Феликс Кривин - Я угнал машину времени
— Миссис Смит, вы рассуждаете, как опытный альпинист.
— Только не сочтите, что я делюсь с вами опытом.
— Как вам будет угодно. Не будет угодно — не сочту.
— А если будет угодно?.. Гарри, вы собираетесь сделать двойной прыжок? Двойной прыжок над пропастью? Меня это восхищает.
— Я действительно над пропастью, миссис Смит. Но ото совсем другая пропасть.
— Одну я, кажется, знаю… Вернее, догадываюсь… А кто же другая?
Гарри Уатт ответил не сразу. Вернее, он вовсе не ответил на этот вопрос. Вместо ответа он достал из кармана какие-то листки бумаги и приготовился и-х читать.
— Послушайте, миссис Смит, как это начиналось.
Легковой космофургон причалил к Земле, на которой не было не то что космических, но и самых обычных фургонов. Земля была аграрной планетой, нетронутым лоном природы, на котором так приятно отдохнуть от цивилизации.
«Это ты здорово придумал, Ис, — сказал Аш. — Устроить пикник на Земле, да еще прихватить с собой девочек!»
«Девочки — что надо, — кивнул Ис. — Ты посмотри на Мю, какие у нее колеса!»
«У Лю тоже неплохие колеса. У меня от них даже кружится в голове».
Компания расположилась в тени деревьев, с удовольствием вдыхая непривычный земной аромат. Аш рассказывал анекдот об экстраполированном квазипространстве, скоррегированном относительно квазивремени аb/c^2. Ис хохотал, девочки краснели и опускали глаза.
«Заправимся?» — спросил Ис, отвинчивая крышку баллона.
Все по очереди заправились.
«Между прочим, синхронизированный модуль у^ю, ретроспектированный в субстанцию (-+)^1…» — сказал Аш, но девочки, опять покраснев, попросили его вести себя прилично.
И в это время на дороге появился абориген. Он двигался как-то странно, но в чем была эта странность, сначала трудно было понять. Абориген раскачивался из стороны в сторону, как разболтанный фургон, которому только бы дотащиться до ремонта.
«У него нет колес!» — воскликнула Лю.
«(A^2 + B^2 — C^2)/k! — выругался Ис. — Как же он передвигается?»
Абориген двигался, переставляя какие-то две палки, а другими двумя палками загребая воздух по бокам.
«И смотрите, не падает!» — удивилась Мю, при этом Аш воспользовался случаем и погладил ее колесо, словно выражая приверженность именно к этому виду передвижения.
Абориген приблизился. Он долго и внимательно разглядывал пришельцев, и в голове его проносились — сначала медленно, а потом все быстрей — будущие телеги, кареты, поезда, будущие автомобили, трамваи и троллейбусы…
«Отдыхаете? — спросил абориген. — Да, вам уже можно отдыхать. — Он крутанул колесо Мю, не видя в этом ничего неприличного. — А нам отдыхать некогда. Мы тут, как белка в этом… как его…» — Он не договорил. Он лишь махнул рукой и пошел своей дорогой.
— И что же дальше? — спросила миссис Смит.
— Дальше? Как пошел своей дорогой, так с тех пор и идет… Тогда для него колеса были в диковинку, а теперь куда ни погляди — всюду колеса…
— Это была внеземная цивилизация?
— Может, внеземная. А может, земная, прилетевшая из будущего, чтобы поделиться опытом с прошлым. Иначе откуда прошлое узнало бы про колеса?
— Гарри, что-то я ничего не понимаю… Прошлое узнает от будущего, будущее узнает от прошлого… А откуда они все узнают? Вы меня, Гарри, совсем запутали.
Гарри Уатт спрятал в карман свои листки.
— Вы знаете, миссис Смит, что такое бог из машины? Был в древних трагедиях такой персонаж, который распутывал все ситуации. Так вот, я человек из машины. Но я ничего не распутаю, а только больше все усложню.
— Теперь я понимаю. Да, Гарри, теперь я понимаю… Эти колеса… Эти машины… Они вытесняют самое сокровенное, человеческое… Но ведь полностью они не могут заменить человека? Ведь не смогут?
— Две машины стоят над пропастью, над которой проложен мост. Все рассчитано, все учтено. Никто не летит в пропасть.
— Нет-нет, Гарри, не надо!
— Машина говорит машине…
— Они разговаривают?
— А почему бы и нет? Раз они мыслят… «Машина! — говорит машина машине. — Я тебя люблю. Я люблю каждую твою деталь, каждый винтик, каждую шестеренку. Когда мои телекамеры впервые увидели тебя, а мои микрофоны впервые услышали тебя, мои двигатели задвигались быстрей, мои счетчики показали самое высокое напряжение».
— О боже! — воскликнула миссис Смит. — Зачем вы мне рассказываете эти кошмары?
