Иоанна Хмелевская - Инопланетяне в Гарволине
— Какие же провода?
— Да такие, знаешь, — не совсем вразумительно пояснил фоторепортер, изобразив пальцами тоже нечто непонятное. — Такие, на которых вяжут крючком. Забыл, как называются. Кажется, спицы? Ты не знаешь?
— А! — произнесла секретарша, стараясь не показать, какое облегчение испытала при таком пояснении. — Спицы, на которых вяжут крючком. Вот видишь, как ты мне понятно объяснил. Теперь даже я поняла. Они действительно называются спицами.
— Так ты могла бы мне помочь? — обрадовался фоторепортер. — Мне надо купить их, а я понятия не имею, где такое продается.
Секретарша уже открыла было рот, чтобы выразить согласие, как вдруг всю ее пронзило страшное подозрение.
— А зачем тебе спицы? Для кого ты хочешь их купить?
Вопроса фоторепортер не предвидел. Из кабинета редактора его и в самом деле вытолкнули, велев пообщаться с секретаршей. Все знали, что она неравнодушна к фоторепортеру, поэтому именно ему поручили раздобыть необходимые для экипировки будущих инопланетян спицы. Как-никак женское дело, секретарша наверняка знает, где их раздобыть. А вот делиться секретами с ней категорически запрещалось. Сначала вообще решили было поручить доставку спиц кому-нибудь из женатых конспираторов, но тут горячо воспротивился сатирик.
— Никаких жен! — категорически заявил он. — Не найдется такой жены, которая купит необходимое нам количество спиц, не поинтересовавшись, зачем такая прорва. А кто из вас способен не ответить, когда спрашивает жена?
Вот почему спицы поручили фоторепортеру. Жене не ответить нельзя, а секретарше можно. И вот теперь бедный фоторепортер сидел, уставясь на девушку с самым идиотским видом, кляня себя на чем свет стоит за то, что заранее не догадался придумать какое-нибудь логичное объяснение. Пришлось выдумывать на ходу. А ничего, как на грех, не приходило в голову.
Секретарша сжалилась над ним, — а может, наоборот, — с издевкой поинтересовавшись:
— Наверное, у тебя есть бабушка, и теперь ты должен купить ей спицы, чтобы она связала тебе на этих спицах теплые носки или рукавички?
— Вот именно! — подхватил фоторепортер. — Может, и не носки, а этот, как его… шарфик! Вот! И не только. Хотелось мне старушку порадовать, для нее — единственная радость вязать на спицах…
И осекся, вспомнив, сколько спиц ему велели закупить. Быстренько сосчитав в уме количество спиц и поделив их на необходимое количество старушек, нуждающихся хотя бы в десятке спиц, он пришел в ужас и решился признаться только в наличии четырех бабушек.
— Знаешь, у меня ведь четыре бабушки! — брякнул он, не продумав до конца свою родословную. — И я решил уж сразу всем купить спицы, чтобы потом не отвлекаться на них. Отделаться, так сказать, сразу.
— Ах так, у тебя четыре бабушки, — протяжно произнесла секретарша, откинувшись на спинку стула и пристально глядя на молодого человека. — Выходит, у твоей мамочки было по две мамочки, и у твоего папочки было по две мамочки. Правильно, обычное дело. И всех этих бабушек ты решил одним махом осчастливить. Наверное, по случаю предстоящего Международного дня ребенка. Так?
— Не совсем, — нерешительно ответил фоторепортер, смутно соображая, что в рассуждениях секретарши что-то не так. Однако голова молодого человека была целиком занята организацией предстоящего грандиозного мероприятия, и разбираться в хитросплетениях с бабушками ему было решительно не под силу. — Ну, не придирайся, возможно, мои дедушки женились неоднократно и потом разводились, и вообще у меня этих бабушек черт знает сколько! Может, не все родные, некоторые двоюродные, какая тебе разница? Помоги ближнему!
И секретарша решила помочь. Совместная покупка спиц могла ее как-то сблизить с предметом мечтаний, хотя и не покидало зародившееся в душе подозрение о том, что спицы предназначаются какой-то несомненно отвратительной бабе, опутавшей своими вязаными сетями неопытного молодого человека. Подозрение продержалось до тех пор, пока в одном из магазинов не были найдены спицы нужного размера.
А посетить пришлось несколько магазинов. Фоторепортер, выбирая нужные спицы, капризничал, как довоенная примадонна. Эти не хороши, те не подходят. Наконец выбор его пал на спицы номер три с половиной. Долго вертел их в руках и заявил — это то, что надо.
— А сколько надо? — спросила секретарша. — Для четырех бабушек хватит четыре пары…
— Нет, мне надо сто штук! — был ответ.
— Сколько? — воскликнула девушка, думая, что ослышалась.
