Михаил Крюков - Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы
Полчасти, например, разводило декоративных рыбок в аккумуляторных банках, списанных с узла связи. Банки были из сантиметровой толщины зелёного стекла, рыбок в них разглядеть можно было с трудом, а уж породу определить – совершенно невозможно, зато раздобыть такую банку можно было у связистов практически даром – не пропадать же добру!
Жившие на территории части неженатые двухгодилы держали леммингов. Лемминги двухгодилам тоже доставались даром – их приносили в общежитие дневальные по отделам (пушистые зверьки безбоязненно шмыгали по казармам). У дневальных был свой резон – они с удовольствие наблюдали, как глупые двухгодилы собираются по вечерам у распахнутого окна общаги, выпускают на подоконник своих леммингов и зачарованно смотрят на них в напрасном ожидании, что те начнут прыгать с четвёртого этажа, как и положено нормальным леммингам.
Начальник четвёртого отдела майор Герцен, по его словам, «разводил на продажу породистых доберманов». Доберман, правда, у него был всего один, и то какой-то больной – то уши у него вовремя не вставали, то ноги не вовремя подкашивались. Жена Герцена в морозы и метели самоотверженно выгуливала этого добермана на руках в надежде на скорое исцеление несчастного животного. Куда там! Хитрый цуцик быстро просек, что болеть выгодно – и, знай себе, пердел и кашлял, не собираясь слезать с рук до скончания жизни.
У нас на астрономо-геодезическом пункте жил кот Ватсон, официально числящийся «средством борьбы с биологическим вредителем», а попутно выполнявший другие полезные функции, как то – протягивание кабелей в потернах и создание на техническом здании неповторимой ауры домашнего уюта. По примеру большинства советских воинов, служебными обязанностями Ватсон себя не утруждал – с биологическим вредителем боролся без энтузиазма, предпочитая мышам столовские харчи, кабель через потерну протянул всего один раз, и то не добровольно, а с подачи начальника АГП майора Окорочкова. Что же касается неповторимой ауры домашнего уюта, то после случая с потерной мстительный кот периодически гадил под дверью окорочковского кабинета, и уж такая при этом аура была на здании – будь здоров! Неудивительно, что в моих глазах Ватсон был просто банальным кошаком, ничем особенным из рядов своих помойных соплеменников не выделявшийся. Но жизнь полна сюрпризов.
Как-то раз, на подходе к техническому зданию, моё внимание привлекла странная дыра в сугробе метрах в пяти от крыльца. Приглядевшись внимательнее, я рот раскрыл от удивления – в сугробе зияло средних размеров отверстие, из которого по направлению к зданию вилась змейка кошачьих следов. Именно от дыры к зданию – следов, ведущих от здания к загадочной дыре, не было! Это противоречило всему, что я до сих пор знал о котах, но было совершенно очевидным фактом – морозной полярной ночью кот спал в сугробе, а утром вылез из него и пошёл на здание завтракать! И этим котом мог быть только Ватсон, сидящий на обледенелых ступеньках и насмешливо косящий в мою сторону – что, мол, Дуст, не ожидал от меня такого?
Взбудораженный невиданным явлением, я бросился делиться своим открытием со старшими товарищами. Первым, кто мне попался, был старший лейтенант Вовка Агапов, смотревший в комнате отдыха телевизор и фальшиво подтягивающий певцу Добрынину, убеждая кого-то не сыпать ему соль на рану.
– Это кто ж его так достал на здании? – вяло отреагировал Агапит на новость о том, что Ватсон ночует в окрестных сугробах, и снова уткнулся в телевизор.
Несколько разочарованный Вовкиной реакцией на очевидное-невероятное я поспешил в аппаратную, где заполнял журнал приёма-сдачи дежурства капитан Королев. «Академик» был человеком здравым, и рассказ про необыкновенные способности Ватсона не должен был просто так проигнорировать. Правда, налетали на него в последнее время периодические приступы дебильного веселья – наверное, переслужил в Заполярье – но сегодня, похоже, он был в норме.
– Ну, надо статью писать в журнал, – задумчиво протянул «Академик», выслушав мой рассказ. Потом глаза у него загорелись адским огнём. – В «Советский воин», ха-ха-ха!
Я молча вышел из аппаратной и зашагал по коридору к учебному классу. Злости на «Академика» не было, я грустно размышлял о том, на какой стадии своей жизни умные, образованные люди перестают замечать удивительное, адекватно реагировать на неведомое? Неужели и меня со временем одолеет этот вирус равнодушия ко всему на свете?