— Простите, миссис Смит, машина еще не кончила. «Между нами, машина, продолжала она, — проложен мост, который не даст нам свалиться в пропасть. Но ведь у нас нет чувств, моя любовь к тебе — это механическое явление, необходимое для разрядки аккумуляторов, для снятия высокого напряжения, которое может каждому из нас повредить. Чисто физическое влечение, а никакое не чувство. Ведь ты ничего не чувствуешь ко мне, машина? И я к тебе ничего не чувствую… Значит, мы будем счастливы, мы не свалимся в пропасть, тем более, что между нами проложен мост. Мост — это единственное, что может быть между нами…»
— Какой ужас!
— Почему ужас? Человечество постепенно к этому привыкает и, создавая машины, изменяет себя по их образу и подобию. Ученые даже утверждают, что человек — всего лишь запрограммированная машина, приучают человека к этой мысли, чтобы потом она не была для него неожиданностью.
— Потом? Значит, еще не скоро? — миссис Смит вздохнула с облегчением. Как вы напугали меня! Все-таки человек — не машина, о себе, во всяком случае, я не могу этого сказать… Хотя и без машины тоже нельзя: пришлось бы пользоваться городским транспортом.
Столь интересно начатый разговор был прерван появлением хозяйки дома. Пока миссис Хост разгружала поднос, миссис Смит ей объяснила, что вернулась за своей сумочкой, и получила приглашение остаться, выпить за здоровье мистера Хоста. Это последнее предложение миссис Смит несколько удивило, и она не сочла нужным скрыть свое удивление.
— За здоровье инспектора? Право, я даже не найду, что сказать. А вы, Гарри? Вы мне позволите, миссис Хост, называть вашего приятеля Гарри? Он мне позволил…
— Пожалуйста, не стесняйтесь, — сказала миссис Хост. Но миссис Смит все-таки немного стеснялась.
— Он мне позволил называть его Гарри, потому что мы с ним любим короткие слова. Чтобы люди могли покороче познакомиться, им необходимы короткие слова.
— Чтобы быть на короткую ногу, — объяснил Гарри. — Тем более, что жизнь коротка.
— Вы уже заметили, что жизнь коротка? — съязвила миссис Хост. Подумать только, я вышла всего на несколько минут, и вы уже это заметили!
Миссис Смит понемногу брала бразды в свои руки:
— Миссис Хост, почему бы Гарри не называть вас Лиззи? Тогда мне не будет казаться, что я здесь лишняя. А меня, Гарри, называйте Джекки. И вы, Лиззи, если не возражаете. — Миссис Смит торжественно подняла бокал. Гарри, Лиззи, так за что же мы пьем? За здоровье мистера Хоста?
— Я с удовольствием, — сказал Гарри.
— Очень мило! Вы, Гарри, настоящий человек из машины. Лиззи, он вам не говорил, что он человек из машины? Это потому, что у нас технический прогресс. Гарри говорит, что машина создает человека по своему образу и подобию.
— Это разговор для моего мужа. Он бредит всеми этими техническими усовершенствованиями.
— Что касается меня, — сказала миссис Смит, — то я согласна работать, как лошадь, только бы иметь возможность мыслить и чувствовать, как человек. Волноваться, любить и даже страдать… Нет, пожалуй, страдать это лишнее.
— Но ведь страдание — самое человеческое чувство, возразила миссис Хост, однако миссис Смит и тут нашла оправдание:
— Я достаточно буду страдать от того, что буду работать. А помимо этого я хочу жить полной жизнью: волноваться, любить. Я не хочу быть человеком из машины, не хочу быть ее деталью. Деталь легко заменить, а если меня заменят, от меня ничего не останется.
— Вас еще долго не заменят, Джекки, — сказал Гарри как истинный джентльмен. — Недавно среди машин распространили анкету: какой машиной вы хотели бы быть. Большинство ответило: только не мыслящей. Потому что век мыслящих люден прошел, и мыслящие машины — тоже, видимо, ненадолго.
— Так прямо и ответили? — возмутилась миссис Смит. — Но ото же нахальство, вы не находите? А вот интересно, вы, Лиззи, какой машиной хотели бы стать? Только не говорите, что швейной или стиральной, забудьте свои хозяйственные дела.
— Может быть, машиной времени?
— Ага, я поняла. Чтобы вернуться туда, где можно снова стать человеком? Лиззи, вы умеете устраиваться, я всегда это подозревала.
— Если станете машиной времени, возьмите меня пассажиром, — серьезно сказал Гарри Уатт.
— Вас уже взяли, Гарри, неблагодарный! — напомнила ему миссис Смит. Вас возвратили в ваши лучшие времена, а вы и не замечаете? Ведь машина времени — это любовь, она возвращает человека в его молодость. — Миссис Смит погрозила подруге пальцем: — Вот мы, Лиззи, и разгадали, почему вы хотите стать машиной времени. Это каждая женщина хочет, особенно если есть пассажир.
