Андрей Шляхов - Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)
– Поступай как знаешь, – сказал Игорь Константинович. – А ты сегодня Полянского смотрела?
– Только что. Жалоб у него не было, только на скуку. Отек спал, все идет как должно...
– Хорошо, завтра посмотрим Полянского вместе, заодно и выясним его намерения.
Перед тем как уйти домой, Ольга Николаевна, словно невзначай, заглянула в сто восьмую палату. Кати не было, Полянский читал книгу, его сосед спал.
Данилов принимал больного, поэтому Ольге Николаевне пришлось с четверть часа поскучать в коридоре, пока он не освободился и не увел ее в ординаторскую. Взгляд у Данилова был встревоженный.
– Что у вас там случилось? – спросил он сразу же, как только закрывшаяся дверь отделила их от посторонних ушей.
– Случился прикол...
Они сели на диван, и Ольга рассказала, ничего не меняя и не приукрашивая.
– Как мне это расценивать? – спросила она, закончив рассказ. – Получать такой сюрприз от коллеги-врача, да еще твоего приятеля? Это не то чтобы неприятно – это оскорбительно. Я так считаю.
– Игорь тут ни при чем, я уверен! – Данилов говорил то, что думал. – Если бы у него возникли какие-нибудь... задние мысли по поводу лечения, то он бы в первую очередь поделился бы ими со мной. Как-никак, а в роли его «опекуна» в Склифе выступаю я. Это инициатива его подружки, а по ней нетрудно заметить, что она дура. Он вообще падок на смазливых и пустоголовых, такой уж у него вкус.
– Но как она могла без его ведома?..
– Да запросто! – хмыкнул Данилов. – К тому же Полянский хоть и диетолог, но прекрасно должен понимать, какой переполох вызывает пропажа истории болезни. А Катя что понимает?.. Небось решила выслужиться, заработать себе побольше очков и проявила инициативу. При переломе надколенника без смещения для консультации разве нужна история болезни? Мне кажется, что достаточно одних снимков.
– Тогда скажи, что мне теперь делать?
– А ничего не делать. Спасла историю и радуйся. Если Катя будет молчать, а это наиболее вероятно, то Игорю я расскажу все позже, после выписки, чтобы не нагнетать обстановку. Ему же скоро выписываться?
– Скорее всего. Я, честно говоря, опасаюсь, как бы эта идиотка не наломала дров... Ведь есть у нее какая-то неудовлетворенность процессом, раз она где-то еще консультируется? Эта неудовлетворенность легко может трансформироваться в жалобу...
– Если вдруг она выкинет такой фортель, то Игорь сразу же напишет, что все было хорошо и у него претензий нет.
– Это не решит проблемы.
– Что значит «не решит»? Он же твой пациент, если он доволен, то все – проблем нет!
– Напрасно ты так думаешь, Владимир! В прошлом году лежал у нас мужчина с переломом бедра. Мужчина нормальный, адекватный, а жена у него была отъявленная скандалистка. Он еще лежал в отделении, когда она после скандала с буфетчицей написала во все инстанции – от министерства до газеты «Московский сплетник»! Муж отписался по всем адресам, что у него нет претензий и что сведения, сообщенные его женой, носят ложный характер, но кого это волновало? Разве что корреспондент из газеты не стал писать статью. А так – все получили выговоры. И наш заведующий, и лечащий врач, и старшая медсестра... Знаешь же принцип: «Дыма без огня не бывает»?
– Ладно, сегодня же поговорю с Полянским, – решил Данилов. – Жаль, что он пока в коридор не выходит...
Разговаривать на щекотливую тему при соседе Игоря ему не хотелось.
– Скоро начнет, на костылях.
– Я поговорю, Оля, обещаю.
– Спасибо, а то понимаешь же – не хочется лишних проблем.
– Это тебе спасибо. И извини уж, я не мог предположить, что Катя такая дура...
– Само собой, она же не твоя девушка, – улыбнулась Ольга.
– Меня по жизни больше к умным тянет, – сказал Данилов.
– Это радует. – Ольга встала. – Счастливо отдежурить.
– И тебе счастливо. – Данилов поднялся и галантно открыл дверь, выпуская Ольгу в коридор.
– А вообще-то с тебя причитается. Не находишь?
Дожидаться ответа Ольга не стала – ушла.
«Это с Полянского причитается, – сердито подумал Данилов. – Сказано же, что мы в ответе за тех, кого приручили. Вот пусть и отвечает. Любишь дурочек, так контролируй их, чтобы самому потом стыдно не было. А если бы она смогла украсть историю?..»
Пропажу истории болезни из отделения скрыть невозможно. Хотя бы потому, что вначале, после того, как все папки с историями просмотрены несколько раз, начинается опрос всех, кто мог бы взять историю и не вернуть ее на место. Круг «подозреваемых» велик – медсестры, дежуривший накануне врач, сотрудники лаборатории, рентгенологи, «узисты», физиотерапевты, ординаторы, сотрудники кафедры... Всех причастных перечислять долго. В результате очень скоро все-все, включая и руководство, знают, что в таком-то отделении «посеяли» историю такого-то больного.
Заведующий отделением и лечащий врач получают нахлобучку, чаще всего не только устную, но и письменную – в виде выговора, а затем следует увлекательный процесс по восстановлению истории болезни. Не по заведению новой, а по восстановлению. Хорошо, если ведение медицинской документации в стационаре компьютеризировано полностью или хотя бы частично. А если нет?
Ведь надо не только внести по новой все записи – от описания при приеме пациента дежурным врачом до консультаций, но и подклеить копии всех сделанных анализов и результаты проведенных обследований. Короче говоря, два «веселых» дня лечащему врачу обеспечены. Вкупе с испорченным настроением.
Ну а если какой-нибудь умник напишет в своей жалобе, что врачи потеряли его историю болезни умышленно, желая тем самым спрятать концы в воду, то есть – избавиться от ответственности за неправильное лечение, тогда просто караул! Как ни оправдывайся – не оправдаешься. Как ни отмывайся – не отмоешься. В общем, получишь свое по полной программе, еще и с «бонусом» в виде жирного креста на карьерном росте.
Перед тем как идти проведывать Полянского, Данилов позвонил ему на мобильный, чтобы узнать – сидит ли в палате Катя или уже ушла. Вообще-то в девять часов медсестры должны выпроваживать всех посетителей, кроме тех, которые постоянно ухаживают за больными. Таким, если они адекватны и не мешают работать, с ведома заведующего отделением дозволяется остаться на ночь.
– Чем занимаешься? – спросил он.
– Беседуем с соседом о политике, – ответил Полянский.
– Особо не увлекайтесь, – посоветовал Данилов, – не расшатывайте нервную систему. Лучше о женщинах поговорите.
– Нельзя же сутки напролет только о женщинах да о женщинах...
Времени было мало. Данилов сел на край кровати, вручил Полянскому гостинцы – пакет с красными сладкими яблоками – и сразу же перешел к делу.
– Ты в курсе, что Катя пыталась стащить из ординаторской твою историю болезни, а Ольга Николаевна не дала ей этого сделать?Данилов говорил тихо-тихо, едва слышно, чтобы не делать случай достоянием общественности. Часть слов Полянскому приходилось угадывать по губам.
– Нет, – так же тихо ответил Полянский. – Ни сном ни духом.
– Она ничего не говорила?
– Нет.
– Она, случайно, не клептоманка?
– Не замечал. Ой, как стыдно. Что Ольга Николаевна обо мне подумает?
– Я убедил ее в твоей невиновности. Не мог поверить в то, что Катя действовала с твоего ведома...
– Спасибо.
– Поговори с ней, пожалуйста, не откладывая этого разговора, а то Ольга Николаевна опасается, что Катя подложит ей еще какую-нибудь свинью.
– Завтра же поговорю. Вот удружила...
– Есть такое дело. Ольга Николаевна на тебя не в обиде, она все понимает, поэтому к ней с извинениями и объяснениями не приставай, веди себя так, словно ничего не произошло. Твоя задача – нейтрализовать Катю.
– Нейтрализую, – пообещал Полянский. – Так нейтрализую, что она на цыпочках ходить будет.
– Пусть хоть на четвереньках ходит, лишь бы не вредила. Ну пока, мне пора.
– До свидания. Н у, Катерина...
«Услужливый дурак опаснее врага», – вспомнил Данилов строчку из басни Крылова, ставшую крылатым выражением.
– А сколько, если не секрет, длятся ваши отношения? – полюбопытствовал он.
– Два месяца, – ответил Полянский. – А что?
– Ничего, так просто...
Выйдя из лифта, на первом этаже Данилов столкнулся с заместителем директора по лечебной части. Тот холодно кивнул, но спрашивать, что Данилов делает в клинико-хирургическом корпусе, не стал. Решил, наверное, что вызывали на консультацию.
– У меня такое впечатление, что Ромашов никогда не уходит домой, – сказал Данилов Тане, листавшей в смотровой толстый глянцевый журнал «Караван событий».
– Так ведь к нам полчаса назад какую-то шишку из мэрии привезли, после покушения, – ответила Таня. – Потому-то Максим Лаврентьевич и здесь. Вы разве корреспондентов в центральной приемной не встретили?
– Я через приемное не проходил, – ответил Данилов. – И откуда только, Таня, вы сразу все узнаете?
– Слухами земля полнится. – Таня улыбнулась, продемонстрировав безукоризненно ровные зубы. – А еще наследственность обязывает, у меня папа в Комитете государственной безопасности служил, до подполковника дослужился. Очень переживал до самой смерти, что я на врача учиться не стала, а застряла в медсестрах.