— Сто штук. Их по парам считают? Значит, пятьдесят пар.
Вот именно в этот момент и развеялись подозрения секретарши относительно несомненно антипатичной бабы— соперницы. Даже самой вредной и противной не понадобится столько спиц!
Вглядевшись в ошеломленное лицо секретарши, фоторепортер счел нужным срочно придумать еще какое-то оправдание для закупки такого количества спиц. Секретарша слушала вполуха его неуклюжие выдумки относительно множества родных и двоюродных теток, тоже поручивших ему закупку спиц, поскольку им вдруг всем прислали из Австралии какое-то грандиозное количество отличной шерсти, вот и надо купить бедным женщинам спицы, и желательно одинаковые, а то еще перессорятся…
Тут фоторепортер замолчал. До него дошло, что несет он невообразимую чушь, неудивительно, что Марыся слушает его с таким недоумением. Эх, надо было с самого начала сказать, что спицы покупаются на профсоюзные деньги в качестве подарка для одного из подваршавских домов престарелых, остались неиспользованные деньги, вот главбух, подбивая баланс за прошлый год, и решил остатки денег израсходовать на благотворительную деятельность. А он… Бабки и тетки заполонили весь свет!
Но секретарша уже пришла в себя, и недоумение на ее лице сменилось ставшей привычной для фоторепортера лучезарной улыбкой. Девушка поняла: спицы номер три с половиной как-то связаны с тщательно скрываемой от нее редакционной тайной. Ах так, очень хорошо! Не станет она задавать лишние вопросы, ведь все равно ей не ответят. Обойдется собственными силами. Только надо поумнее взяться за дело.
И девушка мужественно отказалась от надежды провести остаток вечера с любимым — а такую надежду лелеяла в глубине души, — великодушно бросив ему:
— Да ладно уж, вижу, земля горит у тебя под ногами. Бери свои спицы и беги, в ресторан пригласишь меня в другой раз. И учти, если тебе еще что понадобится, всегда можешь рассчитывать на меня. Хоть вагон дуршлагов…
Освобожденный фоторепортер уже и в самом деле кинулся было бежать обратно к ждавшим его сообщникам, но, услышав слово «дуршлаг», остановился как вкопанный, затормозив на всем скаку.
— Ты сказала «дуршлаг»? — переспросил он. — Это такое кухонное приспособление из белого металла с дырками?
— Да, оно. Молодец, как ты быстро схватываешь!
— Дуршлаг, говоришь? — с нарастающим восторгом в голосе повторил фоторепортер. — Дуршлаги… Знаешь, а ведь это неплохая мысль…
Одолженный у военных вертолет поместили в ангар, предварительно убрав из него маленький редакционный вертолетик. И стали ломать головы. Редактору с его всепобеждающим энтузиазмом удалось преодолеть все трудности: административные, бюрократические, кадровые и финансовые. Для преобразования военного вертолета в космический корабль наняли целую бригаду механиков, с которых взяли подписку о неразглашении военной тайны. Механики так и не поняли, в чем состоит тайна, но вертолет был военным, значит, и тайна военная, дело обычное, отсюда и такие строгости. Поэтому механики на всякий случай никому из посторонних не рассказывали о характере своей работы, хотя у них самих она вызывала больше чем недоумение. Редактор кратко ознакомил бригаду механиков с их задачей, напустив столько туману, что механики поняли только одно: вертолет должен стать совсем непохожим на вертолет!
Естественно, между собой механики делились мнениями и сомнениями. Глядя на сваленные в углу ангара листы алюминия, механик Юзик высказал такое мнение:
— Сдается мне, они с воздуха собираются что-то подглядеть. А алюминий для того, чтобы, как экраном, защитить вертолет от… от чего-то.
У электрика такое предположение вызвало лишь презрительную улыбку.
— Соображай, что говоришь, пан Юзеф. Ведь это же пресса! Я бы уж скорее предположил, что они собираются что-то поджечь, потому как мне велели приспособить такую штуковину, которая станет крутиться, а на ней закрепить… Ни в жизнь не догадаешься! А на ней, чтоб мне лопнуть, если вру, так вот, на ней равномерно распределить бенгальские огни. Штуковина начнет крутиться, и бенгальские огни…
— Какие еще огни? — не поняли коллеги.
— Ну такие, что на Новый год пускают.
— И они могут что-то поджечь?
— Вот те раз! Не слышал, что ли, сколько новогодних елок каждый год сгорает?
![Иоанна Хмелевская - Подозреваются все [Мы все под подозрением]](/uploads/posts/books/161389/161389.jpg)
![Иоанна Хмелевская - Подозреваются все [Мы все под подозрением]](/uploads/posts/books/162339/162339.jpg)
