Олег Агранянц - Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди
Ссориться с резидентом не входило в мои планы; кроме того, особенного криминала в истории с машинами я не видел. Я просто рассказал ему о письме, а он мне ответил:
— У нас нет друзей в итальянском посольстве, нам приходится покупать автомашины за свои деньги.
534. Итальянское каприччиоВ тунисский порт с официальным визитом вошла итальянская военная эскадра. В честь командования эскадры итальянцы устроили прием, на который были приглашены дипломаты аккредитованных в Тунисе миссий.
С ребятами из итальянского посольства у меня были прекрасные отношения. Я болельщик «Ювентуса», говорю по-итальянски, они меня регулярно приглашали в посольство на просмотры фильмов.
Во время приема первый секретарь Л. Матакотта поведал мне, что их эскадра обычно никуда не заходит с официальными визитами. Это первый случай.
— Тогда я понимаю, почему они выбрали Тунис, — ответил я.
— Почему? — удивился Матакотта.
— Потому что это место последней победы итальянского флота.
Кто-то нас отвлек, но через пять минут Матакотта снова подошел ко мне:
— Я что-то не соображу: какую последнюю победу итальянского флота ты имел в виду.
— Взятие Карфагена, — ответил я.
Матакотта захохотал. Потом я увидел, как он подошел к своему послу и что-то начал ему рассказывать, показывая на меня. Посол захохотал.
Минут через десять я зашел в какой-то зал. Навстречу мне шли итальянский посол и адмирал. Посол представил меня адмиралу как автора шутки в отношении последней победы итальянского флота. Адмирал взял меня за плечи и сказал, что шутка ему понравилась.
Когда я повернулся, то через стекло увидел, что за мной из соседней комнаты внимательно следит один из самых верных сотрудников нашего резидента по фамилии Петров.
535. Итальянский шпионИ чекисты потихоньку начали «брать меня под наблюдение». Еще недавно они не посмели бы следить за секретарем парткома. Но с приходом к власти Горбачева влияние функционеров ЦК партии стремительно падало.
— Теперь наше время, — радовался офицер безопасности.
Стоило мне на приеме подойти к какому-нибудь итальянцу, как рядом появлялся Петров. Считалось, что он понимает по-итальянски.
Как-то у магазина я встретил первого секретаря итальянского посольства Л. Матакотту, подошел к нему, и мы о чем-то поговорили.
Случайно оказавшийся поблизости Петров прошипел находившейся рядом машинистке:
— Он совсем обнаглел.
Машинистка, разумеется, мне донесла:
— Вы бы как-нибудь поосторожней.
536. Бедный МатакоттаМного позже, уже обосновавшись в Вашингтоне, я ездил в Италию и там встречался с руководством итальянских спецслужб.
Один из начальников рассказал мне:
— Когда вы уехали, русские сделали нам представление по поводу того, что мы якобы вас завербовали. Мы тогда не знали, что вы уже в Америке, и ничего не могли понять. Они на нас давили по многим каналам. Потом все успокоилось. Хотя, — добавил он, — честно говоря, до этого мы были уверены, что вы вербуете нашего секретаря Матакотту, и установили за ним наблюдение.
Бедный Матакотта.
13. Просто-напросто другой континент
13.1. Нострадамус вашингтонского масштаба
Когда меня представляли американской аудитории, всегда упоминали, что я с точностью до месяца предсказал развал Советского Союза и отставку Горбачева.
Действительно, в беседе с американским высокопоставленным лицом весной 1986 года я сказал:
— Советское государство и коммунистическая партия деградировали, государство перестало быть советским, а партия — коммунистической. Через пять лет их крах неминуем.
Эти слова были тогда расценены как крайне удивительные, но их надлежащим образом запротоколировали и довели до сведения самого высокого начальства.
В мае 1991 года, отвечая на вопрос одного начальника, я сказал:
— Я не думаю, что Горбачев продержится у власти больше четырех месяцев.
И снова мой прогноз не остался незамеченным.
Эти две фразы приносили мне финансовые дивиденды в течение почти двадцати лет. Меня охотно приглашали на лекции и всякого рода консультации.
«Предсказывал» я много, и теперь по истечении многих лет могу сказать, что у моих «предсказаний» была одна особенность: они все сбывались по содержанию, но по времени я почти всегда ошибался; история крутилась значительно быстрее, чем я предполагал.
