Виталий Дёмочка - Газовый кризис-2. Новое дело
— Да все нормально, Федя, — успокоил его Петя, положив руку на плечо. Он решил попозже сказать брату, что Катя теперь будет работать с ним. — Сейчас мы все вместе должны быть при первой закладке.
— Да! — радостно поддержал его Толик, звеня бутылками. — Мы теперь каждый год будем отмечать этот день. Первое февраля — это будет наш профессиональный праздник!
Все засмеялись и в превосходном настроении двинулись к помещению станции, куда уже протаскивали трубу из машины, которую в народе называли гамновозкой. Петя с Толиком сразу на входе разделись, они оба были в костюмах, при параде. Катя взволнованно вздохнула, смотря на всех мужчин. От благополучного исхода их предприятия зависело ее материальное положение, что беспокоило ее больше всего на свете. Новоявленные начальники обвели взглядом все новшества, которые тут ввел Федя. Все баки были выстроены в ряды, и к ним были приварены какие-то трубы.
— А это что за трубы? — спросил Толик, показывая пальцем.
— Так это ж отопление, — гордо объяснил Федя. — Зачем нам на подогрев энергию и деньги тратить? Я из батарей сюда трубы вывел и ко всем бакам приварил. Бесплатно разогреваться будет гамнецо.
— А, точно! — восхитился Петя. — Как бражку раньше родаки ставили возле батареи, чтобы лучше бродила! Да?! Молодец, Федя!
Федя гордо поднял голову, довольно смотря на них и оглядываясь на своих подчиненных. Но Толик резонно заметил:
— Так это ж только до весны, потом отопления не будет.
— Ну и что?! — радостно возразил ему Петя. — Это ж каждые полгода так будет, во время отопительного сезона! Вообще бесплатный газ получается!
— А мы и летом что-нибудь придумать сумеем, — гордо добавил Федя. — Солнце используем! Крышу сделаем из стекла с прослойкой, типа как увеличительное стекло, и все! Только в пасмурную погоду подогревать придется, остальное все бесплатно будет!
— Молодец-молодец, брат! — радостно обнял его за плечи Петя, предварительно отдав ему же костыли подержать. — Давай-давай, дерзай! Твори! Изобретай! А мы с Толиком это все на поток поставим и деньги будем качать! — он отпустил Федю и, взяв обратно костыли, сказал с нетерпением. — Ну, давай начинать! Как тут, что?!
Федя сразу сделал знак своему помощнику, и тот вышел на улицу. А сам Федя подошел к первому баку, куда уже была опущена гофрированная резиновая труба из машины, и подозвал Петю с Толиком.
— Да тут просто все, — со значимостью в голосе начал объяснять он, показывая рукой. — Вот это труба из машины. По пути он слил воду с мочой через сетчатый фильтр, и сюда нам чистый кал привез. Самый цинус. Сейчас он там включит, и чистое гамно в бак пойдет. Во!
С улицы раздался характерный звук, который издает такая машина, откачивая канализационные стоки или сбрасывая их. И почти сразу же из шланга пошло то самое бесплатное сырье, на котором друзья собирались разбогатеть.
— Еееееэээээ! — весело закричали они все втроем в один голос.
— Пошло, пошло, родимое! — радостно орал Петя, смотря возбужденно на льющуюся из трубы субстанцию.
— Надо бутылку шампанского разбить о первый бак, когда он наполнится! — тоже довольно прокричал Толик, показывая бутылку и смотря в потолок. — Федя, давай веревку! Сейчас привяжем ее к вон тому крюку! И лестницу тащите!
Федя, как истинный начальник, обернулся вполоборота и дал знак своему подчиненному, чтобы принес все названное.
— А как нам первый кирпич заложить, Федя?! — с улыбкой спросил Петя. — Оно же жидкое! Как сделать?!
Федя сначала пожал плечами, но потом улыбнулся и с довольным видом сказал:
— Можно лопатой перекинуть просто во второй бак! По одной лопате бросили, вот вам и будет по первому кирпичу!
— Точно! Давай лопату! — обрадовался Петя.
Федя быстро направился за инструментом, потому что отправить больше пока было некого. Один рабочий с улицы управлял машиной, контролируя процесс через окно. Второй уже устанавливал лестницу к крюку в потолке, чтобы привязать веревку. По помещению уже распространилась атмосфера загаженного общественного туалета, и девушки морщили свои красивые носики, пытаясь убрать их в сторону. Но там была та же атмосфера, и у более брезгливой к этому Юлии начал подкатывать комок к горлу. Федя подбежал с лопатой и торжественно вручил ее брату.
— Вот! — сказал он и пригласил его жестом к баку. — Ваш первый кирпич, господин генеральный директор.
