Александр Ермак - Записки озабоченного
Так, у меня есть три «ника»-псевдонима, рассчитанных на разных женщин: «С шашкой наголо», «Твой ласковый и нежный зверь», «Homo sapiens». И зарегистрируюсь-ка я от имени как бы трех разных мужчин – так вероятность найти кого-нибудь подходящего существенно выше. Соответственно, у меня будет три разных почтовых адреса.
Итак, заполняю анкету по варианту «номер один – физиологическому». В нем у меня возраст будет чуть поменьше, а рост чуть больше (чтоб варианты отличались). Готово:
«С шашкой наголо» (Леша) – мужчина, 27 лет, Москва, холост, рост – 174, глаза – карие, местами мускулист, Телец, образование высшее, ценю женственность, страсть, склонность к авантюрам. Хочешь разделить со мной пару волшебных часов? Пригласить к себе возможности не имею, поэтому давай встретимся у тебя или в любом другом месте, которое покажется тебе подходящим. Обещаю доставить удовольствие нам обоим… Не откладывай на завтра то, что можно получить уже сегодня. Жду «С шашкой наголо».
Вариант «номер два – чувствительный». Здесь у меня настоящие возраст и рост, но другой знак зодиака:
«Твой ласковый и нежный зверь» (Алеша) – мужчина, 29 лет, Москва, холост, рост – 172, глаза – карие, обычной наружности, Весы, образование высшее, ищет женщину: Здравствуй, моя нежная. Знаю, ты ждешь ласковых слов, которые я буду говорить тебе шепотом на ухо, чутких прикосновений, искренности и теплоты. Это так прекрасно – быть вдвоем. И мир кажется лучше, светлее и добрее. И хочется жить.
Я никогда тебя не обижу. Тебе не будет со мной ни стыдно, ни тревожно. Если нужно – поделюсь с тобой опытом, сделаю тебя настоящей женщиной. Также стану и достойным искусным партнером. Не торопись. Подумай. И позови. «Твой ласковый и нежный зверь».
Вариант «номер три – разумный». В нем обычный рост, но возраст чуть старше, и также другой знак Зодиака:
«Homo sapiens» (Алексей) – 32 года, Москва, холост, рост – 172, глаза – карие, неброской внешности, Водолей, образование высшее, ищет женщину: Здравствуй, мой друг. Неважно, какой ты национальности, какого цвета твои волосы или кожа, какой у тебя рост и какое зрение, девушка ты или женщина. Важно то, что ты, прежде всего, ценишь в людях разум, внутренний мир. Знаю, таких, как ты, немного. И тебе сложно найти человека, с которым приятно-нескучно, с которым, сливаясь физически и умственно, можно стремиться к гармонии. Возможно – это был тот незнакомец, с которым ты сегодня разминулась на улице? А может быть, это я? Нет, не гарантирую тебе идеального воплощения. Но ты же знаешь, нельзя узнать вкус плода, не попробовав его. Homo sapiens, отзовись».
Жму кнопки. Оп, все три варианта зарегистрированы.
А теперь? А теперь: ждем-с!
С шашкой наголо!
«Дело сделано, и единственное утешение – что его уже не исправишь», как говорят в Турции, когда отрубят голову не тому, кому следует. Вот и у меня, не знаю, правильно ли или нет, но дело сделано. Письма ушли. В базе данных зарегистрировался, и все три мои объявления выстроились друг за другом в списке мужских предложений. Все, что я могу теперь – только ждать.
Выключил компьютер, чтобы потом потянуть время, пока его снова буду запускать. Покурил. Выпил кофе. Глянул на часы – прошло пятнадцать минут. Рука потянулась к кнопке «включить». Но я, глянув в зеркало, остановил себя:
– День в разгаре, а вы, сэр, все еще небриты. Вперед – в ванную.
Да, умыться утром – умылся, а вот побриться, озабоченный плотскими мыслями, забыл. Стараюсь водить лезвие медленно, бреюсь тщательно, и раз, и другой прыскаю одеколоном – лишь бы занять еще лишнюю минутку. Но вот и гладенький, и благоухающий. Гляжу на часы – держусь уже тридцать минут.
– А может, уже пришло чье-нибудь послание, и я зря маюсь? – спрашиваю у Мерилин.
И за нее отвечаю:
– Нет, не торопись включать. Ведь если письмо в ящике, то тебе потребуются силы. Так что садись, завтракай.
Делаю себе яичницу с сыром и паприкой. Кромсаю, проглатываю, глядя в телевизор, бормочущий какими-то феминистскими новостями. Не выдержав отвратительного зрелища, беру кисть винограда и заплевываю косточками мужеподобных созданий с транспарантами в руках: «У нас равные права. Мы тоже носим брюки». Наверное, эти подруги и писают стоя? А мне, чтобы совсем с ними уравняться, придется лифчик на себя напялить?
Лучше б какое-нибудь старое кино с Мерилин повторили. Выключаю телик. Интересуюсь:
– Еще кофе?
– Да, пожалуй.
