Александр Русанов - Интернетки
– Хорошо, начнём с другой стороны. Ты его хочешь?
– А ты нет?
Я засмеялась. Это стало походить на раздвоение личности, а в дурку мне пока не хотелось. Надо как-то иначе упорядочить свои мысли. Давай просто анализировать.
– Чем тебе нравится Геннадий?
– Ну-у-у, … он симпатичный.
– Сама-то хоть поняла, что сказала? Он старше тебя больше чем в полтора раза.
– А причём здесь возраст?
– Ну-у-у… может и ни при чём. Но у него же живот и лысина, да и седины много. А рожа. Она же как танком переехана.
– Не говори глупости! Животик, так он же мужик, а не баба. Лысина… говорят, что лысые отменные любовники. Седина, значит мудрый. Рожа, тьфу, лицо в шрамах, так шрамы украшают мужчину.
– Хорошо, допустим, он симпатичный. Но у тебя в офисе полно смазливых мужиков. И они готовы ради тебя разбиться в лепёшку.
– И зачем мне их лепёшки? Сама же сказала «смазливых», а Он симпатичный. А как он двигается … А какой у него голос!
– Хорошо, резюмируем. Тебе нравится его внешность, его манеры, его голос. Это всё?
– Ну-у-у, … а мало?
– Маловато даже для постели. Таких самцов пол-Питера. И не таких старых.
– Да-а-а? И чего же ты ещё не приручила ни одного такого? Что же ты уже два года живёшь одна и мужскую ласку видишь только во сне?
– Я самостоятельная женщина и не нуждаюсь в домашнем тиране!
– Два раза ха-ха.
– А что, ха-ха? Я зарабатываю побольше многих мужиков, у меня есть машина, квартира. Чего ещё надо? И вообще, кто здесь спрашивает, я или … я?
– Да какая разница! Тебе уже тридцатник, а детей нет. Прежний муж больше жаловал водку, а не тебя. Любовников заводить ты посчитала ниже своего достоинства. Вот и живи теперь одна со своей гордостью!
– И что теперь? Кидаться на шею первому встречному?
– А Геннадий первый встречный?
– А он прямо рвётся подставить мне свою шею!
– Ну-у-у… да, не рвётся. Прямо скажем, совсем не рвётся.
– И чего делать?
– Да откуда же я знаю!
– А может он действует по принципу классика: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Даже продолжение подходит: «Но эта важная забава достойна старых обезьян».
– Он не обезьяна! И совсем не старый.
– Ну да, сорок восемь, совсем юнец. Вполне может быть, что ещё девственник!
– Дура озабоченная.
– Сама такая!
– Так ты решила, чего хочешь?
– Не знаю. Его я очень хочу, но это не так важно. Важнее понять, нужно ли это?
– Начнём сначала. Он тебе нравится?
– Иди ты!
– Хорошо, поставлю вопрос по-другому. Твоё чувство к нему достаточно сильное?
– Да-а-а-а. Я уже сама с собой разговариваю из-за него. Впору уже санитаров вызывать.
– Значит, сильное! Давай тогда думать, как к нему подступиться. На твои прелести он не реагирует. Все твои попытки его заинтересовать провалились.
– А много тех попыток-то было?
– Две неудачные. Но Бог любит троицу.
– Ты предлагаешь мне завтра опять попытаться его очаровать? И как ты себе это представляешь? Они же вдвоём работать будут. Мне что, двоих сразу обольщать?
– Зачем двоих? Ты и одного-то не можешь заставить хотя бы посмотреть на тебя. Куда тебе двоих! Пускай сделают свою работу. У тебя договор с Геной. Расплачиваться ты будешь именно с ним. Вот и будет это твой третий и последний шанс. Подготовься к нему капитально, продумай всё, ты же умная баба!
– А пока они работают, что мне делать?
– Не мешать им работать! Чем меньше ты будешь им мешать, тем быстрее они закончат, и ты сможешь получить свой шанс.
– Хорошо, уговорила! Подождём окончания ремонта. А теперь – спать.
Вечером после работы я пришёл домой. Настроение было мерзкое, несмотря на то, что закончил объект. До обеда я еле двигался, голова была пустая, а руки были как ватные. Но через несколько часов похмельные мучения закончились, я смог доделать все мелочи и подписать акт приёмки. Правда, когда головная боль отпустила, появились безрадостные мысли. Именно они и были причиной плохого настроения.
Домашние хлопоты заняли чуть больше часа. Одинокому мужику много не надо: приготовил по-быстрому поесть, набил утробу, посмотрел на гору грязной посуды и посчитал, на сколько дней осталось чистой. Вот и все хлопоты. Телевизор смотреть не хотелось, компьютер включать тоже. Я лёг на широченный самодельный диван и задумался:
– И для кого ты этот диван делал? Продать его, что ли? Только тоску наводит.
– Ты же так мечтал сделать уютный диванище. Мечтал, что на нём будешь принимать по десятку баб в день. И где очередь на твой траходром?
– Иди в баню, без тебя тошно! Кстати, о бане. Неплохо бы в ванне сделать сауну. Греть косточки после работы.
– А кому твои косточки нужны?
– Ну и хрен с ней, с сауной. Не сильно и надо.
– А тебе-то, самому, что надо?
– Да не знаю я, чего мне надо. Отстань. Дай просто полежать, отдохнуть.
– Ну, отдохнёшь ты, и что? Кому ты нужен, придурок старый?
– Ага, а ты молодой!
– Сейчас не обо мне.
– Блин, с этим надо что-то делать. Уже сам с собой разговариваю. Так и до маразма недалеко. Совсем крыша от одиночества едет …. В инет зайти, что ли? Можно на сайт знакомств залезть.
– А чего тебе там надо-то?
– Ну, познакомлюсь с одинокой женщиной и так далее.
– А чего далее-то? Сядет она тебе на шею и ножки свесит. Будешь её кормить, поить, а она упрекать, что мало зарабатываешь.
– Да хоть села бы уже. Одному хоть волком вой!
– А Светлана чем тебе не хомут? Красивая, молодая, не бедная, одинокая. Чего тебе старому козлу ещё надо?
– Тебе карандаш дать? Губу закатать. Во-первых, она заказчица. Во-вторых, она тебе в дочки годится. В-третьих, так она и села к тебе на шею. Нужен ты ей как рыбе зонтик.
– Во-первых, заказчица она не навсегда. Во-вторых, … ну в дочки, и что? Раньше на Руси и не с такой разницей в возрасте женились. В-третьих, ты вспомни как она попкой крутила в первый раз. Одинокая женщина, почему бы ей не заинтересоваться тобой?
– Слюни подбери. Да, заказчица она ненадолго, но потом и не встретимся мы больше. Зачем ей нужен какой-то работяга-строитель? Да, выходили раньше замуж за стариков, но и рога у них были как у оленей. Оно мне надо? А попкой крутила, так они все крутят. Порода у них такая. Им попка дана как раз для этого. Зато второй раз она была как ледышка.
– Себе-то не ври. Вспомни её улыбку. А как она смеялась!
– Да-а-а, улыбка у неё …. За такую улыбку можно и жизнь отдать, кто бы только взял. А как она смеялась. Ангелы поют хуже.
– Э, придурок старый, уж не влюбился ли ты?
– Да если и так, толку-то. Что я могу ей дать?
– Себя и можешь дать!
– Ага, добро такое комиссионное, коцаное и почти пенсионное.
– Да ты себя пока в старики-то не записывай. Чай и киндера ещё сострогать можешь, да и просто так удовольствие женщине доставить в состоянии.
– Ага, старый конь борозды не испортит. Только продолжение имеется: «Но и глубоко не вспашет». Пока вроде не жалуюсь, но, сколько я смогу пахать-то? Она баба молодая. Через десять-пятнадцать лет только во вкус войдёт. А я, аккурат, и кончусь от этого.
– И что? Хоть кони двинешь, как мужик. Это же мечта, умереть в момент экстаза!
– Да иди ты! Нужен я ей, как собаке палка.
– А чего ты теряешь? Она тебе нравится, сильно нравится. Так чего ты идиотизмом страдаешь? Поухаживай за женщиной, может и сладится.
– Ага, а она меня по морде за приставания.
– И от твоей морды сильно убудет от этого? И так на ней черти гопак танцевали.
– Ну, страшнее не станет, точно. Да и действительно, хуже уже не будет. Правда, ухаживать можно начать только после окончания ремонта. Негоже профи крутить роман с заказчиком. А вот по поводу поляны намекнуть можно. Чем чёрт не шутит, пока Бог спит. И хватит на эту тему. Так и шизоидом стать можно. Спать надо.
Глава 11. У-ф-ф-ф
– Что же ты творишь, хрен бешенный … ты куда прилепил эту пи-и-и … пи-и-и …. Совсем из ума выжил на пенсии.
– Не блажи, без тебя тошно. Куда я это пи-и-и … пи-и-и … прилеплю ещё, тебе на пи-и-и … что ли?
– Себе на лоб прицепи, может, умнее станешь. Света просила держатель для душа на другую стенку закрепить. Совсем склероз замучил?
– А ты раньше сказать не мог? Я уже плитку просверлил.
– Ума нет, считай калека. Меняй на пи-и-и… плитку. Запасные есть.
– Пи-и-и … пи-и-и … пи-и-и … тебе в пи-и-и …. Ой, извините, Светлана, мы тут немного спорим.
– Да ничего, я понимаю. Тем более у вас, Сергей, это так художественно получается.
Да уж, художественно. Этот крысёныш уже начинает доставать своей болтовнёй. Хоть кляп ему вставляй. Все полторы недели только с ним и общаюсь.
– Так, когда работаешь на такую красивую женщину, даже ругаться приходится красиво, – засмеялся мой напарник.
– Серёга, умерь немного своё красноречие, дай мне хоть чуть-чуть пообщаться с заказчицей! – взорвался я. – Добрый день, Светлана, – произнес я, обращаясь уже к героине своих сновидений.