Нет, не бывать этому! «Академик», сам того не подозревая, дал мне хороший совет – конечно же, надо написать про Ватсона в научный журнал! Правда, из научных журналов про животных мне был известен только «Юный натуралист» и ещё мистический журнал «Свиноводство», на который офицеры четвёртого отдела, якобы, каждый год подписывали Герцена. Масштабы моего открытия сразу отметали «Юный натуралист», что же касается «Свиноводства», то, во-первых, я не был до конца уверен в его существовании, а во-вторых, Ватсон, хотя и был временами порядочной свиньёй, все-таки формально относился к кошачьим.
Справедливо рассудив, что узнать про другие солидные журналы можно будет в библиотеке, я отправился к нашим бойцам за фотоаппаратом – снежная лёжка Ватсона, следы и сам виновник происшествия должны быть надёжно запротоколированы для истории! По пути мне внезапно пришло в голову название журнала «Нешнл Джиогрефик» и я поймал себя на том, что уже знаю, как будет называться моя статья на английском – «Рашен Сноу Кэт».
В учебном классе паковал материалы регистрации рядовой Аладушкин.
– Саша, у тебя есть фотоаппарат? Я сейчас такое обнаружил! – завопил я с порога.
– А в чем дело, товарищ лейтенант? – искренне заинтересовался Аладушкин, которому смертельно наскучило паковать материалы регистрации.
Увидев неподдельный интерес к своей истории, я возбуждённо поведал Аладушкину о таинственной норке, следах и очевидных необыкновенных способностях Ватсона. «Рашен Сноу Кэт» сидел тут же на подоконнике, с удовольствием слушая дифирамбы в свой адрес.
– Ну что ты об этом скажешь? – на пафосной ноте закончил я свой рассказ. – Можешь как-нибудь по-другому все это объяснить?!
Вопрос был риторический, но Аладушкин задумался, а потом спокойно сказал:
– Думаю, что могу, товарищ лейтенант.
Взяв за шкирку не особо возражавшего Ватсона, Аладушкин решительно направился к выходной двери. Я, опешив, последовал за ним. Выйдя на крыльцо, Аладушкин молча метнул кошака в знакомый мне сугроб. Ватсон пролетел метров пять по воздуху и, извернувшись, ловко приземлился в снег, образовав в сугробе аккуратное отверстие средних размеров, из которого сейчас же выскочил и поскакал обратно, оставляя цепочку следов, ведущую к зданию.
– Утром снова насрал у товарища майора и пытался свалить на Хунаева, – сурово пояснил Аладушкин и ушёл обратно в класс.
Я остался стоять на крыльце, чувствуя себя полным идиотом. Рядом вылизывался довольный Ватсон, периодически бросая лукавые взгляды в мою сторону.
– Ну ты, Дуст, и лошара! – сияли его бесстыжие зелёные глаза.
Механик Магазину требуется…
«Магазину срочно требуется уборщица. Зарплата – по договорённости. Обращаться в администрацию».
– Скоро все в грязи утонем… – Вадик-«американец» по прозвищу «Гризли» аккуратно прилепил листок с объявлением на дверь и отступил на шаг, покручивая на пальце моток скотча – Сил уже никаких нету… Позорище… Четыре здоровых мужика порядок на работе навести не могут…
– Может, ээээ… всё– таки сами как-нибудь… – Толик, близоруко прищурившись, читает нехитрый текст. – Аренду, вон, платить скоро, поставщики душат, «крыша» наглеет, не до жиру…
– Жадный ты, Толик… – Гризли с трудом выуживает огромной ручищей сигарету из пачки…
– Не жадный, а расчётливый, – сварливо огрызается Толя Кац, но вспомнив, что по графику сегодня как раз его очередь мыть полы, сбавляет тон. – Ладно, может, никто ещё и не будет работать за эти копейки. Подождём…
***
…Колокольчик над дверью тихонько звякнул…
– Здравствуйте, мальчики! – Худенькая женщина в джинсовом костюме поправила короткую причёску, и как-то очень мило и по-домашнему улыбнулась… – Это вам уборщица нужна?..
– Уи, мадам! И ещё как! – Петька-«Француз» молнией рванулся из-за прилавка с запчастями. Сегодня как раз была его очередь «махать тряпкой». – Можете приступать немедленно.
– Видите ли, ээээ…, простите, как вас зовут?.. – Кац всегда был джентльменом…
–– Елена Петровна, но можно и просто – Лена. – Гостья с интересом оглядела новенькую витрину – красу и гордость нашего торгового зала, буквально вчера выкупленную предприимчивым Кацем за полцены у разорившегося соседа. Многократно отражаясь в зеркальных стенках, там стояла пустая бутылка из-под «Столичной».
