даже Сумирэ отвела взгляд от Китамуры.
Было ясно, что собрание окончено. Сумирэ встала и поклонилась, Ами и Рюдзи тоже. Затем они вышли из комнаты, оставив Китамуру.
В других классах уже начался классный час, да? В тихом коридоре не было никого.
Рюдзи поклонился Сумирэ, собираясь отправиться в класс…
– Сэмпай?
В очень тихом коридоре прозвучал мягкий голос Ами. Игнорируя Рюдзи, Сумирэ развернулась прямо к ней. Даже Рюдзи почувствовал вызов в этом движении. На прекрасном лице Ами появилась злая улыбка, словно она готовилась спровоцировать Сумирэ. Рюдзи, несмотря на некоторый испуг перед происходящим, хотел остановить эту стычку, но его попросту отпихнули.
– Кано-сэмпай, похоже, сегодня вы были очень холодны с Юсаку? А-ах, Юсаку такой несча-а-астный. А он так восторгается сэмпаем… но Кано-сэмпай, похоже, раньше не была так холодна с Юсаку… Что же могло недавно случиться между Юсаку и сэмпаем? Не из-за сэмпая ли Юсаку так буйствует?
– Вот что…
Сумирэ не стала сердиться, лишь вежливо улыбнулась уголками губ и, игнорируя провокационные слова Ами, развернулась и пошла по коридору. Рюдзи не мог не высказаться в её удаляющуюся спину…
– Я правда извиняюсь! Это было так грубо… УКавасимы скверный характер…
– Это подло! Что ты имеешь в виду? – Рюдзи зажал рот Ами, извиняясь перед Сумирэ. Та лишь подняла брови, показывая, что не обиделась.
– Да ничего, всё в порядке… Скверный характер? Что ж тут скверного? Как минимум, Китамуре она всё верно высказала. Похоже, что у Китамуры очень хороший друг детства. Ну ладно, если возникнут какие-то проблемы, приходите ко мне в любое время.
– Хорошо. И… сэмпай, если у вас есть какой-то ключ к происходящему…
– Хочешь, чтобы я вам рассказала, верно? У меня на самом деле кое-что есть.
Рюдзи, уже начавший прощальный поклон, резко вздёрнул голову. Ами, которую он тоже заставил поклониться, прекратила вырываться. Безупречный президент школьного совета спокойно посмотрела на них и слегка пожала плечами.
– Хоть у меня и есть ключ, но если дело действительно в этом, я даже больше разочаруюсь в Китамуре.
На её лице появилось странное выражение, не радостное и не сердитое. Она решительно развернулась к классам третьего года обучения, как человек, бросивший короткое «пока».