Во время прощальной беседы перед уходом на пенсию меня попросили дать последний прогноз. Я тогда сказал: «Многое будет зависеть от того, на чьей стороне окажется Белоруссия во время войны между Россией и Украиной». На меня посмотрели, как на сумасшедшего, но предсказание было тщательно запротоколировано.
538. Борьба с искушениемКогда сотрудник ЦРУ Эймс был разоблачен как русский агент, мое имя упоминалось среди тех, кого он выдал.
Американская пресса явно преувеличивала мои «заслуги». Сначала я пытался возражать. Но потом встретился с Тимом Вайнером, одним из авторов книги об Эймсе (Tim Weiner, David Johnston and Neil A. Lewis. Bertayal. Barnes amp; Noble, New York. 1996). Он мне сказал:
— Вам сделали такую рекламу, о которой многие мечтают. Грешно будет ею не воспользоваться.
И действительно, во время лекций удержаться от искушения не воспользоваться советом журналиста было трудно, ибо, как сказал Оскар Уайльд, «лучшее средство борьбы с искушением — уступить ему».
539. Специалист по КПССВ Вашингтоне я слыл главным специалистом по КПСС.
Американцы считали КПСС могучей сплоченной и ужасно дисциплинированной организацией. Их представление о партийной жизни базировалось на голливудских фильмах, где один широкоплечий неулыбчивый тип говорит другому такому же:
— Пиотр Ивановитч, вы должны написать объяснение, почему вы опоздали на партийное собрание.
Другого «Пиотра Ивановитча» люди в черных пальто уволакивают в КГБ за то, что пропустил два партийных собрания.
— Разве это не так? — спросил меня много печатающийся эксперт по Советскому Союзу.
Однажды я посоветовал одному видному американскому специалисту по России, достаточно хорошо владевшему русским языком, купить в русском магазине в Вашингтоне маленькую брошюрку «Организационное строение партийных органов».
Он купил, но через неделю признался, что до конца во всем не разобрался. И спросил:
— А разве партийные секретари выбираются?
Он был совершенно уверен, что все секретари назначаются КГБ.
Некоторые вопросы специалистов по СССР удивляли меня своей неожиданностью: «Могут ли разводиться члены Политбюро? Если муж и жена — члены партии, каждый платит взносы за себя или муж платит за всю семью? Есть ли партийные ячейки в поездах?»…
Юра Беленко, лучше меня знавший американскую глубинку и неравнодушный к женскому полу, рассказывал мне, что каждый раз американки спрашивали его на всякий случай, правда ли, что у коммунистов общие жены.
540. Четвертая причинаВ разных аудиториях, на закрытых совещаниях и в университетах, я рассказывал о причинах краха КПСС. Американцы любят, чтобы тему излагали по пунктами, и я называл три причины краха КПСС и коммунистического движения: отказ от поддержки молодежного движения хиппи, введение войск в Чехословакию и карикатурное празднование 100 лет со дня рождения Ленина.
Однажды по ошибке мой доклад назвали «Четыре причины краха КПСС».
Пришлось к трем общепринятым добавить четвертую. И я назвал четвертую причину. Для того чтобы гарантировать избрание начальства в выборные органы, в семидесятых придумали новый метод подсчета голосов: выбранным считался тот, кто получал более 50 % голосов. А уж 51 % голосов набирал любой начальник. Прекратилось омоложение кадров, и к моменту краха КПСС практически во всех ее звеньях руководящие посты занимали старцы.
Потом я слышал о четырех причинах из уст очень уважаемых американских специалистов.
541. Почему распался СССРЯ участвовал во многих семинарах, посвященных теме «Почему распался СССР». Сам выступал с лекциями на эту тему. Сколько тогда называлось причин! Совсем недавно я подслушал разговор двух стариков одесского типа в кафе в Вильнюсе. Один из них объяснял другому:
— Андропов сделал непростительную глупость, расстреляв Соколова и Амбарцумяна.
Юрий Соколов, директор одного из крупнейших гастрономов Москвы «Елисеевский», был казнен за «многочисленные хищения в особо крупных размерах». Мхитар Амбарцумян, директор плодоовощной базы, тоже был казнен за «многочисленные хищения». Суд не счел смягчающими такие обстоятельства, как участие Амбарцумяна в штурме Рейхстага и в параде Победы в 1945 году.