Петя взял в руки лопату и, посмотрев на всех возбужденным взглядом, с торжественной улыбкой подковылял на костылях к баку и зачерпнул лопату экскрементов. Осторожно, чтобы не расплескать содержимое, он перенес ее ко второму баку и вывалил туда. Толик при этом фотографировал его, мигая раз за разом вспышкой.
— Ееееэээээ! — радостно закричали Толик с Федей и захлопали в ладоши.
Девушки, которые уже закрывали носы пальцами, неохотно оторвали от них руки и тоже захлопали, но более вяло и с натянутыми, вымученными улыбками.
— Давайте, теперь вы! — сказал Петя, торжественно передавая лопату Толику.
Толик с довольным видом протянул Пете фотоаппарат и взял в руки лопату. Подойдя к баку, он позировал Пете и с еще пустой лопатой, и с полной, постоянно улыбаясь в объектив. С довольным видом заложив свой «первый кирпич», он под громкие крики и хлопанье передал лопату Кате. Она с натянутой улыбкой взяла ее и, отвернувшись от всех и сморщившись, сунула ее в бак.
— Деньги не пахнут, деньги не пахнут, деньги не пахнут, — твердила она под крики и улюлюканье довольных мужчин.
Стараясь не смотреть на содержимое лопаты, она осторожно вывалила ее в соседний бак и сразу схватилась рукой за нос, закрывая его.
— Ниче-ниче, Катерина, — весело подбадривал ее Толик, беря лопату и передавая ее Юле. — Деньги не пахнут, тем более большие. Это ты сейчас не дерьмо месила, ты вот этой лопатой сейчас деньги гребла.
— Да-да, Юль, давай и ты погреби, — кричал Петя, не переставая щелкать фотоаппаратом.
Юля с лицом мученицы подошла к баку и осторожно заглянула в него. Конец гофрированной трубы из машины уже утонул и на поверхность противной массы вырывались пузыри. Они ужасно хлюпали и при лопании пузырей разбрасывали в стороны брызги дерьма. А когда Юля уже отпустила нос и, закрыв глаза, собиралась погрузить в бак лопату, густая масса хлюпнула еще сильнее, и кусочки самой противной для Юли субстанции попали ей на лицо. Вскрикнув от ужаса и выронив лопату, Юля открыла глаза и провела по лицу рукой. Когда она увидела, что на нее попало, она потеряла сознание и стала падать. Крики и хлопанье сразу прекратились, как и прекратился гул машины, которую остановил рабочий с улицы. Петя, бросив фотоаппарат и костыли, подскочил и успел подхватить падающую жену.
— Ну что ты? Ну что ты, Юль? — обеспокоено вопрошал он бесчувственную жену и, опустившись на здоровое колено, положил ее горизонтально на руки и стал дуть ей в лицо.
Толик с Федей тоже сразу подошли, осталась на своем месте только Катя.
— Что с ней? Может, ее на улицу? На воздух? — предложил Федя.
Но тут с лестницы, уже привязав веревку, спрыгнул рабочий и приземлился как раз на брошенную Юлей лопату, черенок которой взметнулся вверх гораздо резче, чем если бы он наступил на грабли. Попал этот черенок как раз по челюсти нагибающемуся к Юле Толику. Удар был такой силы, что он без чувств рухнул прямо на Юлю, тут же пришедшую в себя и застонавшую.
— Держи-держи, Федя! — закричал от напряжения Петя, падая под тяжестью уже двоих тел, которые держал на руках.
— Давай-давай, помогай! — крикнул Федя в свою очередь рабочему, подхватывая уже падающего брата.
Вместе с рабочим они удержали всех и начали растаскивать потихоньку эту кучу-малу. Уже очнувшаяся Юля закашлялась и стала спихивать с себя Толика, который тоже стал приходить в себя и мычать что-то невразумительное. Подошедшая Катя стала помогать ему подняться.
— Давай вставай, Толик! — кряхтел от напряжения Петя. — Как тебя угораздило-то?
— Кажется, челюсть сломал, — еле разборчиво проговорил Толик, качая головой и держась за подбородок.
— Да ты что? Не дай бог? — проговорил Петя. — Хватит нам одного инвалида. Кто ж теперь дела вести-то будет? Юля еще тут… Юля, с тобой-то что?
— Я в порядке, — сказала Юля, поднимаясь и закрывая нос.
— Точно челюсть сломал, — промычал Толик, шатая неестественно перекосившуюся нижнюю челюсть.
— Ахххх, — обеспокоено вдохнула Катя. — В больницу его надо срочно. Поехали сейчас же…
Толик кивнул и, так как разговаривать ему было больно, молча показал рукой на бутылку шампанского и на болтающуюся над баком веревку.
— Точно, — сказал Петя, — надо ж закончить процедуру. Федя, привязывай бутылку быстренько. Разобьем и в больницу поедем.
— Да какую бутылку? — закрыв нос, гундосила Юля. — Повезли его скорей, пока челюсть не срослась неправильно.