Закуриваю и гляжу на часы: мать моя – женщина, прошло больше часа. Хватаю пепельницу и к компьютеру. Запускаем. Подключаемся к Интернету. Вскрываем почтовый ящик. Дай ответ. Нет ответа.
И сразу мысли в голове. А может, я неправильные адреса указал. Или что-то в тексте своем не так написал?
Лихорадочно проверяю список адресов, свои обратные. Перечитываю письма, анкеты. Да нет, вроде все правильно. А может, сегодня, в воскресенье, женщины заняты своими домашними делами: стирают, гладят, ужин, там, на неделю вперед готовят. И не томятся, как я, в одиночестве, а наоборот – как бы отдыхают? А тех, кому треба мужского начала, мои разглагольствования не убедили? А те, кого убедили бы, не имеют компьютера дома – пользуются им на работе, и прочитают мое сообщение только завтра? А мне так и маяться, страдать целый день? А потом еще вечер, ночь, утро. Да и день, наверное. Ведь та, которую мое предложение проймет, не сбежит с работы. И, может быть, только вечером мы совершим, мы освободим меня…
Я кивнул Мерилин:
– Печально я гляжу на наше возбужденье…
Выключил компьютер. Мне не сиделось в квартире. Лезлось на стены. На Мерилин.
Я спустился во двор подышать воздухом, успокоиться. А на улице, как назло, самое время молодых мам с чадами. И ведь полно среди них достаточно симпатичных мадамок. У той вон брюнеточки на пальце обручального кольца нет. Мать – одиночка? Наверное, трудно одной по хозяйству? Кран починить? Ковер выбить? Гвоздь вколотить? Так мне раз плюнуть. Уладим быстренько мое дело, и я для Вас горы сверну.
Брюнеточка как будто прочитала мои мысли, потянула своего ребятенка за руку:
– Пойдем-ка, домой. Папа, наверное, уже соскучился.
Тьфу… Я пошел прочь со двора. Забрел в овощной магазин. Молча постоял у прилавка, поглядывая то на клубни картошки, то на два кочана под кофточкой сочной продавщицы. Подумал, может, пригласить ее на коктейль в соседний бар. А потом перебежим к ней домой? Да хоть бы и в подсобку. Но тут из картофельно-морковных закромов вырулил грузчик с блестящими глазками. Шлепнул почти мою продавщицу по задищу. Овощная королева колыхнулась и хихикнула. А мне подумалось: «И здесь все схвачено». Сказал, конечно же, другое:
– Пакет картошки. И полкило винограда…
С тем и вернулся домой. Ткнул телевизор. Поплевал виноградными косточками в приторных героев какой-то мыльной оперы. Вздохнул и выключил ящик. Включил другой – компьютерный:
– Проверю-ка на всякий случай. Но, конечно, до завтра ничего не будет.
А у самого там, где надо, запульсировало, забилось: «А вдруг будет, будет, будет»…
«Вдруг» было. В почтовом ящике компьютера маячило письмо. Короткое, как телеграмма: «Жду твою шашку по адресу:… Люба».
Я растерялся:
– Так, так, так, так…
Указан адрес? Не проститутка ли это? А может быть, кто из списка тех, что мне не понравились. Я быстренько просмотрел все имеющиеся у меня почтовые адреса. Нет, этого не было. Значит, клюнувшая рыбка не размещала свое объявление, а откликнулась именно на мое, на «физиологический» вариант.
– Так, так, так, так…
А если какая уродина? А если…? Если…? Если…?…
– Все к черту – еду.
Инстинкт душит разум. Да, в конце концов, даже если ничего не получится, то, по крайней мере, не буду тут сидеть один, с ума сходить от озабоченности. Все. Решено. Выписываю на листок адрес. Гашу компьютер. Воздушно целую Мерилин. Бегу.
Люба живет от меня в трех станциях метро. Через полчаса я у ее дома. На выходе из подземки прикупил пару пива, на всякий случай. Употреблю, как получится, перед или после.
Захожу в подъезд обычной панельной пятиэтажки. Поднимаюсь по лестнице. Квартира – на третьем. Но вот ведь запыхался, как будто на Джомолунгму вскарабкался. Сердечко бьется: трах-тах-тах, трах-тах-тах…
Сейчас, сейчас отдышусь, соберусь и позвоню в эту дверь.
Жму кнопку. Слышу звонок. Жду. Из-за двери никаких звуков. Она что, глухая? Или в ванной ополаскивается? Или специально меня так томит, разогревает? Еще звоню. И еще. И еще.
И вздыхаю, наконец:
– Ку-ку, Гриня. Пролет…
Снова гляжу на записанный адрес, на номер квартиры – все верно. Чья-то шутка? Неумно-с, господа.
Жму на кнопку звонка еще раз и иду к лестнице. Медленно шагаю по ступеням и слышу, как скрипнула на площадке раскрываемая дверь. Оборачиваюсь – не моя, с противоположной стороны. Но из-за двери обращаются явно ко мне:
– Леша?
– Да…
Я снова поднимаюсь. За полураспахнутой дверью стоит довольно молодая женщина. В простеньком халатике с ромашками. Без макияжа. Светлые, слегка причесанные волосы, невыразительное лицо. Она кивнула:
